Черт, может быть, он и был пьян.
Но он также был заинтригован. Он поднял брошенный маркер и снял крышку.
— Значит, я пишу размер одежды женщины, которую хочу?
— Да.
Он взглянул на карточку Джоша и усмехнулся:
— Значит, ты указал размер одежды кузины Мари. Ты хочешь мне что-то сказать? Стоит ли мне беспокоиться, если я услышу саундтрек к фильму «Избавление»12 на следующей семейной встрече?
— Фу, — лицо Джоша отразило гримасу отвращения.
— Ну, она отнюдь не уродлива, и я думаю, что у нас обоих было несколько мальчишеских фантазий, связанных с её длинными светлыми волосами.
— Она троюродная сестра по материнской линии. Она даже не кровная родственница.
— Тогда почему ты сказал «фу» — как девчонка, надо заметить?
— Потому что сейчас это отвратительно.
Эрик согласился.
— Значит, десятка — это твое магическое число?
— Да. Не слишком маленькая — мне кажется, что я раздавлю некоторых из них, или трахну веточку. И не кто-то больше меня. Я не хочу быть раздавленным. Десятка — в самый раз.
Эрик поморщился, надеясь, что никто не нагрубит его брату. Он знал, что Джош никогда бы не стал намеренно задевать чувства женщины, но он также знал, что это замечание могло прозвучать не очень хорошо. Эрик верил, что для каждой женщины найдется свой мужчина. И женщина для каждого мужчины. И он вдруг понадеялся, что сегодня вечером рядом с ним будет именно такая.
Глядя на пустую карточку, он на мгновение сделал вид, что задумался. Он уже знает свой идеальный номер, только Эрик не представлял, что о нем подумают. В прошлом он встречался с самыми разными женщинами. Низкорослые, высокие, стройные, атлетические, не очень стройные, худые, черные, белые. Именно не очень худые вызывали у него наибольшее возбуждение.
Он написал свой номер.
Восемнадцать.13
Он может и выше, лишние изгибы его ничуть не беспокоят. Когда трахаешь женщину сзади, нет ничего лучше, чем держать её за большую, упругую задницу. Её округлые груди, свисающие вниз, мягкие и приятные на ощупь, в отличие от женщин с грудными имплантами, чьи груди в таком положении действительно выглядели ненастоящими.
Черт, теперь у него был стояк в придачу к кайфу14.
Джош взглянул на номер и кивнул. Он быстро поменял карточки местами: двенадцать на спине Эрика и восемнадцать спереди.
— Пойдем, большой брат. Вначале я сыграю за тебя.
Эмили было скучно. Дженнифер была на танцполе, а с другими женщинами за другими столиками общались разные мужчины. И снова она была одна в море людей. Сейчас она отдала бы всё на свете, чтобы оказаться дома, одеться в ночную рубашку со «Скуби-Ду»15и смотреть телевизор, нежась в своей двуспальной кровати.
Может быть, она просто улизнет. Несмотря на то, что эта ночь должна была стать для неё праздничной, вряд ли кто-то будет по ней скучать. За исключением, может быть, Дженнифер. Она глубоко вздохнула, смирившись с тем, что ещё, по крайней мере, час будет наблюдать за тем, как все перепихиваются, прежде чем сможет привести веские аргументы в пользу того, чтобы уйти с вечеринки раньше времени. Она сказала матери, что, возможно, приедет в гости в субботу. Это был самый подходящий повод.
— Могу я вам что-нибудь предложить, мэм? — худенькая официантка в обтягивающей кожаной юбке и белой блузке на пуговицах, распахнутой ровно настолько, чтобы продемонстрировать свои щедрые, фальшивые, активы, стояла рядом со столиком, положив одну руку на костлявое бедро и с насмешливым выражением на исхудавшем лице.
Этой женщине нужен был хороший, большой… чизбургер и картофель фри. Эмили улыбнулась этой немилосердной мысли.
— Нет, спасибо.
— У нас есть меню, если вы хотите его посмотреть.
Что? Раз она толстая, то не может сидеть здесь без того, чтобы что-нибудь запихнуть в рот? Ей так хотелось стереть ухмылку с этого худого лица. Но это было бы не очень профессионально с её стороны. Медленно сосчитав до десяти, она обвела взглядом комнату, давая себе время успокоиться. Её взгляд привлекли двое мужчин за барной стойкой, которые о чем-то увлеченно беседовали. Они были похожи ростом и телосложением, но темноволосый мужчина был шире, с плечами, как у полузащитника. Она готова была поспорить, что у него есть что-то, чем она могла бы набить себе лицо.
О, Боже! Откуда взялась эта мысль? Слишком много алкоголя? Возможно. Она снова окинула мужчину взглядом, отметив облегающие поношенные джинсы и трикотажную футболку-поло, обтягивающую его мощный силуэт. От одного взгляда на него её фантазии, и гормоны, разгорелись с новой силой.
— Ну что?
Резкий односложный вопрос вернул её внимание к палкообразной официантке. Ей уже надоел этот язвительный тон, и в ней было достаточно алкоголя, чтобы постоять за себя.
— Я сказала «нет». Но вам действительно стоит сделать одолжение и съесть что-нибудь. Только собаки любят кости.
Официантка ушла, а Эмили усмехнулась. Очко в пользу толстушки.
* * * * *
Комната была заполнена множеством красавиц. Большие, пышногрудые красавицы.
Высокие женщины, невысокие и что-то среднее между ними. Рост был таким же разным, как и размеры. Худые женщины, откровенно тощие женщины и большие, красивые женщины. Большинство женщин в комнате были выше среднего роста — каким бы ни было это произвольное число, которое в наши дни общество наделяет красотой. Мужчины с большими членами обычно предпочитали женщин покрупнее, и он не был исключением. Да, большая красивая женщина была как раз в его вкусе.
Мужчина, который не встречался с женщиной большего размера, не знал, что он теряет. С подросткового возраста, когда он впервые познал наслаждение женским телом, Эрик также узнал, что некоторые женщины — высокомерные стервы, а некоторым наплевать на всё, кроме того, какая сумочка к каким туфлям подходит. Более того, он понял, что крупные женщины более искренни и честны, что позволяет им проявлять свое истинное «я».
Не поймите его превратно, он любил хорошо одетых и ухоженных женщин так же, как и все остальные. Но в воскресенье утром, когда ему хотелось понежиться в трусах-боксерках, он не хотел делать это с женщиной, которая выглядела так, словно собралась на теннисный матч в местный загородный клуб. Нет, ему нравились женщины, уверенные в себе и чувствующие себя комфортно в трикотажных шортах и облегающем топе. Или голая. Это было ещё лучше.
Чаще всего женщину с такими размерами приходилось долго уговаривать, чтобы она сняла одежду. Но убеждать их было делом, которое он любил.
— Видишь что-нибудь, что тебе нравится?
Он нахмурился, услышав вопрос брата. Его брату и сестре ещё предстояло повзрослеть.
— Это не чертова распродажа
