до дома. А сегодня что-то изменилось.
— Скоро мы вернемся сюда, — я прошептал и осторожно прошел в гостиную.
Ничего не изменилось с тех пор, когда мы были вместе. Когда мы жили. В квартире всегда играли новые краски, пахло едой и ее духами, звучала музыка из колонок старого магнитофона. И он попрежнему был здесь. Насмехался.
Я явно не угадал со временем. Записывал новомодную музыку, в то время как жена слушала блюз на старых кассетах. Она не хотела взрослеть, 2020-й стал для нее слишком современным. И он ее погубил.
Конечно, пришел ковид, и все случилось из-за него, многие знакомые потеряли своих близких в тот год, но Оля не могла умереть. Она слишком хотела жить, чтобы в один миг оказаться мертвой. Впрочем, она еще боролась, но против системы не попрешь. Кто-то хотел ее смерти, я сейчас как никогда ясно осознавал это. Как и смерти тысяч и миллионов других людей.
Но все же они счастливчики, что не застали это время: скафандры, разрушенные дороги, отсутствие воздуха и права выбора — наследие далекого 2020-го.
Наша квартира тоже жила в том году. Даже календарь замер на августе. А я не мог смириться. И не мог видеть ровно составленную посуду в буфете, покрытом приличным слоем пыли, книжную полку и коллекцию кассет, принтер, зажевавший бумагу и до сих мигающий красным, наши свадебные фигурки, нашу пустую детскую…
Ковид лишил нас ребенка, меня вдобавок — лишил жены и работы. Вмиг я стал нищим и одиноким, впал в депрессию, затем — в затянувшийся запой, и на горизонте не предвиделось изменений. Пока Серега не создал свое “ПИВ-КО”.
Возможно, его загрызла совесть, возможно, он и сам был не против переписать прошлое, но во всяком случае, недостатком идей он не страдал. И он был сильнее меня.
Прежде уютная квартира душила пустотой, воздух давил на плечи и сжимал легкие, здесь я задыхался сильнее прежнего. Но я знал, что заставит меня дышать. В тысячный раз я нажал на “play”.
И Оля заговорила со мной из динамиков старого магнитофона.
* * *
Петрович явно был не в духе. И кто его покусал? Но мне сегодня, как никогда раньше, нужно было попасть на работу.
— Петрович, ты чего? Сдурел? Перепил вчера? — я уже полчаса махал перед его носом паспортом. — Это ж я, Иван Бреусов из офиса 27/09. Не узнал? Офис “ПИВ-КО”, ну?
— Никаких Иванов я не знаю! Бизнес-центр закрыт, велено никого не пускать, — Петрович шевельнул седыми усами и уставился в монитор. — Шуруй давай, Иван. Вон, митинг сегодня.
— Не-не, Петрович, никаких митингов. Наша компания не участвует в подобном. Мне на работу надо. Босс волноваться будет.
— Из боссов сегодня не приходил никто. И что это там у вас за “ПИВ-КО”, мне неизвестно. Здесь, на территории БЦ, вообще любой алкоголь запрещен.
— Ой ли? — я хитро подмигнул. Ситуация стала меня забавлять. Ну, точно, цену себе набивает. — А если так?
Я поставил перед ним бутылку водки. Сейчас вообще редко где можно было раздобыть алкоголь, но я знал места, где взять покрепче, а Петрович знал, к кому обратиться.
Однако, на этот раз система дала сбой:
— А ну-ка, убрал! Что это такое? Кто дал разрешение? А если увидят? Время только отнимаешь! Тебя что, силой выпроводить? — Петрович поднялся и схватился за метлу:
— Выметайся давай!
Я не отреагировал. Что-то здесь не вязалось. Если это Серега так шутит, то это явно неудачная шутка. Да и для чего? Не для того ли, чтобы я отказался ехать? И не потому ли, что стена эта вчерашняя — полный бред?
— Ну конечно, — я ударил себя по лбу. — Нет никакой лаборатории. Непонятную стену на другом конце карты можно выдать за что угодно. Может, там фабрика какая-нибудь кондитерская? Или публичный дом?
Вот оно как значит, да? Интересно…
— А на парковку пустишь? — вдруг я сказал громко, и по округе разлетелось эхо. — Там это, вездеход мой остался.
— Не пущу! Здесь вездеходы не ездят, не прошла твоя уловка, плут, — Петрович замахнулся метлой, и я побежал. Не знаю куда, лишь бы подальше от позора. Что ж, хорошо все Серега обставил, молодец! Но если избавиться от меня захотел, то мог бы просто уволить.
Я выбежал с парковки, насколько конечно, мог двигаться в неудобном скафандре, и, убедившись, что Петрович не покинул свой пост, сбавил темп и огляделся. Обычная улица, пусто. Людей почти нет, издали слышатся голоса в громкоговорителе: значит, все-таки правда, сегодня митинг. Но не факт, что он принесет результат.
Мимо проехал полицейский вездеход: странно, даже не попросили предоставить документы. Видимо, все же митинг интересовал стражей порядка куда больше, чем одинокий прохожий. Но, если честно, сегодня я был бы непротив за восстановление асфальта. Мне предстоял неблизкий путь, а на своих двоих добираться до чертова куличика хрен знает сколько.
Да-да, я все-таки хотел достичь этого неизведанного места: терять мне точно нечего. Даже если там кондитерская фабрика, что ж — возможно пора менять квалификацию, а если бордель — по крайней мере, повеселиться тоже иногда полезно.
На карте, которую я предусмотрительно схватил вчера с ресепшена, красовалась одинокая точка. И если верить масштабу, от меня до нее было километров сто. Не более часа на машине, в былые времена. А сейчас?
Не, можно было, конечно, устроить поход — с рюкзаком, палаткой, костерком в пути… романтика! Но я хотел оказаться там сегодня же! Хватит с меня терпеть. Я слишком давно не видел мою Олю.
Навигатор в телефоне выдал ошибку: мол, таких координат он не знает. Ну да, конечно, гугл-карты устарели, а все обновления проходили в рамках одного города. А может, и вовсе в пределах одного района. Так что добираться до “лаборатории” мне предстояло практически наощупь. Плевать. Я все равно узнаю, что там творится.
К обеду я дошел до окраины города: как раз туда, где стройным рядом красовались заброшенные авто-центры. Ха, в былое время я бы постеснялся даже глянуть в сторону одного из них, а теперь я прямиком направился к “Мерседесу”. Не все производители были готовы избавляться от настоящих произведений искусства, автомобили вывозили за город, на склад заброшенных машин.
А у меня был вип-проход. Оля работала в одном из центров, и информация об общей свалке ни капли не была секретной. Чем я и воспользовался.
Ну да, спустя время, автомобили уже не блестели, как намазанные маслом, но, черт возьми, это же “мерседесы”! И… никакой охраны.
На окраины города никто не
