переходит в реальное. Недавно я был поражен, найдя подтверждение моим мыслям у Толстого в «Анне Карениной». Там героиня прямо говорит: «Любовь дает энергию…»
Детям до пяти лет любовь дает энергию на будущее, но дальше человеку важно иметь минимум шесть любящих людей, чтобы сохранить энергию к жизни. Вот почему, сам того не понимая, человек ищет любовь, ибо семья – это шесть любящих и я!
Плохо, если рядом с вами нелюбящий человек, потому что он забирает энергию, и тогда вам нужно уже не шесть, а семь любящих вас!
Со временем вы остаетесь без родителей и без других людей, дающих вам энергию. Если вы не обеспечили развитие своей семьи, то вы просто перестанете получать эту энергию. Поэтому для любой семьи важны не только дети, но и внуки, которые не только получают от вас, но и платят вам, поддерживая в вас эту энергию…
* * *
Итак, наша семья имела одного дедушку Степана по маминой линии. Но у нас было три тетки – тетя Аня, тетя Лена и тетя Пана. Две из них не имели своих детей, зато нам они были самые родные… Они нас любили преданно, как могут любить только женщины мужчин, в которых влюблены по уши.
Как мы любили, когда приезжала тетя Аня – худая женщина с чертами былой в молодости красоты и хриплым из-за папирос голосом. Она доставала из сумки подарки, обычно конфеты, а потом садилась на табуретку возле открытого поддувала печки и затягивалась папиросой, рассказывая новости из Нового Олова. А мама что-то готовила, подогревала, ставила на стол, заваривала свежий чай.
Так на столе появлялись щи, наваристые на печи. Заварка стояла на краю печки в большой эмалированной кружке. Кроме этого, на столе был хлеб, сахар, голубичное или брусничное варенье, блины с кружкой топленого масла, булочки или калачи, котлеты с толченой картошкой. Мы садились за стол, окружив его со всех сторон. Четверо детей и трое взрослых. Отец доставал бутылочку «Столичной», ставил семидесятиграммовые рюмки, наливал себе и женщинам. Они выпивали, а мы закусывали. После основной еды мы пили чай с молоком. Все выпивали не меньше двух чашек, кроме папы: все же он у нас был городской, из Иркутска.
Чай с молоком ведь тоже надо уметь делать: сначала наливают немного молока, а потом заварку и воду. Чай пили с булочками, калачами, иногда с хлебом, маслом и медом. Мед все любили темный, гречишный, наш – забайкальский.
Тетя Аня приезжала один раз в месяц стабильно, бывало, два. Она получала деньги на Новооловский совхоз в Госбанке, который находился на нашей улице. Деньги возила в мешках на попутных машинах. Сама была инвалидом, сильно хромала: по молодости попала под телегу. Жених ее исчез, а она так и прожила то с ребятишками дяди Сени, маминого брата, то с нами.
Расстояние от поселка до деревни было около 35 километров. Дороги были ужасные, поэтому машины иногда шли целые сутки. Бывало, завязнет транспорт в грязи, трактор его вытаскивает, а ты сидишь и ждешь. Я сам мальчишкой ездил с ней несколько раз, сидя на мешках с деньгами в кузове. Никакой охраны тогда не было.
Так уж вышло, что тетушка была остра на язык – могла высказать нелицеприятное любому начальнику. Однажды она меня разбудила рано, часов в пять утра, и сказала: «Бери краску и пойдем». Подходим мы к дому председателя, она командует: «Пиши фамилию отца председателя и просьбу отремонтировать ограду на кладбище». Я написал. Утром, видимо, кто-то из народа увидел, может, и сам председатель, но факт остается фактом: надпись быстро стерли, а через два дня и забор на кладбище отремонтировали.
А однажды она позвонила в свой колхоз, представилась, по-моему, от района и сказала, что они будут разбираться, почему школа на ладан дышит. Так новую школу со страха и построили.
В дальнейшем я использовал ее методы не раз.
Вторая тетя, Лена, была ангелом в прямом и переносном смысле. Улыбка у нее была чистая, детская, робкая и такая светлая! Я запомнил ее тихой маленькой женщиной с кривоватыми ногами (они с тетей Фросей были детьми от первой жены деда, которая была из орочонов или тунгусов – из местного населения). А как она готовила! Она умела все, любую пищу могла сделать божественной!
Мы всегда ее жалели. Муж тети Петр Семенович Гладких был жесткий, вечно недовольный, выражающий свое неудовольствие матами. И наш ангел жил с этим человеком?!
Судьба у тети Лены была тяжелой. В 1930 году она вышла замуж за китайца. Когда в стране расцветал НЭП, наш китаец развернулся по полной и к 1935 году имел десятки лошадей, вел торговлю с большим размахом. Но в 1936 его репрессировали, и из богатой женщины тетка стала простой работницей детского сада.
Потом случился второй брак с Петром. В 60-х они переехали из поселка в разъезд Анамжак, что на железнодорожной ветке Чернышевск – Букачача. Рядом с разъездом оставались остатки старообрядческой деревни. Не было электричества, но было много земли и шикарный лес с множеством мокрых с бахромой груздей, подосиновиков, подберезовиков и белых грибов. За речкой Куэнкой было много голубицы и брусники. В речке Анамжак, в чистейшей родниковой воде прыгали хариусы, а в Куэнке всегда можно было поймать гольянов и пескарей на уху или жареху. Тетя Лена жарила этих маленьких рыбок как одну лепешку. Так вот, та рыба была намного вкусней знаменитой барабульки.
А какие кусты черемухи там росли! Наш папа в верховьях Анамжака нашел моховку, очень похожую на крыжовник или виноград. Только росла она около ручьев и редко встречалась в Забайкалье.
В 1954 году китаец вернулся из лагерей. Он нашел тетю Пану на рынке и узнал от нее, что тетя Лена вышла замуж, но все равно попросил устроить встречу с бывшей женой. Они встретились в квартире тети Паны, говорили долго. Он рассказывал о своей любви, просил вернуться к нему, предлагал уехать, но тетка осталась.
Так и прожила она всю жизнь со своим Петром, который ей ни разу и доброго слова не сказал. Когда наш ангел ушел из жизни, Петр быстро спился и последовал за ней…
Мы часто бывали у них в Анамжаке. В деревянной избе стояла большая русская печь, занимающая добрую половину кухни. В большой комнате, душевно чистой не для чистоты, а для жития, в углу стояла иконка, в рамочках висели их фотографии и фотографии родственников. Там же стояла кровать обязательно с кружевным специальным полотном,
