Мисс Сильвер стало любопытно, какое представление хотела вызвать у нее миссис Андервуд. Ее дыхание оставалось ровным все время, пока она рассказывала об умершем мистере Ванделере и его особняке. Но теперь оно опять стало явно учащенным. Вне всякого сомнения, ее что-то тревожило. Но что бы это ни было, оно представлялось чем-то чрезвычайно срочным, ради этого миссис Андервуд предприняла ряд последовательных действий: обратилась к Маргарет Морей за адресом мисс Сильвер и проделала весь путь от пригорода Путней до Монтажи-Мэншн. Но, судя по всему, она снова оробела. Такое происходило не впервые, когда посетитель приходил к ней точно так же, как и миссис Андервуд, и в конце концов уходил столь же взволнованным, так и не сумев признаться в том, что его беспокоило, а главное – так и не решившись обратиться к ней за помощью.
Сама мысль, что это полная, по-модному одетая леди могла быть жертвой тайного страха, вовсе не вызвала улыбки на лице мисс Сильвер. Она хорошо знала, что такое страх, а миссис Андервуд, несомненно, была сильно напугана. Мисс Сильвер заметила:
– Очень важно, чтобы о каждом человеке создавалось правильное впечатление. Хотя не всегда все выглядит так, как на самом деле, не так ли?
Миссис Андервуд опустила веки. Это произошло так, словно она опустила шоры на глазах, впрочем, не достаточно быстро. За мгновение до того, в них отчетливо проглядывал ужас, явный откровенный ужас живого существа, попавшего в ловушку.
Мисс Сильвер посмотрела поверх своего вязания и произнесла:
– Что вас так напугало, миссис Андервуд?
Пухленькие ручки, в дамских перчатках, суетливо проникли в блестящую сумочку и вынули оттуда платочек. Миссис Андервуд промокнула им припудренное лицо. Голос, звучавший высоко и визгливо, резко упал и что-то прошептал насчет жары.
– Так тепло, так близко…
На ее верхней губе появились блестящие капельки пота. Она промокнула платком губы, на нем остались следы от губной помады. Трагедия представляемая человеком со смешным обликом – это еще страшнее. Пухлая, модно одетая, но дурно воспитанная, леди едва не тряслась от страха. Мисс Сильвер больше нравились клиенты, которые были ей симпатичны, но чувство ее профессионального долга было непоколебимым. Решительным, но участливым тоном она сказала:
– Что-то вас сильно напугало. Вы пришли ко мне, чтобы рассказать об этом, не так ли? Так почему бы вам не сделать этого?
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Миссис Андервуд слегка вздохнула.
– Не знаю, что мне делать. В общем, ничего особенного. Сегодня такой жаркий день, не так ли?
– Я думаю, что вас что-то напугало, – не отступала мисс Сильвер. – Мне кажется, было бы лучше, если бы вы поделились этим со мной. Разделяя друг с другом тревоги, мы тем самым облегчаем свою ношу в два раза.
Мейбл Андервуд глубоко втянула в себя воздух. С внезапно откровенным простодушием она сказала:
– Вы, скорее всего, мне не поверите.
Мисс Сильвер улыбнулась и ответила:
– Я могу поверить во все, что угодно, миссис Андервуд.
Но миг простодушной доверчивости уже прошел. Жемчуг на груди опять всколыхнулся.
– Не понимаю, как такое могло сорваться у меня с языка. Если девушки бродят во время сна, вряд ли стоит из-за пустяков поднимать шум.
– Ваша племянница страдает сомнамбулизмом?
– О, нет, не Меада. Впрочем, я не удивилась бы этому, нисколько бы не удивилась, бедная девочка, ей столько пришлось перенести.
Мисс Сильвер снова занялась рукоделием. Спицы поощрительно позвякивали.
– В самом деле?
– О, да. Знаете, она была уничтожена, то есть ее корабль уничтожила торпеда. В прошлом году она отвозила в Америку детей брата, после того, как его убили во Франции. Мать детей американка она уехала до этого к своим родным и была совершенно подавлена, бедняжка, поэтому Меада некоторое время спустя повезла детей к ней. Ну а потом Меаде никак не удавалось вернуться назад, вплоть до июня. Ее корабль был торпедирован, а она вся была в ужасном состоянии. Бедная девочка, кроме того, она потеряла своего жениха, они так и не успели пожениться, ведь познакомились они в Америке. Он выполнял там какое-то секретное поручение, что-то связанное с танками, я так думаю, хотя мне, вероятно, не стоило говорить об этом, впрочем, какое это имеет сейчас значение, раз он утонул. Конечно, для Меады все это оказалось страшным потрясением.
Прежняя бойкость языка снова вернулась к миссис Андервуд. Мисс Сильвер припомнились слова Чарли Морей: «Сентиментальный газовый баллон», и ответное замечание Маргарет: «Чарли, дорогая, газ отнюдь не сентиментален!»
Она слегка откашлялась и сказала:
– Разумеется. Но вы говорили, что это не ваша племянница, кто ходит во сне.
Миссис Андервуд промокнула верхнюю губу платком.
– Да, да, не знаю, не думаю, что это была Меада. Скорее, это могла быть Айви.
– Айви?
– Наша горничная, Айви Лорд. Я бы не держала ее, но сейчас так трудно найти горничную, их так мало, что приходится мириться со всем.
Стуча по-прежнему спицами, мисс Сильвер сказала:
– Что заставляет вас думать, что эта девушка страдает сомнамбулизмом?
Миссис Андервуд выпалила:
– В моей комнате на полу лежало письмо.
Мисс Сильвер протянула:
– Да? – и увидела, как на пухлых и бледных щеках посетительницы опять проступили багровые пятна.
– Как оно могло попасть к вам?
– Я перебрала про себя все варианты, но ни один из них не подходит. Когда я пошла в спальню, то там его не было, это точно. Если его там не было, кто положил его тогда, – вот, что хотелось бы мне узнать. На ночь квартира запирается, а внутри находились только я, Меада да Айви. Когда я проснулась утром, листок бумаги лежал прямо под окном.
– Лист бумаги или письмо?
Миссис Андервуд промокнула лоб.
– Это был кусочек, оторванный от моего собственного письма, и он лежал прямо под окном. Должно быть, кто-то вошел в мою комнату ночью и подложил его, ибо, когда я шла спать, клянусь, на полу ничего не было.
Ее потная рука дрожала. Она уронила руку вниз, комкая платок.
Мисс Сильвер наклонилась вперед.
– Но почему вы так сильно испугались? Неужели из-за содержимого в письме?
Рука у миссис Андервуд, перестав дергаться, судорожно сжалась в кулак. Она проговорила быстрым прерывистым голосом:
– О, нет. Конечно, нет. Это был всего лишь обрывок от моего делового письма, в котором не содержалось ничего важного. Мне только непонятно, каким образом он очутился там, вот что испугало меня. Очень глупо с моей стороны, но эта духота и война, все как-то расстраивает нервы, вы не находите?
Мисс Сильвер кашлянула.
– К счастью, мои нервы не беспокоят меня. Должно быть, ваши нервы очень непослушны. Это было письмо, которое вы получили или которое вы сами написали?
Миссис Андервуд открыла пудреницу и занялась своим лицом.
– То, которое сама написала, ничего важного… просто оторванный клочок, вы понимаете.
– И вы не отправили его?
Пудреница чуть не выпала из ее трясущихся рук.
– Я… м-м… я…
– Значит, вы его отправили по почте? Миссис Андервуд, лучше расскажите всю правду. Письмо было отправлено, и поэтому вы так перепугались, когда обнаружили обрывок этого письма у себя на полу в спальне.
Миссис Андервуд открыла было рот, но тут же его захлопнула. Мисс Сильвер это напомнило то, как рыба хватает воздух ртом на суше. Сходство было не из привлекательных. Она осведомилась своим твердым, но любезным голосом:
– А вас никто не шантажирует…
Миссис Андервуд подняла обе руки ладонями вперед, словно отталкивая от себя что-то, и сказала:
– Как вы узнали?
Мисс Сильвер улыбнулась. Очень любезно улыбнулась.
– Такова моя работа догадываться о подобных вещах. Вы испугались письма. Естественно, это сразу наводит на мысль о шантаже.
Все оказалось довольно просто, когда предстало в таком свете. У миссис Андервуд словно камень упал с души. Самое неприятное, или почти самое неприятное, было позади. А ведь она вовсе не была уверена, что сможет признаться в этом кому бы то ни было; даже тогда, когда она добыла этот адрес у Маргарет, даже уже набравшись духу и позвонив в колокольчик; но как сказала эта скромно одетая, говорящая наставительным тоном особа, ей, несомненно, станет легче, когда она поделится с ней своим страхом. Ей вовсе не нужно рассказывать обо всем, что-то вздрогнуло в ее душе и прошептало: «Нет, ни за что!» Но они ведь могли все обсудить как бы со стороны, не слишком откровенничая. Вдруг до ее слуха, словно отвечая на ее мысли, долетели слова мисс Сильвер:
– Вам не надо сообщать мне ничего, о чем вам не хочется говорить.
Миссис Андервуд уселась в кресло и вполне естественно сказала:
– Ну что ж, если вам необходимо это знать, то я отправила его по почте. Вот что сильно перепугало меня.
– Вы отправили по почте письмо, обрывок которого очутился у вас в спальне на полу?
