«Я бы сказала, ничего подобного!» – Дженни просто кипела от злости. Тут она подняла глаза и увидела, что тени удлинились.
А в самом конце бабка пустилась в напыщенные и многословные рассуждения насчет пятидолларового платья и Винсента Коула. Может, это потому, что она в глаза его уже не могла видеть? Может, это Винсент приходился отцом нерожденному ребенку Сары?
«Ему сейчас, должно быть, лет восемьдесят пять», – подумала Дженни. Его первая жена, Нона Бэнкс, была наследницей сети универсальных магазинов. Одна из вырезок оказалась посвящена ей. В интервью журналу «Вог» в 1952 году Нона заявила, что это она первой высказала предложение, будто имя Винсент Коул звучит «недостаточно экзотично» для настоящего дизайнера и модельера, и настояла на том, чтобы муж усилил свой имидж, сменив имя на Винченцо. К интервью прилагалось фото роскошного свадебного торжества в поместье ее деда в Ньюпорте. Оно состоялось 10 августа 1949 года, через несколько недель после убийства Сары.
Брак продлился всего два года и был расторгнут по причине адюльтера.
«Интересно…» – подумала Дженни. Она снова обратилась к компьютеру. Файл Винсента Коула – Винченцо – был еще открыт. Она начала поиск, просматривая ссылки, пока не наткнулась на то, что искала. Винсент Коул, двадцати четырех лет от роду, на момент убийства Сары проживал в паре кварталов от Юнион-сквер.
Ах, если б в те времена уже существовал анализ на ДНК! Сара жила всего в нескольких кварталах оттуда, на Авеню С. Если она была в ту ночь в его квартире и сообщила ему, что беременна, он без труда мог последовать за ней в парк и там убить. Коул, вероятно, знал про Барни, имевшего определенную известность в районе Юнион-сквер. Мог ли Винсент Коул так уложить тело, чтобы навести подозрения на Барни? Может, он видел его в ту ночь в парке?
«Это мы никогда не узнаем, – подумала Дженни. – Но совершенно ясно, что бабка считала виновным Коула».
Она встала из-за стола и вдруг поняла, что просидела здесь очень долго. Спина затекла, и все, чего ей сейчас хотелось, – убраться из этой квартиры и устроить себе длительную прогулку.
«Грузовик из благотворительного фонда должен прийти через пятнадцать минут. Надо сперва с этим разделаться», – подумала она и пошла обратно в бабкину спальню, она же кабинет. Две коробки с барахлом были оставлены открытыми. Одну – с этикеткой магазина Кляйна – Дженни обследовала первой. И нашла внутри то самое пятидолларовое платье, которое видела на фото. Оно было завернуто в тонкую синюю бумагу.
Дженни достала его и расправила. «Это, должно быть, то платье, о котором бабка говорила пару лет назад. Я тогда купила себе платье для коктейлей точно такого же цвета. И бабка сказала, что оно напоминает ей платьице, которое было у нее самой в молодости. И добавила, что дедушке не нравилось, когда она его надевала. «Одна девушка, с которой я работала, носила точно такое же, и с нею произошел несчастный случай, – сказала она. – Вот он и решил, что оно приносит несчастье».
Во второй коробке лежал темно-синий мужской костюм. Пиджак на трех пуговицах. Почему он показался ей знакомым? Дженни перелистала свадебный альбом. «Ага! Можно быть уверенной, что именно в нем дедушка был в день их свадьбы, – подумала она. – Ничего удивительного, что бабка его сохранила. Она никогда не вспоминала о нем без слез».
Она вспомнила о том, что говорили на поминках ее старые подруги. «Твой дедушка был самый красивый мужчина, какой только может встретиться. Он учился на вечернем отделении юридического факультета, а днем работал продавцом в универмаге Кляйна. И все девицы в магазине за ним бегали и вешались ему на шею. Но как только он познакомился с твоей бабушкой, у них вспыхнула любовь с первого взгляда. Мы все тогда страшно его ревновали».
Дженни улыбнулась при этом воспоминании и стала выворачивать карманы костюма – вдруг там что-то было забыто? Первым делом она обследовала карманы пиджака. Левый внутренний карман оказался пуст, но ей показалось, что она нащупала что-то твердое под гладкой атласной подкладкой.
«Может, у него там имелся какой-то потайной кармашек? – подумала она. – У меня самой был костюм с таким же».
Дженни оказалась права. Клапан этого кармана был почти незаметен, но он там действительно обнаружился.
Она сунула пальцы внутрь, извлекла сложенный листок бумаги и, развернув его, прочла написанное.
Это оказалось сообщение, адресованное Саре Кимберли. Медицинская справка, в которой сообщалось, что она беременна, и срок составляет шесть недель.
Книги МЭРИ ХИГГИНС КЛАРК являются бестселлерами во всем мире. Только в Соединенных Штатах их тираж превышает 100 миллионов экземпляров. Она – активный член общества «Литераси волантирз». Из-под ее пера вышли тридцать три приключенческих и детективных романа, три сборника рассказов, исторический роман и две детские книжки. Она замужем за Джоном Конхини и живет в Сэддл-Ривер, штат Нью-Джерси.
Джули Хайзи
Белый кролик
Молодая женщина, сидевшая на скамейке, перестала крутить прядь своих белокурых волос, подстриженных «под эльфа». И удивленно подняла голову, прикрыв глаза от солнца.
– Простите?
– Я спросил, не пытаетесь ли вы снова вернуться в детство.
Мужчина, задавший этот вопрос, протянул руку вниз и постучал пальцем по уголку книги, лежавшей у нее на коленях. У него было круглое лицо и короткая стрижка, как у маленького мальчика, – мужчины обычно расстаются с такой еще до того, как им стукнет тридцать. Также у него обнаружились очки в черной оправе и кустистая каштановая борода, а еще небольшой выпирающий животик. В руках он держал потрепанную сумку, с какими обычно бегают курьеры.
– Интересный выбор для чтения, – сказал мужчина. – Особенно принимая во внимание окружение. Меня зовут Марк, кстати.
Молодая женщина напряглась и ухватилась за ворот своего свитера. Почти все скамейки, окружавшие эту популярную у публики площадку, были не заняты, хотя этот уголок Сентрал-парк отнюдь не пустовал. Туристы толпились и фотографировались на фоне главной здешней достопримечательности – одиннадцатифутовой статуи Алисы в Стране чудес, – включая три молодые семьи и группу молодых людей студенческого возраста, активно щелкающих фотоаппаратами и сравнивающих получившиеся результаты.
– Не имею привычки разговаривать со странными незнакомыми людьми, – заявила она, переводя взгляд на двух едва научившихся ходить малышей в неоново-ярких курточках, которые пытались взобраться на огромную бронзовую статую. Их папаша прислонился к Белому Кролику и уставился в экран своего мобильного телефона.
– Я вовсе не чужой и не странный, – Марк уселся на скамейку рядом с ней и положил свою сумку на колени. – Но ваш ответ вызвал у меня некоторое любопытство. А вы сами-то не странная?
Она не ответила.
Один из малышей, забравшийся на шляпку невысокого гриба и разлегшийся там плашмя, потерял равновесие, его пухлые ручонки разжались, и он съехал вбок, тяжело ударившись о землю. Спустя долю секунды его пронзительные вопли привлекли внимание папаши. Тот сунул мобильник в карман и поднял малыша с земли.
Марк ткнул в них пальцем:
– А им разве не надо ходить в школу?
– Нет, они еще слишком маленькие, – ответила она. – Послушайте, я не хочу быть грубой и невежливой…
– Вот и не будьте. – Он поставил локоть на спинку скамейки, положил ногу на ногу, громко выдохнул и положил другую руку на сумку. – Успокойтесь. Мы с вами сидим рядом с местной достопримечательностью посреди кишащего людьми парка, и нынче солнечный октябрьский денек. Так что от легкой беседы никакого вреда не будет.
Она подняла свою книгу.
– Будет, если это отвлекает меня от чтения.
– Вот только вы не читаете, – заметил он.
– А что это, по-вашему, такое? – На сей раз, приподняв книгу с колен, она даже помахала ею. – Доска для серфинга?
Тут он указал ей на ступеньки рядом, где сидела молодая женщина, склонившаяся над книжкой в бумажном переплете, которую держала в левой руке, грызя при этом ноготь на большом пальце правой.
– Вот она читает, – он вытянул руку, ткнув пальцем в двоих бегунов, огибающих пруд для запуска моделей кораблей. – А вот они не читают, – и с веселым выражением лица добавил: – Выдающаяся наблюдательность, не правда ли? Да еще и умение пользоваться дедуктивным методом. – Он развел руки в стороны: – Настоящий дар!
– Я бы сказала, что вы занимаетесь самолюбованием.
– И не стали бы первой, кто это отметил. Погодите-ка.
Марк снова ткнул пальцем, на этот раз в небо. Подняв лицо, повернул его в сторону налетавшего на них свежего ветерка и сделал глубокий вдох носом.
– Вы уловили этот запах? – и продолжил почти без паузы: – Это же такой знакомый запах – он как раз вовремя до нас донесся. Вы узнали его, не правда ли? Запах смерти и нового начала, и все это в одном нежном дуновении. Запах опавших листьев и затрепанных страниц старых записных книжек. Он появляется каждую осень, как по расписанию. Иногда он чувствуется по нескольку дней; иногда исчезает еще до того, как вы успеете выдохнуть.
