от губ-вареников лицо не скрывает.
Глубоко вздохнув, Никлас снова замер, поставив ноги на ширине плеч и скрестив руки за спиной — привычная поза, в которой он провел сотни часов в самых разных тренировочных лагерях.
— Что за странная одежда на нем? — услышал он капризный голос.
— Специальная униформа для воинских подразделений, действующих в пустынной местности с экстремально жарким климатом.
— Мы разве сейчас в пустынной местности с экскре… кхм, с жарким климатом? — со смешком поинтересовалась уточка.
— Нет, но еще неделю назад Никлас Андерсон был в самом центре А-Зоны, где в дневное время неподготовленный человек проживет не более пары часов. Так сложилось, что сюда Никлас прибыл максимально быстро, без багажа и в привычной для себя одежде.
— Кать, я не вижу логики… — задумчиво протянула уточка.
— Если ты чего-то не видишь, это не значит, что этого не существует, — с заметным холодком в голосе произнесла валькирия.
Настал черед Никласа едва заметно улыбнуться. Похоже, уточка умела располагать к себе людей. Отрицательное обаяние — придумал юноша на ходу именовании такой характеристики.
После довольно резкой отповеди светловолосой валькирии на некоторое время на галерее воцарилось молчание — похоже, расписная бриллиантовая уточка обиделась.
— Катён, а ближе из кандидатов никого не нашлось? — нарушая молчание, капризно протянула она. Нет, не обиделась, просто думала.
— Я просто к тому, что обязательно было этого красавчика сюда из такой далекой перди звать? Или ты его по внешности выбирала?
Никлас после ее вопроса подспудно ожидал услышать хлесткий звук удара — он видел, как в первый раз отреагировала Катрин, когда уточка назвала ее «Катей». Но не дождался — голос внучки рейхсграфа, когда она начала отвечать, звучал ровно.
— С вольной ротой капитана Андерсона рейхсграфа связывают давние отношения. В числе основных критериев для фенриха личной гвардии Брандербергеров есть не только профессиональные качества, но и лояльность. Среди сотен молодых людей готовых предложить свою службу сложно найти того, кто…
— Катюш, а фенрих это кто? — беззастенчиво перебила валькирию уточка.
«Ну теперь то ей всечешь?» — мысленно спросил Никлас.
— Фенрих — это кандидат в офицеры. Кстати, Никлас Андерсон изъясняется на четырех языках, русский в их числе. Так что он сейчас прекрасно нас понимает.
Никлас не удержался, улыбнулся. Валькирия действительно всекла уточке, хотя и не совсем так, как он ожидал.
Снова за спиной воцарилось молчание. Недолгое.
— Да, неловко получилось, — безо всякого смущения протянула уточка. Более того, как показалось Никласу в ее голосе слышалось сдерживаемое веселье.
«Хорошо дебилам жить», — подумал Никлас, мысленно повторяя цитату своего первого наставника, которую тот часто применял. За спиной в этот момент что-то крякнуло — похоже, уточка начала говорить, но осеклась на полуслове: двери кабинета рейхсграфа наконец распахнулись, выпуская немаленькую компанию. Никлас, старательно сохраняя равнодушный вид, рассматривал выходящую в холл группу.
Один за другим из кабинета рейхсграфа появлялись жрецы и послушники культа Пути в белых и серых плащах. Всего гостей у рейхсграфа оказалось девять человек — среди облачений культа Никлас увидел двоих егерей из бригады «Рейнхард» в коричнево-зеленых накидках.
Серьезная, представительная делегация. Кроме символа песочных часов, общего знака Пути, у одного из жрецов на плаще была руна Ансуз. Черная, в серебряной окантовке — показывающая высокую иерархию. Хранитель знаний, теолог — Никлас знал это направление культа; одно из четырех традиционных, он часто встречал его эмиссаров в А-Зоне.
Теолога сопровождало двое мистиев-послушников в серых плащах со скрещенными пламенеющими мечами. Таких эмблем Никлас ни разу не видел, но судя по лицам и повадкам — явно представители одного из военизированных орденов культа. Но Никлас на них посмотрел мельком — все его внимание сейчас было приковано к двум жрецам в белоснежных плащах. Белый — самый высокий цвет в иерархии культа.
Одна из высших жрецов была девушкой — с узнаваемыми чертами лица. Кристина Брандербергер, сестра стоящей сейчас на галерее Катрин, без сомнений. Очень уж похожи, как близнецы — хотя между ними разница в несколько лет; сходство не скрывает даже то, что у жрицы культа неестественного цвета волосы — пепельные, почти белые. На левой стороне груди, на ее одеянии жрицы кроме песочных часов культа красовалась странная эмблема, которую Никлас ни разу не видел — ни вживую, ни в классификаторах направлений Пути. Это был кадуцей — жезл с обвивающимися вокруг него змеями. Но вместо привычных крыльев в навершии, жезл венчала перевернутая восьмерка — символ бесконечности.
И именно за плечом Кристины Брандербергер двигались двое егерей бригады «Рейнхард», явно выступая в роли телохранителей жрицы. Странно, очень странно — никогда Никлас не слышал, что егеря рейхсвера охраняют культистов.
Беловолосая жрица пристально смотрела на Никласа. Странный взгляд, странные глаза — светло-серая радужка, с багряным ободком. Нечеловеческие глаза, очень похоже на контактные линзы. Никлас внешне спокойно встретил столь странный взгляд, но почти сразу же отвел глаза, обратив вниманием на третьего жреца, также сопровождаемого двумя телохранителями в плащах послушников.
У него, единственного из делегации культа, широкий капюшон оставался на голове. Будучи опущен так низко, что наполовину закрывал лицо, затемняя нижнюю часть. Но высший жрец культа подходил все ближе, поднимая голову. Никлас смотрел и не верил глазам — в тени капюшона глаза жреца поблескивали синим отблеском.
Культист неожиданно ускорил шаг, направляясь прямо к Никласу. Когда он на ходу откинул капюшон, неподалеку тут же раздался сдавленный девичий вскрик. Никлас узнал голос — уточка на галерее не смогла справиться с эмоциями, не сдержалась.
Похоже, для капризной модной «красотки» особь смартмассы здесь оказалась таким же сюрпризом, как и для Никласа. Жрец культа между тем подошел к юноше почти вплотную. Теперь, когда он открыл лицо, сомнений не оставалось — это был бес, бездушная особь из смартмассы. Более того, не простой бес, а демон; самый настоящий арбитр — самостоятельный в действиях и части решений проводник воли Сверхразума.
Никлас впервые видел вживую столь высокую особь. Выглядел арбитр устрашающе и омерзительно: будучи создан по образу и подобию человека, на человека при этом он походил мало. Более всего бес из смартмассы напоминал экспонат в анатомическом театре — кожу ему заменяла полупрозрачная пленка, которая оставляла мускулы на всеобщее обозрение. Кровь у арбитра — как и глаза, была синего цвета, окрашивая в этот цвет и мышцы, среди которых выделялись белым сухожилия.
Арбитр был одним из самых страшных самостоятельных особей смартмассы; страшнее, пожалуй, только жнец и плакса — reaper и weeper в классификации принятой в А-Зоне. Да и то, страшнее если на пустом пространстве один на один выходить: жнец и плакса — это боевые особи, а
