– Возвращайся в Бай Мэн Коу, там сильная армия – они тебя уберегут.
– Что такое Бай Мэн Коу?
– Ты разве не кораблём приплыла? Большой торгующий город, с белыми воротами, по дороге на запад. Беги в ту сторону, – она указала на холм недалеко от деревни. – Обойди, перейдёшь реку. Затем всё прямо, так выйдешь на большую дорогу. По ней иди в сторону заходящего Солнца, и к ночи увидишь стены. Ну же, иди! – она слегка подтолкнула гостью.
«Есть города со стенами?»
– Госпожа! – из пристройки с небольшой связкой трав выбежал хозяин. – Жуйте по стебельку, как только ослабнете, – вручив пациентке пучок, старик быстро зашагал обратно в дом.
– Да прибудет с тобой Дух Южных земель Му[9]! – прощаясь, расплакалась его жена.
Тело Соны будто ей не принадлежало. Оно само двигалось в ту сторону, куда ей указала недавняя сиделка.
«Почему? – сердце в груди точно старалось сбежать, ощущая страх, доселе ему неведомый. – Больше всего я боялась войны! Но она всегда была далеко, а я в безопасности дома. А сейчас… Вот оно, рядом! Меня и пятьдесят тысяч человек с оружием отделяет лишь расстояние в три дня».
– Кохас! Куда ты смотришь-то?! Эти люди тебе служат! Меня приволок! Помочь? Да, если только не сдохну! – Сона нечасто испытывала подобную злобу. – Верни! У меня есть свой дом и семья!
Несколько секунд она молчала в ожидании чуда. Но чуда не было.
– Почему я не могу вернуться? – боясь своих слов, прошептала она. – За что мне это? Что я сделала? – чувствуя себя обречённой, Сона старалась убедить себя в том, что всё происходящее – неправда, но воображение неизбежного снова накрывало её пудовой волной. Мысленно она молила и проклинала, просила и приказывала Кохасу прекратить над ней издеваться. Сона ненавидела всякого, кто был хоть как-то причастен к данному событию: армию, генерала, божество, ту знатную женщину с ребёнком и себя за свою безвольность и мягкотелость. В итоге, чувствуя всё большее бессилие, она упала на колени и заревела. Не стесняясь. Не таясь. Прокручивая единственную мысль:
«Ненавижу вас всех! И людей, и богов!»
Прошло какое-то время, прежде чем девушка успокоилась. Она вытерла лицо и смогла подняться. Отряхнув подол нового наряда, Сона направилась к указанному холму.
«Выживу. Не для того я на свет рождалась, чтоб вот так подохнуть! – твёрдо решила она и вдруг остановилась. – А они? Чего так долго? Не собираются уходить? Решили умереть из-за того, что попались кому-то под руку?!» – она резко развернулась и побежала назад, к зданию.
Старики сидели возле котла. Лекарь был неподвижен, а его жена причитала:
– Защити нас, Великая Матерь! Всё погибнет! Дух-прародительница, не оставь своих детей!
– Почему вы ещё здесь?! – гостья распахнула дверь. – Если не можете быстро идти, то мы спрячемся где-нибудь вместе и подождём, пока армия пройдёт дальше.
– Уходи же! – хозяйка вскочила, хотя далось ей это непросто, и начала размахивать руками. – Не поспеешь!
– Куда нам? Это наш дом. Что им до стариков?! Духи над нами, быть может, смилуются, – пресёк дальнейшие уговоры лекарь.
– В том-то и дело, что «быть может».
– Уйдут деревни, да зерно придётся оставить. Отвезти в город уже не успеется, и когда вернёмся, то было бы лучше, если б нас закололи солдаты, – старик устало закрыл лицо рукой.
«Зачем армии зерно? Солдатам же паёк выдают, да и кухни полевые есть. Испортить?»
– А если не отдавать им зерно? – начала быстро соображать Сона. – Много у вас мешков?
– До сбора… – отстранённо произнёс лекарь.
– Это много?
– Много.
«Могут они спрятать хоть часть для себя? И где? В лесу? Если вывозить, то останутся следы от колёс, а на себе много не унесёшь. Кто знает, может, армия или отряд пойдёт в ту же сторону. Что тогда?»
– А если спрятать зерно в деревне, под землёй? – голос приобретал былую уверенность. – Закопайте достаточно на поле, ведь там земля уже вспахана. Хранилища с оставшимся зерном откройте, а сами уходите. Пусть они заберут многое, да не всё.
– Это же государственное зерно! – отчаянно возмутился хозяин хижины, будто говорил самую простую истину, но глупая чужачка его не понимала. – Мы должны защитить поля!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Вам разве есть чем защищаться? Выйдя против армии или оставшись дома, вы только погибнете. Всем известно, что после разорения страны нужно опять запасаться и для этого понадобятся крестьяне, так что отдать зерно – не преступление! – видя, что старик продолжает следить пустым взглядом за виднеющимся в зазорах кухонной плиты огнём, Сона опустила голову: – Я правда не знаю, поможет ли это вашей деревне, но хотела отблагодарить за своё спасение хоть как-то. В любом случае, лучше отсюда уйти.
Подождав ещё немного, девушка вышла из комнаты, и отправилась к холму в одиночестве.
Глава 3
Шпион
Судя по расположению солнца, наступил полдень, и потому стало довольно душно. Сона успела пройти через поле с невысокими ростками, обойти холм и перейти реку по деревянному мосту, построенному, видимо, жителями деревни. Впереди сквозь бамбуковый лес простиралась широкая тропа.
Испуг сменился волнением, но тревожные мысли не покидали голову. Было слишком много непонятного. По пути девушка размышляла о пережитом: как она здесь оказалась, да и где она вообще.
«Почему мы друг друга понимали? Они же явно говорили на иностранном. А я? Откуда я знала, что говорить? Кохас и впрямь какой-то ангел. Как это получается?»
Казалось бы, вот оно: Сона видела своими глазами окружавший её бамбук, слышала звуки леса, ощущала жару в воздухе и землю под ногами. Всё было реально, но в то же время она не могла этого принять.
«И как может человек ещё минуту назад быть на паре, а потом в какой-то деревне? Где я? Что происходит? Мамочка, что мне делать-то? – Слёзы сдавили горло. – И что это за бедная деревня, где люди так живут? Хотя чему удивляться… А день сейчас какой? Дезориентация с ума сводит! А если заблужусь? Кто меня спасёт? Я совсем одна…»
Бамбук становился реже, а тропа кончалась. Путница увидела обещанную просёлочную дорогу между лесом, из которого вышла, и невспаханным полем напротив. Она осторожно осмотрелась по сторонам. Вокруг не было ни души:
«Наверно, я в безопасности».
Сона почувствовала, что пережитые потрясения не прошли бесследно. Раньше она не особо обращала внимание на боль, усталость и голод, но теперь, когда шок постепенно ослабевал, не привыкшее к подобным перегрузкам тело в полной мере дало о себе знать.
«И таблеток нет… Голова раскалывается», – девушка несколько раз ударила себя в лоб.
Сона перешла через поляну и села возле могучего ветвистого дерева у дороги, достала из мешка пресную на вкус паровую булочку, именуемую маньтоу[10], и снова мысленно поблагодарила стариков.
«Вещи свои у них забыла, а в этом неудобно, да и странно как-то, – гостья деревенской хижины ещё раз осмотрела подарок старушки. – Здесь всё странно… Почему я вообще должна об этом думать? Это не моё место! Не мой дом, не мой ребёнок и не мои проблемы! – она легла на землю в тени. – Но если происходящее реально… Одна, в незнакомой стране, без денег, документов, телефона, и всё потому, что кому-то так захотелось».
Обида стеснила грудь.
«А одежда той знатной женщины? Я давно не смотрела дорамы, чтобы мне такое снилось. Да и не снилось, скорее всего, я же тут, – девушка скривилась. – Бред, даже если правда. Невозможно!
Сона понимала, что, не зная многого, загоняет себя в тупик.
«Хочу домой, – по щекам скатились две крупные слезы. – Не знаю, что мне делать… Не знаю…».
Ветер поднял пыль пустой дороги – единственного известного Соне пути. Всё вокруг чужое, опасное, и лишь тихий островок у могучего дерева кажется ей родным.
