Аккуратно убираю всю настенную живопись, складываю в мусорный пакет. Чувствую облегчение, как будто снял с себя что-то наносное, ненужное, противное душе. Сложил разбросанные по комнате носки, майки, платки, другую мелочь, грязное отдельно на стирку, протер везде мокрой тряпкой, убирая застоявшуюся пыль. В очередной раз укоряю Сергея, с аккуратностью у него тоже не ладно. Приходит мысль, а что же в нем было хорошего, или мне за все придется нести ответ, мало ли что он не натворил. Да, могут быть проблемы из-за его проступков, но не стал заморачиваться с ними, время покажет. Просмотрел книжки на полке, выбрал одну из них, почитал немного перед сном. У меня самого сложилась такая привычка – обязательно что-нибудь прочесть на ночь. Иногда она подводит с особо захватывающей книгой, пока не закончу – не могу оторваться, а утром встаю с великими муками.
Разбудила меня уже привычно мама, собрались с отцом не спеша, приехали в комбинат загодя, за полчаса. Переоделись, отец в компании таких же в возрасте рабочих устроился в курилке, обсуждая с ними свои дела. Я еще вчера обратил внимание, что молодых в цехе почти нет, кроме меня еще двое. Ко мне они интереса не проявили, набиваться к ним на знакомство тоже не стал. Пока родитель перекуривал, сам принялся готовить инструмент и другие принадлежности для работы. День прошел как и вчера, отец показал новые операции, я за ним старательно повторял, а потом справлялся уже сам. Обедали здесь же, в бытовке цеха, подогрел на плитке суп и котлеты, покушали за обе щеки, готовит мама очень вкусно.
В оставшееся время обеденного перерыва отец сел с другими работягами «забивать в козла», за соседними столами играли в нарды и шахматы. Смотрел за игрой старших, но сам не вмешивался, хотя иной раз подмывало подсказать лучший ход. В нашем отделе тоже хватало любителей шахмат, устраивали турниры на нескольких досках, а вокруг болельщики подзуживали игроков, повторяя крылатые слова из «Джентльменов удачи»:
– Лошадью ходи, лошадью, век воли не видать!
Я тоже участвовал в шахматных баталиях, хотя всерьез теорией и прочими премудростями древней игры не занимался, больше для удовольствия. Лучшие из нас показывали совсем неплохую игру, на уровне первого разряда, команда отдела занимала первые места по институту. У цеховых шахматистов уровень, конечно, не тот, можно сказать, дворовый, но играли с душой и азартом, громко выражали радость победы или огорчение при «зевке», хорошо еще, что без особой обиды на противника.
После перерыва до конца дня работа шла уже налаженным образом, я даже меньше устал, чем вчера. После, когда мы вышли за ворота комбината, отец замялся, смущенно сказал:
– Сережа, давай зайдем в пивнушку, выпью пару кружек, а то ломит меня сухота. Если хочешь, иди домой, а я сам потом доберусь.
Понимаю состояние отца, за несколько лет регулярного и частого приема горячительного, особенно в последнее время, он уже стал алкоголиком, пусть и не в самой запущенной форме, бросить пить ему трудно. Надо помочь ему справиться с бедой, главное, он сам хочет перебороть себя, но воли не хватает.
– Хорошо, папа, только пойдем вместе. Две кружки, ты сам сказал. Если дальше захочешь пить или чего покрепче, то поведу тебя домой, хоть на себе, но больше не дам. Согласен, папа?
Отец вздыхает, явно осознает, что сам не остановится на сказанной норме, а потом соглашается с горечью, ему стыдно передо мной:
– Ладно, сынок, только перед людьми не позорь, сам выйду.
– Хорошо, папа, – соглашаюсь я и продолжаю: Если тебе трудно бросить, то можем поехать в наркодиспансер, там помогут тебе или закодируют.
Немного подумав, отец отвечает:
– Нет, Сережа, давай сам попробую завязать. Если не смогу, тогда и поедем.
На этом оставили болезненную для родителя тему, направились в ближайшую пивнушку, там давали пиво на разлив. По пути зашли в магазин, купили пачку сушенных креветок, я себе взял бутылку лимонада, в многолюдной пивной отстояли очередь, с двумя кружками пенящегося напитка отошли к освободившемуся столику. Было интересно смотреть на отца, когда он с видимым блаженством сделал первый глоток, а потом махом влил себя пол-литра, как мучимый жаждой путник в пустыне. Вторую кружку он смаковал глотками, закусывая креветками, я же рядом понемногу пил свой лимонад, на предложение отца взять и мне пиво отказался, особой тяги к нему у меня нет.
К нам подходили знакомые отца, говорили о чем-то, кто-то из них вытащил бутылку водки, предложил «ерша», смешать пиво с водкой, отец мужественно, терзаясь искушением, отказался. После того, как выпил вторую кружку, минуту задумчиво держал ее в руках, потом решился, положил на стол и сказал мне:
– Все, пошли домой.
Понимаю, как непросто было отцу пересилить себя, но он сделал первый шаг, пусть даже под моим давлением. Ободряюще прикоснулся к его руке, он слабо улыбнулся и направился к выходу, я за ним. Дома мы застали маму, она тут же насторожилась, почуяв привычный запах, но я успокоил ее, папа выпил только пару кружек пива, сам пошел домой. Она все же высказала вслух свое опасение, обращаясь ко мне:
– Сереженька, не дай отцу снова начать, пожалуйста, проследи за ним.
– Мама, не бойся, – отвечаю ей, – папа сам решил завязать. Если будет нужно, то пойдем к наркологу, но попробуем сами. Я помогу, прослежу, все будет хорошо.
Когда мы ужинали, с улицы раздался короткий свист, повторившийся через несколько секунд. Оба родителя встревоженными взглядами посмотрели на меня, после мама осуждающим тоном выразила их беспокойство:
– Заявились, твои дружки!
А потом с надеждой спросила:
– Сереженька, ты же не будешь с ними больше дружить? Ты же обещал!
– Да, мама, не буду. Пойду, разберусь с ними.
Не торопясь, не показывая своего беспокойства, встаю из-за стола и выхожу во двор. Здесь остановился, собираю свои мысли и чувства в кулак, мне сейчас предстоит серьезное испытание. Прошлое прежнего Сергея, его окружение, дела и «подвиги» будут давить на меня, но я должен выстоять, не ломаясь под их понятия и нравы. Все встревоженные чувства подсказывают, что схватка будет трудной, даже опасной, без каких либо правил чести, надо ожидать любой подлости, подставы.
Собравшись, подхожу к воротам, вижу за ними двоих ребят моего возраста и девушку. Узнаю их из прежней жизни, Яшку Костина и Димку Ларина, моих бывших одноклассников, они и тогда слыли отпетыми хулиганами, водились с уголовниками. Видеть с ними Наташу Азарову мне странно, хорошая и серьезная девушка, я в нее одно время, в восьмом классе, был даже влюблен. Как же она оказалась в не лучшей компании, для меня загадка, но ведь и я сам, вернее, мой предшественник, тоже далеко не безупречный.
Вышел к ним на улицу, поздоровался, с ребятами за руку, Наташе кивнул головой. Яша, невысокого роста крепыш, тут же наехал на меня, требовательным тоном задавая вопрос:
– Серый, ты почему вчера не пришел на кичман? Мы разбирались с нижними, а тебя нет!
Что за кичман, кто это нижние, с чем разбирались – не представляю, в мое время подобного не было. Но что бы ни значило, мне не нужно, стараясь казаться спокойным, отвечаю:
– Ребята, я завязал с такими делами, больше на меня можете не рассчитывать.
Оба дружка вытаращились на меня круглыми от удивления глазами, потом тот же Яша, он, по-видимому, заводила, переспросил недоуменно:
– Завязал, как, почему?
– Да, совсем. Так надумал, буду своей головой жить.
– Но, Серый, ты же с нами в одной завязке, в шалмане Ваньки Резанного! Ты ему сказал?
– Нет и не собираюсь, я ему ничего не должен.
– Это ты сам ему скажи, посмотрим, какую ты ответку получишь!
– Все, ребята, я вам сказал, дальше толочь не буду. Бывайте здоровы!
Яшка и Димка, высокий и худощавый юноша, молча простоявший рядом с нами, развернулись и, не прощаясь, пошли прочь. Наташа осталась, все еще смотря на меня в упор не верящими глазами. А потом встревожено сказала:
– Сережа, я боюсь за тебя! Они же могут что угодно, даже убить!
Не совсем понимая ее беспокойство, вроде между нами прежде близких отношений не было, все же отвечаю успокаивающе:
– Не стоит. Не на такого напали, шестерить, под них ложиться не буду.
А потом спрашиваю девушку:
– Ты то как с ними здесь оказалась?
Наташа недоуменно отвечает:
– Сережа, ты же не пришел ко мне позавчера и не позвонил. Я вчера прождала, а сегодня сама пошла к тебе, здесь и встретила этих недоумков. И как ты раньше с ними водился, я тебя ведь не раз просила порвать с ними! А теперь мне страшно!
Совершенно неожиданно для меня девушка прижалась ко мне и обняла, я невольно тоже обхватил ее хрупкие плечи руками, а когда Наташа подняла голову, подставляя губы для поцелуя, прикоснулся к ним своими. Проскакивает мысль, что в этом мире мы намного ближе, но она отторжения не вызывает, напротив, чувствую влечение к симпатичной девушке, уже в полную силу прижимаю ее к себе и целую страстно, в засос. Через долгое время Наташа отталкивает меня своими ручками, проговаривая:
