Рейтинговые книги
Читем онлайн Три могилы - в одной - Виктор Широков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 28

- Вот там и находится имение графов Витковских. Да, когда-то это было действительно очень большое имение со многими полями и поемными лугами, немало было там лесов и садов. Сейчас мало, что осталось, а лет тридцать тому назад было на что посмотреть и полюбоваться.

Мне тогда было лет пятнадцать, и я часто в летнюю пору любил бегать в это имение: половить рыбу в его прекрасном чистом пруду и поиграть на скрипке или просто пошалить с молодым графом Евгением, моим сверстником.

Как сейчас помню: за плотиной пруда стояла старая мельница и небольшой завод, а по другую сторону пруда располагалось большое село Витковское. В селе имелись несколько торговых лавок, церковь, кабак и школа. В верховье пруда вдоль нешумной речки Витковки раскинулся громадный парк со столетними деревьями, тенистыми аллеями, водяными фонтанами и мраморными изваяниями дивной красоты.

Перед парком на высоком берегу пруда находилась усадьба графов Витковских, состоящая из большого дома с колоннами и различными архитектурными изысками. Позади дома был фруктово-ягодный сад, в центре которого был устроен мощный водяной фонтан с бронзовыми фигурами и большим бассейном, в котором плавали золотые рыбки. Около фонтана был разбит роскошный цветник, где росли розы редкостных пород. По углам цветника были расставлены мраморные статуи римских богов и богинь, среди которых меня особенно занимала фигура Януса, двуголового бога человеческой сущности. В стороне от господского дома стояло двухэтажное здание, в нижнем этаже которого помещалась контора, а в верхнем жил управляющий имением Карл Иванович Розенберг со своей, к сожалению, бездетной супругой Матильдой Николаевной. Далее шли разные службы, людские постройки, конюшни, коровник, амбары, склады, погреба и тому подобное. Вся усадьба была огорожена крепким забором, имевшим несколько калиток в парк и входные каменные ворота с железными полотнищами, у которых день и ночь дежурили сторожа.

Лет за двадцать до крестьянской реформы граф Михаил Андреевич Витковский, будучи офицером и сражаясь на Кавказе с горцами, был убит. Его жена, графиня Анна Аркадьевна, похоронив мужа, уехала с Кавказа со своим маленьким сыном Евгением в родовое имение Витковских и, поселившись в нем на постоянное жительство, занялась хозяйством, предоставив Евгению развиваться согласно теории Руссо, как ему вздумается.

Анна Аркадьевна была среднего роста, худощавая с матово-моложавой наружностью, резко отличавшей её от своих сверстниц. Нелегко было определить её истинный возраст и по той причине, что она умела быть и подвижной, и девически-застенчивой особой, не терявшей своего достоинства даже в деревенской обстановке. Ее многие сватали, но она всем отказывала, твердо решив на всю жизнь остаться вдовой, и не снимала траура по любимому мужу.

Евгений рос бойким, смышленым подростком. Он любил игры и забавы, сегодня сказали бы, занимался спортом, хотя тогда это не выделялось, учился хорошо, что в свою очередь не мешало ему быть большим забиякой и проказником в нашем училище.

Графиня очень любила единственного сына и часто баловала его дорогими подарками. У него был целый зверинец: медведи, лисята, орлы, певчие птицы, попугаи и, конечно, кони. На последних мы часто гарцевали по парку, изображая охотников в американских непроходимых дебрях. В подобных случаях мы вооружались муляжными карабинами, надевали специальные пояса, к которым привешивали деревянные кинжалы, оклеенные серебряной бумагой, потому что графиня строго-настрого наказала не играть с настоящим оружием. Иногда Евгений надевал черкесский костюм и лихо скакал сквозь крапивные заросли, превращаясь в воинственного горца, поражавшего игрушечной сабелькой "несметные полчища врагов".

Анна Аркадьевна всегда была со мной ласкова, и я часто оставался ночевать в их гостеприимном доме, временно покидая укромный уголок в квартире моей тетки, городской учительницы. В такие вечера мы с Евгением любили заниматься музыкой и при содействии музыканта-гувернера и любезной хозяйки осваивали фортепьянное и скрипичное искусство.

Сразу признаюсь, что хотя Евгений и называл меня другом, я не мог в полной мере отвечать ему тем же. Мне уже тогда не нравилось в избалованном барчуке его развязность и неумение пристойно держать себя в женском обществе. Я знал, что Евгений успел достаточно развратиться ещё в детском возрасте и на его совести лежало не одно грязненькое дельце, благо бессловесных рабынь в имении хватало. Откровенно говоря, он был порядочным ловеласом, несмотря на юный возраст, но все-таки я любил его, любил за то, что вопреки испорченности он мог быть весьма отзывчивым, не гордился высоким происхождением и мгновенно откликался на просьбы нуждающихся в помощи людей. Одним словом, Евгений легко признавал свои ошибки и не скупился на чистосердечные извинения.

Графиня же не хотела замечать недостатков сына и все доходившие до неё слухи относила к разряду сплетен.

В доме Витковских была одна замечательная дворовая женщина. Она была кормилицей и нянькой ещё Анны Аркадьевны и будучи страстно привязана к своей воспитаннице, к своей "Аннушке", осталась при ней на всю свою долгую жизнь. Витковская также любила свою "мамку" и дорожила ею, как самым преданным другом. Эта женщина, Филиппьевна, выняньчила и Евгения, которого любила уж точно больше своей жизни.

Так мы с Евгением росли и учились, дружили, пока не закончили предварительное образование и не разъехались по разным учебным заведениям высшего порядка. Я поступил на юридический факультет Московского университета, а Евгений - на медицинский в Петербурге, где в этом столичном городе у него жила родная тетка, княгиня Ч***.

Свезя сына в Петербург и устроив его во дворце своей сестры, Анна Аркадьевна вернулась в уральское имение и стала жить в одиночестве, мысленно успокаивая себя неизбежностью такого положения. Она была почти уверена, что Евгений не скоро вернется в родовой дом, не скоро осушит слезы тоскующей матери. Она знала, что княгиня была большая охотница до путешествий и поэтому будет каждое лето таскать её сына по разным европейским центрам. Такое предположение только усиливало материнскую тоску и графиня не знала, чем заняться, за что ухватиться, чтобы как-то притупить остроту переживания, чем-нибудь заполнить ту пустоту, то лишение, которое она вынуждена была ещё раз испытать после смерти мужа.

Надо заметить, что у Витковской на Дону жила двоюродная сестра с отчасти похожей судьбой. Выйдя замуж за боевого офицера, кузина также овдовела через два года после брака. На руках у вдовы осталась малютка-дочь и кузина решила второй раз выйти замуж. Новый брак оказался совсем неудачным, муж буквально вскоре показал свое истинное лицо пьяницы, драчуна и скандалиста. Своей распутной жизнью он довел бедную женщину до того, что она впала в безденежье, в острейшую нужду и вынуждена была обратиться за материальной помощью к Витковской. В подобных случаях Анна Аркадьевна никогда не отказывала, тем более близкой родственнице, чувствуя к тому же определенную обязанность в отношении своей заочной крестницы, маленькой Тани Паниной.

Подобные отношения между кузинами продолжались лет десять. Им Витковская периодически высылала деньги, а Панина-старшая отвечала благодарностью за помощь, при этом сообщая в письме крестной матери об успехах её подрастающей крестницы. Таня, естественно, знала, что у неё есть знатная тетка, её крестная мать, и хотя никогда не видела Анну Аркадьевну, заочно любила и чтила её и иногда, выучившись грамоте, тоже писала ей письма, жалуясь на грубости отчима. Анна Аркадьевна в свою очередь жалела Танечку, советовала поскорее набираться ума-разума и по окончании училища побывать в Витковском, где ей будет устроена достойная встреча с любящими родственниками.

Шло время. Обстоятельства изменялись. Жизнь не стояла на месте. Старое старилось, молодое росло. События развивались одно за другим. Кому суждено умереть - умирал, кому родиться - родился. Пришло время, и в семье Паниных стряслась беда. Именно эта беда и стала первопричиной дальнейшей жуткой трагедии, которая наверняка имеет немного аналогов в отечественной истории. Это у древних греков подобное происходило открыто, но древнегреческих отступников неумолимо карал рок, всевидящие боги с Олимпа.

Маленькая искорка зажгла и спалила сыр-бор. Однажды Анна Аркадьевна сидела на веранде и грустила по отсутствующему Евгению, как старушка-няня принесла ей на подносе только что полученное с Дона письмо. Витковская вскрыла конверт и, вынув послание, стала читать.

"Дорогая тетечка, крестенька, - писала Таня, - нас постигло большое несчастье. Моя маменька заболела скоротечной чахоткой и умерла. Я осталась круглой сиротой и сейчас нахожусь в таком горе, которое не передать никакими словами. Отчим запил ещё сильнее и пропивает все, что попадается под руки. Оставаться дальше с ним я не хочу, а уйти некуда. Милая крестенька, помогите своим добрым советом. Научите меня, как дальше быть, может уйти в монастырь. Мне исполнилось всего лишь четырнадцать лет и додуматься до правильного решения сама я не могу. Остаюсь в ожидании ответа. Ваша крестница, Таня Панина".

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 28
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Три могилы - в одной - Виктор Широков бесплатно.
Похожие на Три могилы - в одной - Виктор Широков книги

Оставить комментарий