Куртизанка ещё долгое время вглядывалась в испуганное лицо Соны, затем хмыкнула и, не сводя с неё по-прежнему оценивающего взгляда, помогла переодеться в великоватый мужской костюм.
На выходе из палатки Сону встретил знакомый слуга с подносом. Горячий чай манил своим ароматом. После пары глотков травяного напитка боль отступила, и появился аппетит. Как нельзя кстати сейчас оказались и фрукты, после чего арестантку вновь связали.
Допрос продолжился в вытянутой в длину, почти пустой палатке, где, по-видимому, должны были проходить военные советы. В центре, на песчаном полу, стояли фигурки, изображающие местность и план сражения; циновки по бокам предназначались для военных советников, генералов и других представителей офицерского состава; во главе, как и полагается, располагалось место главнокомандующего.
Он сидел на софе и внимательно изучал развёрнутую на столе карту.
– Ваше Высочество, – позвал его генерал Фань.
Тот медленно перевел взгляд на Сону:
– Как твоё имя и откуда ты?
«Как нужно ему ответить? Сказать правду? Интересно, жгут ли они ведьм на кострах? Солгать, что я из деревни? Нельзя. Их обоз застрял, а значит, они будут искать продовольствие здесь. Возможно, генерал ещё не знает о деревне, и, если я о ней скажу, армия рванёт туда. Ответить, что я из другой страны? Но из какой? Я ничего о них не знаю, а он из высшего сословия и, следовательно, знает. Для них я чужеземка, разговаривающая на разных языках, так что за крестьянку уже вряд ли сойду. К тому же, с простолюдинкой никто церемониться не станет, а вот с вроде как знатной в бегах…» – Сона выровняла спину:
– Не могу ответить, кто я. Это моя тайна. Хотя стоит вам лишь пообещать, что добьётесь моего признания, и я всё расскажу. Но прошу вас, не заставляйте давать ответ на этот вопрос, – из-за напряжения она почувствовала мелкую дрожь и слабость в теле. – Я маленький человек, недостойный вашего внимания.
– Ты не из Южных равнин и не с востока, тогда как тебе удалось хорошо овладеть нашими диалектами?
– У меня был учитель, в совершенстве владеющий многими.
Улыбка главнокомандующего стала шире:
– Не при всяком правителе разыщется подобный июен[22]. Ты расспрашивала о ребёнке с именем Ху Цзы.
– Из-за него я здесь. Он поможет мне вернуть прежнюю жизнь.
– Как же?
– Надеюсь узнать при встрече.
Главнокомандующий помедлил:
– Расскажи, что привело тебя к городу?
– Бежала от армии Ю Ху. – От волнения голова начала кружиться настолько, что на мгновение Сона потеряла равновесие, но удержалась.
– Ты не можешь поведать, кто ты и откуда, но ожидаешь моей веры в твою невиновность? – главнокомандующий вновь «пробил» подсудимую взглядом и будто процитировал: – «Дабы сохранить армию и государство, будь готов отправить на казнь девять честных людей, нежели помиловать одного лжеца».
Внутри Соны всё рухнуло. Её последние надежды канули в небытие, а скоро вслед за ними отправится и она.
Генерал обратился к Мо Джуну небрежно, словно приказал что-то рутинное:
– Казнить.
Девушка почувствовала, как Мо Джун взял её мёртвой хваткой за шиворот и, дождавшись, когда та поднимется, поволок на улицу, в то время как главнокомандующий лишь взял со стола свой чай и немного отхлебнул из чашки.
«Случилось…»
– Почему?
«Я же… хотела помочь! И за это умру?»
– Да что я сделала-то?!
Фань Мо Джун перестал её тащить: они уже были на крыльце.
«Несправедливо! Нечестно! Так не должно быть!»
– Ты меня убьёшь? – по щекам потекли неконтролируемые слёзы.
«Мама, сестра, я люблю вас! Я не вернусь. Простите! За это и за всё, чем я вас обидела!»
Палач занёс над жертвой меч.
«И куда я? – в груди стало пусто. – Что там, дальше? Рай? Ад? Туман? Если в этом есть смысл, то я хотела бы покаяться во всех своих грехах. Что там будет? Не могу я так умереть! Это не я! Неправда! Не я! Не так!»
– И зачем я была нужна? Прожила бесполезную жизнь, а теперь меня ждёт такая же смерть, – тоскливо хмыкнув, она смиренно подняла лицо к небу и начала терять сознание.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Последний горький вздох. Тело приговорённой упало на деревянное крыльцо белой палатки.
Глава 6
Город
Постепенно едва уловимые звуки ветра и шелеста листьев сменились более ясными голосами людей, стуком копыт и колес. Галдёж нарастал.
Сона раскинулась в повозке на краю дороги, ведущей к воротам города. Здесь было много людей, лошадей, гружёных повозок и солдат в бело-серой форме, досматривающих всех перечисленных.
– Господин! – позвали кого-то, после чего к телеге подошёл замаскированный под торговца сероглазый Фань, ещё недавно готовый обезглавить девушку. Остальные конвоиры были переодеты в костюмы наёмных носильщиков.
Страх, смятение и отчаяние перемешались в голове. Сона не могла понять, что происходит, жива она или мертва, а быть может, это очередное виде́ние? Заметив недоумение на лице Соны, «торговец» поспешил развеять её опасения:
– Ты, без сомнений, жива.
Девушка села на край повозки:
– Зачем я жива?
– Если человек жив, значит, свою судьбу ещё не прожил.
– А для чего вы это сделали?
– Мало кто стал бы лгать перед смертью. Разве что шпион, замысливший довести свою ложь до конца.
– Шпион! – залилась истерическим смехом «казнённая».
«Вы… – на ум приходила только крайне эмоциональная брань. – Я вам кто, чтобы со мной так обращаться?! Ты, Фань Мо Джун, и твой хозяин будете моё прощение в земном поклоне вымаливать!» – хоть сказанное не было произнесено вслух, генерал Совета прочёл адресованные ему слова в глазах Соны:
– Я знаю твои мысли. Но поверь, так было нужно.
«Ты нормальный? Без знакомства с вами я как-нибудь обошлась бы!»
– Не смотри на меня, словно вечно голодный Кай Цзинь[23]. Я выступал против задуманного.
– Но меч-то заносил ты!
– Да. Благодари Бога, которому молишься, что это был я, – он сделал выразительную паузу. – Как ты и сказала, смерть обычного человека не принесёт нам выгоды, но у шпионки далеко уйти бы не вышло из-за особенности выпитого тобой сонного порошка. И будь уверена, тогда бы я сделал всё, чего требуют законы военного времени.
«Какие сложности ради меня! Польстили».
– А если бы я не выпила?
– Не спрашивай об этом. Сейчас ты здесь, у города Хуан Цзюй[24], – он указал на ворота из массивного тёмного дерева с железными шипами. – Главнокомандующий приказал привезти тебя сюда.
– Я убегала от армии, – вновь начала вкрадчивое объяснение Сона. – Ваши солдаты сами меня избили и привезли в лагерь! Потом вы разыграли представление, чтобы очистить моё имя, хотя сами вообразили, будто я шпионю, а теперь отпускаете в надежде замолить свои грехи? Слишком много мне чести! Могли бы сразу забить в лесу! – здравомыслие на мгновение покинуло девушку, и она сорвалась на крик.
– Юноша с девичьим голосом, тебе следует меньше говорить на восточном диалекте: в наше время южане относятся к восточноязычным с крайней настороженностью.
Подошёл один из сопровождающих солдат и подал Соне мешочек.
– Этого достаточно для оплаты гостиного дома и лекаря. Считай моим личным извинением. А вот… – из-за пазухи генерал достал деревянную табличку с алой шёлковой кисточкой на конце и продемонстрировал её Соне, – …подарок от Его Высочества.
«Подарок…»
Девушка посмотрела на деревяшку, где над печатью красными чернилами была выведена надпись: «Бай Ан Лиу»[25].
– Его Высочество сказал, раз не можешь назвать родовое имя, он даст тебе новое. Фамилия Бай встречается довольно часто во всех пяти государствах, «Ан» и «Лиу» означают «спокойный» и «поток». «Она спокойна, но её слова подобны бурлящему потоку», – произнёс Мо Джун, словно строки поэмы.
