расширяя область, с которой работает. К своему смущению, я непроизвольно поворачиваю бедра раз, другой, остро ощущая, как близко его большие пальцы находятся к моей киске, которая с каждым движением становится все более влажной, пачкая ткань моих белых стрингов.
Когда я двигаю бедрами в третий раз, его руки скользят ниже, под мои леггинсы, хотя он не может продвинуться дальше из-за того, насколько плотным является материал. Его растопыренные ладони обхватывают мои бедра, и он начинает массировать мне ягодицы. Вверх, вниз и снова вверх, чтобы погрузиться в складку, прежде чем снова опуститься ниже.
— Черт, Самир, — я издаю хриплый стон.
Это было случайностью, и Самир прерывисто выдыхает.
Он нежно проводит кончиками пальцев по моей коже, снимая болевые ощущения, и это чертовски приятно. Возвышенно.
Я стону громче, когда мои глаза закрываются, радуясь, что папа прибавляет громкость, когда звучит песня Metallica, скрывая звуки, которые я, кажется, не могу перестать издавать.
Я поджимаю губы, чтобы сдержать следующий стон удовольствия, на случай, если папа резко выключит музыку, но невозможно скрыть, что мое дыхание становится более тяжелым, более быстрым, я практически задыхаюсь от каждого прикосновения сильных рук Самира.
Невозможно скрыть, как изменилось его дыхание, особенно когда он зарывается лицом в изгиб моей шеи, прижимаясь губами к моей коже, отчего волосы у меня на затылке встают дыбом, а по спине пробегают мурашки.
Что с нами происходит?
Я всхлипываю и сдуваюсь от внезапной потери тепла, когда Самир вытаскивает руки из моих леггинсов, понимая, что я опозорилась и, вероятно, поставила его в неловкое положение своим поведением.
Боже, не могу поверить, что стонала, пока его руки разминали мои ноющие мышцы. Он просто пытался помочь, а мне пришлось вывести его из себя своей странной реакцией. Я бы и сама себя разозлила, будучи не в силах игнорировать свои чувства так, как обычно, поэтому могу лишь представить, насколько он зол.
Но затем мое дыхание сбивается, а сердце бешено колотится о ребра от предвкушения — и трепета — когда Самир цепляет пальцами мой пояс и стягивает его на дюйм вниз. Его мягкие губы касаются мочки моего уха, когда он говорит низким, хрипловатым шепотом: — Приподними бедра для меня еще раз.
Для меня.
Он произнес для меня своим глубоким басом, и теперь я официально промокла насквозь.
Я быстро киваю, снова всхлипывая, и делаю, как он велел.
— Хорошая девочка, — прорычал он.
Глава 3
Бекка
Эти два коротких слова, произнесенные мужчиной, который обычно не выносит моего присутствия дольше тридцати секунд, потрясают меня до глубины души, и я переполняюсь желанием. Зажмурив глаза, пытаюсь унять сердцебиение, пока Самир тянется и спускает широкий пояс леггинсов с моей задницы, опуская его по бедрам к дрожащим коленям.
Мы одновременно издаем вздох, когда я вновь сажусь к нему на колени. Поскольку сегодня я решила надеть стринги, чтобы не было видно швов от моих трусиков, которые просвечивали бы сквозь леггинсы, то между ним моей голой задницей нет ничего, кроме мягкой ткани его серых спортивных штанов и того, что на нем надето под ними.
— Ох, — восклицаю я, когда он с силой погружает большие пальцы в изгиб моих бедер и просовывает их внутрь, к моей киске, пока они не соприкасаются с краями трусиков спереди, прежде чем замереть на мгновение. Как раз в тот момент, когда я думаю, что он собирается засунуть их внутрь, его руки скользят вниз, массируя мои ягодицы, а затем снова поднимаются. Он описывает круговые движения, повторяя их по несколько раз, пока я непроизвольно извиваюсь у него на коленях.
Всю дорогу его ноги ощущались сплошной грудой мышц, но когда он со стоном произносит мое имя и сжимает мои бедра, чтобы с силой двигать моей задницей взад-вперед по его коленям, я чувствую это.
Выпуклость.
Огромная, твердая, как камень, выпуклость, спрятанная под его спортивными штанами и расположенная между моими ягодицами.
Звук, который издает Самир, когда я покачиваюсь из стороны в сторону, прижимаясь к его выпуклости, а затем выгибаю спину, заставляет мою кровь бурлить в жилах.
Я сгораю от нетерпения, когда хриплым голосом он бормочет: — Такая хорошая девочка для меня.
Он помогает мне раскачиваться на его члене, и мы оба тяжело дышим, когда он набухает и увеличивается в размере.
— Черт возьми, Бекка. Твоя задница…
Его руки опускаются на мои ягодицы и сжимают их, когда я самостоятельно начинаю покачивать бедрами и подпрыгивать, чему способствует Тахо, когда ускоряется и преодолевает несколько выбоин на дороге.
Теперь я такая мокрая, что испортила не только свои стринги, но и его спортивные штаны. Он издает низкий, горловой стон, и я вскрикиваю от неожиданности, когда он кладет руку мне между лопаток и толкает меня вперед так, что я чуть не врезаюсь в картонную стену.
За моей спиной раздается шарканье и шуршание одежды, и я бы смутилась из-за того, что моя задница находится практически прямо перед лицом моего сводного брата, если бы не была так возбуждена. Самир просовывает руку мне между бедер, цепляет пальцами ткань моих трусиков и отводит их в сторону, обнажая мою мокрую, голую киску. Я знаю, что он может все рассмотреть, пока я нахожусь в таком положении, и по какой-то причине это волнует меня еще больше. Здесь так жарко, что я едва могу отдышаться, голова кружится от адреналина и возбуждения.
— Чееерт, — выдыхает Самир, и я вздрагиваю, когда он дважды проводит по моей щели и неожиданно вводит два пальца в мою киску.
Я прижимаюсь лбом к картонной стене и упираюсь в нее руками, прикусывая нижнюю губу, чтобы не закричать, когда наклоняю бедра и приподнимаю зад, чтобы его пальцы вошли в меня глубже.
Я не могу в это поверить. Не могу поверить, как мы дошли до того, что я. Трахаюсь. Со своим. Сводным. Братом. С помощью пальцев!
— Бекка. О, трахни меня, ты такая чертовски влажная, — говорит он с изумлением, от чего мои ресницы трепещут, а киска еще сильнее начинает пульсировать.
И, ох, те влажные звуки, которые издает моя киска, когда он засовывает пальцы внутрь, а затем высовывает наружу, так непристойны. Непристойны и невероятно эротичны.
Я поворачиваю бедра, пальцы моих ног сгибаются вместе с его собственными, возбуждая каждое нервное окончание в моем теле, когда он проводит ими по тому местечку внутри меня, отчего мой рот приоткрывается, чтобы простонать его имя.
Как раз в тот момент, когда я думаю, что вот-вот кончу,
