– Не любят нас здесь. Все война проклятая, – вздохнув, подумала игумения.
Вскоре автомобиль въехал на плац, расположенный около штаба дивизии и остановился возле большого стола, предусмотрительно врытого посередине. Стол быстро завалили подарками. Все же их явно не хватало на всю дивизию, поэтому решили презентовать гостинцы только старейшинам, офицерам, георгиевским кавалерам и муллам. Таким образом, на плацу остались всего несколько сотен всадников. Илария подошла к столу. На ней было три креста: наперстный на цепи, орденский знак с крестом (она была награждена за организацию госпиталя для раненых в своем монастыре) на левой стороне груди и символ «Красного Креста» на белой повязке на левой руке. К Иларии первым подошел гибкий, как кошка, с осиной талией, с красной бородой (горские офицеры красили бороду в красный цвет, чтобы они были различимы в бою своими всадниками), с пронзительным взглядом воина, черкес.
– Офицер Мирзоев, – представил подошедшего Баранов, – старейшина дивизии, ему 70 лет. Участвовал еще в турецкой кампании на стороне персов против османов.
Наступило молчание. Что Илария могла подарить этому воину, когда персидский шах дарил ему алмазы за свое спасение от турок? В замешательстве, не зная, как поступить, она решила положиться на интуицию. Вручив офицеру пачку душистого табака, кусок туалетного мыла и плитку шоколада, игумения перекрестила его, встала на цыпочки и поцеловала воина в лоб. Черкес внимательно посмотрел на Иларию и, почтительно поклонившись, поцеловал ее мантию. Многоголосое «Ура!» пронеслось над плацем. Игумения завоевала ожесточившиеся сердца этих всадников одним, таким естественным, материнским поцелуем. Вот как описывал это событие Илья Львович Толстой, сын великого русского писателя, служивший военным корреспондентом при Дикой дивизии: «Под скрипучий напев зурначей, наигрывающих на своих дудочках свои народные воинственные песни, мимо нас проходили нарядные типичные всадники в красивых черкесках, в блестящем золотом и серебром оружии, в ярко-алых башлыках, на нервных, точеных лошадях, гибкие, смуглые, полные гордости и национального достоинства. Что ни лицо, то тип; что ни выражение – выражения свое, личное; что ни взгляд – мощь и отвага…»
– Действительно настоящая религия – это доброе сердце, – сказала Илария подошедшим муллам.
Здесь необходимо сделать небольшое отступление. Речь пойдет о светском и духовном лидере Тибета – Далай-ламе. Важное стратегическое положение Тибета – высочайшего в мире плоскогорья, расположенного в самом сердце Азии, а главное, его влияние в качестве мирового центра буддизма, поставили Тибет в центр азиатской политики таких держав, как Англия, Россия и Китай. В частности, в России проживало более 160 тысяч бурят и и около 200 тысяч калмыков, исповедующих ламаизм. Они регулярно совершало паломничество в Тибет. Бурное экономическое развитие России в конце XIX—начале ХХ века требовало новых рынков сбыта и источников сырья, и вскоре Средняя Азия была присоединена к России. Также были установлены русско-тибетские дипломатические отношения. Энергично лоббировал тибетские интересы статс-секретарь Николая II А.М.Безобразов. за его спиной стоял тибетский целитель П.А.Бадмаев, бурят по происхождению, выпускник Восточного факультета Петербургского университета. Он пользовался большим авторитетом в Петербурге и лечил почти что всех министров царского двора, их жен и даже родственников. Врачевал он с помощью дыхательной гимнастики, йоги, иглоукалывания и своих настоек из тибетских трав, которые, по его утверждению, «омолаживали тело и продлевали жизнь». В действительности же, как отмечал В. П. Семенников: «Весь ум Бадмаева, вся его энергия направлены были в сторону различных афер». В связи со строительством Сибирской магистрали, Безобразов стал советовать Николаю II присоединить к России Тибет. По настоянию Бадмаева, он поставил перед правительством вопрос о постройке ветки от Сибирской магистрали к городу Ланьчжоу, который являлся ключом к Тибету. Как позже выяснилось, Бадмаев совместно с Распутиным, который брался «продавить» этот вопрос через правительство, выпустили акции это еще несуществующей железной дороги и существенно обогатились. Однако их далеко идущим планам не суждено было сбыться. Им помешала I Мировая война. Тем не менее, буддизм и ламаизм получили большое распространение при дворе. Не скрывалось и было очень популярно послание Далай-ламы Николаю II, где, в частности, отмечалось, что необходимо «…надлежащим образом установить стезю, по которой русские и тибетцы, соединившись в мире, пришли бы в доброе согласие.» В этом-то письме и была философская фраза Далай-ламы: «Действительно, настоящая религия – это доброе сердце». Двору так понравилась такая философия, что они стали вставлять этот пассаж в каждый разговор.
Илария решила проверить действенность этой фразы и высказала ее муллам. И вновь успех! Муллы согласились с ней!
Раздача подарков закончилась.
– Вы покорили наших союзников, – выразил свое восхищение Иларией полковник Юзефович. Поблагодарив игумению, он откланялся.
В это время как из-под земли вырос Деревянко. Был он в сапогах, брюках-галифе и во френче цвета «хаки» с подполковничьими погонами.
– Благословите, матушка, – обратился новоиспеченный подполковник к Иларии.
Игумения благословила и перекрестила его, тут поцеловал ей руку.
– С какого времени ты – подполковник? – изумился Баранов.
– Со вчерашнего дня, – ухмыльнулся Деревянко, – я теперь начальник районного Особого отдела (контрразведка) Галиции при генерал-губернаторе графе Бобринском. Спиридович меня рекомендовал и протежировал перед Джунковским. Он же сейчас и товарищ (заместитель – А.М.) Министра внутренних дел и, одновременно, командир Особого корпуса жандармов. В это время подошел дежурный и потребовал Баранова к командиру дивизии. Здесь для уважаемых читателей необходимо немного прояснить ситуацию. Германия значительно раньше России поняла, какой большой силой является шпионаж. Она покрыла всю нашу страну сетью агентов. Ими разрушались мосты, поджигались склады, взрывались военные суда, устраивались забастовки и выпускались листовки, разлагающие армию и народ. Финал оказался трагичен. Напомню моим дорогим читателям, что Российская империя погибла, став жертвой революции, созданной немецкими агентами на германо-американские деньги. Несмотря на горький опыт русско-японской войны, наши генералы поручали разведку кавалерийским соединениям, что не давало особо важной информации. Баранов, со своей сотней дагестанцев, сам неоднократно участвовал в разведывательных рейдах в тыл врага, поэтому-то он и был откомандирован из дикой Дивизии в распоряжение Спиридовича на время визита Николая II во Львов, как имеющий навык в подобной работе. Русская контрразведка была создана только в 1911 году и пользовалась услуги услугами жандармских офицеров. Так, до назначения Деревянко, вопросами контрразведки во Львове занимался жандармский капитан Силкин.
– Шпиона по роже видать, – уверял он генерал-губернатора.
А еще кто-то рассказал ему, что германцы татуируют на ягодицах своих агентов букву «К» («Кайзер»), чтобы они после выполнения задания спокойно переходили линию фронта, к своим. Капитан Силкин поверил этому бреду и осматривал не только рожу, но и задницу. Особенно увлеченно он исследовал женщин. Через 2 недели такой напряженной работы он подхватил сифилис, запил и застрелился.
Здесь необходимо добавить, что в русской контрразведке было вначале немало людей, подобных этому капитану Силкину. Сведение личных счетов, выдумывание и раздувание дел, чтобы получить побольше денег, странные «учения» агентов, которые никогда не проводились, или только вредили делу, добывание себе орденов и чинов – вот так действовала царская контрразведка. И только через несколько лет на службу стали приходить честные, дисциплинированные, хорошо подготовленные к этой работе люди, которые окончили появившуюся уже тогда Разведшколу. Такие, как капитан (уже подполковник (!)) Деревянко. И положение постепенно стало меняться в лучшую для России сторону. Прекрасный пример – это организация визита Николая II во Львов. Во многом, благодаря Деревянко, не было ни одного выстрела, ни одного покушения, ни одного негативного выступления против Царя. Поездка прошла «без сучка, без задоринки». Именно этим объясняется то, что Спиридович рекомендовал контрразведчика к повышению.
– Ваше Высокопреподобие, – вдруг официально обратился к Иларии Деревянко, – мне необходимо с Вами переговорить.
– Не хитрите, подполковник, я же не называю Вас начальник Особого отдела. Выкладывайте сразу, что произошло?
– Сегодня утром я разговаривал по прямому проводу со своим начальством в Петербурге, с генералом Джунковским. Он передает Вам свои наилучшие пожелания и просит сообщить, что во Львове находится Ваша родная сестра.
