Радуйся, Бога предпочетшая миру…
Татиана достигла совершеннолетия, и у отцовского дома стали виться благородные женихи. Отец с волнением ждал выбора своей дочери, ему предстояло расставание с ней, а все новое дается с болью. Особенно тревожился он о том, что среди претендентов на руку дочери не было христиан. Каково ей будет жить в доме язычников? Отец знал, что отречься от истинной веры невозможно. Неужели ей придется загнать веру в самые отдаленные тайники души, а на людях поклоняться идолам? Но Татиана не такова, чтобы лицемерить и притворяться[7].
«Видел богобоязненный родитель твою жизнь, всечестная, и наслаждался дарованиями Божественными в тебе, ибо любил Христа больше своей знатности и консульской власти, во всякий день хвалу Ему вознося: Аллилуия» (Кондак 2).
Святая Татиана с детства отдала свое сердце Христу. Став девушкой, она окончательно поняла, что в ее жизни нет большей любви, чем Христос. Отцу Татиана призналась, что будет всю жизнь хранить верность Единому Жениху – Спасителю. Отец-христианин воспринял решение своей дочери как единственно для нее возможное. Он видел искренность и целеустремленность Татианы и отпустил дочь для общественного служения.
Из-за открытой христианской жизни дочери богатый римский сановник мог потерять положение в обществе. Но где истинная любовь, там и выбор будет в пользу истины и любви. Святая Татиана вышла за порог родительского дома с горячим отцовским благословением.
«Разум небесный был тебе дарован в юности, и захотела жизнь свою провести в девстве и целомудрии. Христос же Бог, укрепляя тебя в этих добродетелях, принял тебя в Небесные селения; прими же и от нас эти уподобления: Радуйся, птица, парящая в Небесах, Радуйся, ибо девство и целомудрие были твоими крылами; Радуйся, Бога предпочетшая миру…» (Икос 2).
Пламенея любовью к Спасителю, святая дева Татиана все дни проводила в молитвенном бденье, а плоть умерщвляла строгим постом. И юная плоть подчинялась душе. Святая дева объявила себя Христовой невестой, и отныне никто не посягал на ее целомудрие и девство. Благо ко времени ее совершеннолетия на короткий период изменилась обстановка в Риме.
Диакониса Христовой церкви
Император Александр Север, сын христианки
В 222 году всходит на римский престол шестнадцатилетний Александр Север. Сын христианки Маммеи, Север относился к христианам с большим сочувствием, но сам принять христианство не мог: это лишило бы его права быть императором. Даже в императорском дворце Александр повелел поместить изображение Христа и ветхозаветного Авраама. Лики Христовы соседствовали со статуями Аполлона[8] и Орфея[9].
Юный император и в политической жизни искал согласия. Он прислушивался к сенату, но оставлял за собой право принимать решения. Сократил расходы на войско, но не ослабил дисциплины. Придерживаясь римского языческого культа, Александр защищал и растущую христианскую общину. Однако и без покровительства императора римляне относились к христианам с доверием и интересом. Христиане самой своей жизнью доказывали истинность веры в Спасителя: опекали слабых и бездомных, проповедовали жизнь вечную, говорили, что пред единым Богом все равны. Но главное – в их общинах царила такая любовь, такое согласие, что это замечали даже самые упертые язычники. «Посмотрите, как они любят друг друга», – с изумлением говорили о христианах первых веков. Именно любовью побеждало христианство языческий мир.
Любовью побеждало христианство языческий мир.
Но сенаторы и близкие ко двору вельможи были недовольны. Язычество давало власть над людьми, потому что древние боги вселяют страх. Этот страх был частью политической системы: жрецы служили богу-императору и получали за это хорошую плату, неприкосновенность и имущественную защиту.
Удержать всю полноту власти молодому императору не удалось. Глава императорской гвардии Префект Дольмиций Ульпиан[10] стал при Александре «серым кардиналом». Этот человек отличался мстительным и жестким нравом. В его представлении закон и право были не для христиан – христиане в империи должны быть вне закона! Ульпиан положил начало новым гонениям на верующих. От имени императора в Риме и провинциях отныне запрещали собрания христиан, выносили постановления сжигать святыни и священные писания.
Началась травля христианских священников – им предписывалось служить языческим богам и совершать жертвоприношения перед статуями идолов. В случае неповиновения галилеянам (так язычники называли христиан) грозили лютыми мучениям и даже смертью. Кровь христиан лилась рекой…
«Слышали и видели нечестивые консулы, как молод царь Александр Север, и притесняли христиан. Злочестивый, подобный нравом зверю правитель Ульпиан замыслил убийство галилеян, повелев им покланяться римским богам. Был тогда страх великий и потекла кровь мучеников как вода…» (Икос 4).
В империи и провинциях был создан культ личности императора, перед их статуями совершались богослужения. Сенаторы-язычники надеялись укрепить империю поклонением общим идолам, их целью было полное искоренение истинной веры.
Милосердное служение святой Татианы
В это скорбное для христиан время святая дева Татиана проявляла особенное усердие в молитве и жила добродетельной жизнью. Священники назначили ей служение в качестве диаконисы христианской общины. В ее обязанности входило ухаживать за больными, оказывать помощь неимущим и страждущим, посещать узников в темницах. Диакониса находила время для каждого, кто нуждался в ее помощи.
«Сила Божественной любви сделала тебя служительницей Христовой, ибо была избрана и поставлена на славное служение диаконис, и с тех пор, служа Церкви с великой радостью, непрестанно хвалила Бога: Аллилуия…» (Кондак 3).
Страждущие стекались в общины со всего Рима, и здесь они принимали христианство. Потому что никто не заботился о пастве так, как галилеяне. Христианские врачи лечили безмездно (бесплатно) и сами готовили для больных лекарства. Юная диакониса разыскивала врачей для больных, а врачи учили ее выхаживать своих пациентов.
А тех, кто не имел пристанища, святая дева размещала в домах христиан. Остальные члены общины приносили неимущим еду, передавали пропитание в больницы и тюрьмы.
«Заботясь ревностно о Церкви Божией, трудилась в новом знании, увеличивая свои труды и подвиги, и, подобно бестелесным Ангелам, служила ближним во Христе…» (Икос 3).
«Житие святой Татианы» свидетельствует, что в 226 году сенат издал приказ для всех жителей Рима: принести публичную жертву языческим богам. Это было сделано, чтобы выявить тайных христиан и предать их суду. Солдаты и доместики повсюду искали тех, кто уклонился от повиновения сенату. И вот они ворвались в убежище христианской общины и стали требовать от ее членов исполнения приказа. Святая дева назвалась диаконисой и сказала их начальнику:
В 226 году сенат издал приказ для всех жителей Рима: принести публичную жертву языческим богам. Это было сделано, чтобы выявить тайных христиан и предать их суду.
– Мы верим в Единого Бога Отца, Сына и Духа Святого. Других богов мы не знаем, и наша жертва будет лицемерной. Не мучай нас, ты видишь, здесь много больных, они нуждаются в покое. Тебе и твоим солдатам не надо быть здесь.
– Как ты смеешь указывать нам на дверь? Нас послал император, ты не можешь нарушить его приказ! Добровольно или силой, но ты выполнишь приказ! Схватить ее!
Святую деву схватили и вывели за дверь, потом повели по улице, как преступницу. Солдаты толкали ее и насмехались. По Риму вели сотни христиан, начинались их страстные дни.
Страстные дни
Несчастную деву привели к храму Аполлона. В храме все было готово для принесения жертвы, от девы требовалось лишь разжечь огонь на жертвенном алтаре перед языческим идолом. Казалось, что может быть проще: с язычниками разводить огонь перед их богами, а в своей общине – молиться Христу и веровать в Единого Бога. Но святой Татиане была противна сама мысль о таком лицемерии. Языческий ритуал означал для нее надругательство над верой и изменой Небесному Жениху. Подобно сотням своих последовательниц она произнесла:
– Благам земным я предпочту блага небесные. Древние боги, пусть даже такие величественные, как ваш Аполлон, не даруют мне вечной жизни, я не в силах им поклоняться. Существует для меня Единый Бог, Его Имя я и буду прославлять вечно. Все могут быть озарены небесным светом – только надо захотеть. А я другого света и помыслить для себя не могу, все другое – только тьма. Окунись я во тьму сейчас – нечего и надеяться на вечное спасение. Но сегодня Господь мой со мною, и я Его не отрекусь.
«Казалось бы, велика ли важность – бросить щепотку фимиама на жертвенник или поклясться гением императора, – но христиане и это считали изменой Христу, актом отречения от Него и потому под разными предлогами старались уклониться от участия в общенародных праздниках; им приходилось таиться и скрывать свою веру в истинного Бога. Когда же вспыхивало очередное гонение на христиан, когда их принуждали открыто, при всех, похулить Христа и принести жертвы идолам, тогда даже и тайные христиане объявляли о своей вере, терпели страдания и лишались жизни, как это и случилось с отцом святой Татьяны».
