Татиана стала молиться. Господь тотчас услышал ее молитвы: мраморный бог опрокинулся на пол и раскололся на куски. Раздались зловещие звуки, из черепков идола выскочила обитавшая там лукавая сила – очевидцы заметили ее мерзкую тень. Затем стены храма начали рушиться; их обломки падали прямо на язычников.
«Видев чистую жизнь твою, языческие вожди взяли тебя как христианку и повели в языческий храм на поклонение. Ты же вознесла молитву Христу Богу, и пал Аполлон, бог языческий, обвалилось капище идольское, и многие идолопоклонники смерть приняли. Мы же чтим силу молитвы твоей и восхваляем тебя: Радуйся, Аполлону не поклонившаяся…» (Икос 5).
Но доместиков ничто не образумило, они были ослеплены неверием. Восьмеро огромных, облаченных в доспехи мужчин набросились на святую Татиану. Но юная дева видела: Господь рядом. Подобно Христу, молившемуся на Кресте за своих распинателей, святая дева просила Спасителя не наказывать доместиков, но показать им свет истины – здесь и сейчас.
Гонители повлекли святую деву на место пыток. Там ждал их судья, он холодно спросил у святой девы, намерена ли она и дальше противиться.
– Пожалей себя, дева, поспеши вместе с нами принести жертву древним богам. Император долго был слишком добр к вам. Но сегодня терпение кончилось. Прими римскую веру, и тело твое будет так же прекрасно. Если пойдешь против нас – у меня нет выбора: ты будешь жестоко наказана. Тюрьма и пытки – это наименьшее из того, что тебя ждет.
Святая дева молчала и только молилась в душе и за своих палачей. Тогда судья дал знак начинать пытку. Татиану били и терзали железными крючьями. Палачи готовы были выколоть ей глаза, так ослепила их ненависть к непокорной галилеянке. Но ангелы Господни были рядом, они принимали удары на себя. А мучителям казалось, что тело девы твердо, как наковальня. Они уставали бить, а их удары невидимо отражались и сыпались на тела палачей, нанося им глубокие раны. И наконец они воззвали к судье:
– Ничего уже нельзя с ней поделать! Мы сами страдаем от ее пыток! Ты видишь, мы в крови, а на ее теле кровь от прежних ран запеклась! Вели прекратить!
Судья жаждал крови и не унимался. А страстотерпица Татиана продолжала молиться о тех, кто страдал вместе с ней, – о своих палачах!
И вдруг один из палачей вскричал:
– Стойте, зачем мы слушаем судью! Дева не сделала ничего плохого, за что мы бьем ее?!
Земля задрожала, раздался гул. Гонители остановились. Они смотрели на юную деву смущенно:
– Откуда в ней столько силы? Не ее ли Бог ей дает? Только по одному ее зову Он пришел разрушить храм Аполлона… И сейчас Он не оставляет ее… любой человек бы умер уже от наших ударов!.. Я готов верить в такого Бога! Его не надо ублажать жертвами и призывать годами! Он рядом с ней, пусть она скажет нам Его имя!
Доместики смотрели на Татиану со священным ужасом. Тело мученицы было в крови, юное прекрасное лицо обезображено побоями, но дева улыбнулась и отвечала:
– Я только попросила Его открыть вам свет истины, и свет пролился на вас. Скоро свет этот достигнет ваших душ, и вы узнаете: Его зовут Христос!
Солдаты ждали, что при упоминании имени столь всемогущего Бога мощеная площадь под ними провалится. Но камни не шелохнулись, а только солнечный свет стал ярче. На душе у всех сделалось тепло, и раскаяние захлестнуло сердца грешников:
– Верим в Христа! Прости нас, дева, мы пришли обидеть тебя по невежеству своему! Как заслужить твое прощение?!
– Не предо мной вы виноваты, а только перед Ним! Он видит ваше раскаяние, но вы ступили на трудный путь, вас ждут теперь испытания. Господь, я знаю, не оставит вас, только и вы не оставляйте Его – верьте, как я верю! И вы узнаете вечную жизнь, такой жизни вам не сможет подарить ни судья, ни император, ни Аполлон…
«Воссиял свет Христов в воинах, тебя мучивших, когда уверовали в истинного Бога и вскричали: «Прости нас, служительница истинного Бога, прости, потому что не было нашей воли на страдание твое». И с того часа стали детьми Божьими. Мы же, восхваляющие чудеса милости Божией, зовем: Радуйся, страданием ко Христу возводящая» (Икос 6).
Так восемь язычников уверовали во Христа. Креститься им суждено было не от воды, а от собственной крови. Судья повелел схватить их, жестоко бить, а когда изнемогут – усечь им головы.
Новообращенные христиане были казнены на месте, без всякого суда, чтобы «вера галилеян» не распространялась больше по Риму. А святую мученицу бросили в тюрьму. Для нее страстные дни только начинались…
Первая ночь перед пытками. «Все, что мне уготовано, вынесу…»
Святая дева лишь догадывалась, что ей предстоит перенести. Она знала Евангелие и понимала, как труден будет путь к Небесному Отцу. Дева трепетала, но готовилась к своим испытаниям, как Христос готовился к Голгофе в Гефсиманском бденье. Господь явил святой Татиане Свою силу в языческом капище и на месте ее избиения. Теперь святой мученице предстояло явить Ему свою преданность. Наступала ночь, святая дева горячо молилась:
– Помоги моему отцу, Господи, он страдает, не зная обо мне! Укрепи и защити его, если и он схвачен! Господи, Ты знаешь, мы не скрывали веры своей и Твоей милости не скрывали пред многими! Мы не умолчали о Евангельской правде, но всенародно открыли истину Божию. И правду Твою восхваляли, всем указывая путь ко спасению. Не оставляй меня и отца, не удали от щедрот Твоих! Все, что мне уготовано, вынесу. Возьми меня, как взял Сына Своего возлюбленного, – до того, как силы оставят меня. Слаб человек! Укрепляй меня ежечасно! Не о теле прошу, о душе, ибо для нее жизнь вечная!
Господь слушал молитвы святой мученицы, и ангелы Его были посланы для утешения. Они исцеляли душу Татианы и заживляли раны на ее теле – за ночь раны перестали кровоточить и затянулись.
На судилище Ульпиана
Истекала вместо крови молоком…
Настало утро, и новые палачи пришли за святой девой, чтобы вести на новый суд. Когда Татиану вели по Риму, по толпе прошел ропот: «Смотрите, она улыбается! На ее теле нет ран! Или вовсе не били ее в храме и на площади?!»
Ульпиан ждал узницу на площади – он сам взялся судить непокорную при всем народе. Озаренная внутренним светом, без малейших следов побоев, Татиана предстала перед неправедным судом. Ульпиан ждал кровавого представления и начал с надменной шутки:
– Ты совершенно здорова, девица, благодари за исцеление богов! Принеси им щедрые жертвы, я готов дать тебе время одуматься! Вчера ты была не так хороша: боги заботятся о тебе, несмотря на твою строптивость.
– Твои боги слепы, префект. Бесчувственны и слепы, как ты. Потому что сотворены тобой или такими же бездушными людьми. Если бы ты не был ослеплен, увидел бы Христа – Единственного Целителя, стоящего здесь. Но кажется, ты недостоин видеть Его, господин.
Это был вызов. Ульпиан пришел в бешенство. Он приказал обнажить святую деву. Этот способ поругания был излюбленным в языческом мире. Так и святую Варвару раздевали донага, чтобы она стояла обнаженной перед толпою. Святые девы не могли представить подле себя и одного мужчину, а выставлялись на поругание многих мужчин – это было для них настоящей казнью.
«Хотели бросить тебя на поклонение идолам, когда привели тебя в судилище и мучением предали беззаконным язычникам. Ты же явилась здоровой и целой: лицо твое было светло и радостно, и страх объял судию нечестивого, повелел снова и снова предавать тебя горьким мучениям; тебя же охраняли Ангелы, служители Бога, поющие: Аллилуия» (Кондак 7).
Кожу святой Татианы приказали изрезать острыми лезвиями. Лезвия блеснули в воздухе и опустились на белую как снег кожу… Но палачам не суждено было кощунственно насладиться видом крови – не кровь, а молоко потекло из ран, и воздух наполнился благоуханием! Это Дух Святой, которого была исполнена Татиана, растекался в воздухе, источая святое миро:
«…когда раны твои истекли вместо крови молоком, и тело твое, обнаженное для мучений и иссеченное ножом, источило благоухание…» (Икос 7).
Татиана страдала, но ангелы Господни опять спустились к ней. Спаситель и теперь не оставил святую деву. Он сам узнал жестокое страдание от Пилата и не допустил торжества Ульпиана.
Когда святую распростерли крестообразно на земле и стали бить жезлами – ангелы обращали незримо удары на самих мучителей. Выходило, что мучители изо всех сил били сами себя, поэтому изнемогали от ударов и часто сменялись. Наконец девять палачей пали мертвыми, остальные же не могли пошевелиться.
Святая дева сумела подняться на ноги и сказала:
– И теперь еще, префект, ты не хочешь видеть бессилия древних богов? Почему они не помогли этим несчастным? Ведь вы целуете ноги своих идолов, строите для них храмы до самого неба… Посмотри на своих людей, господин, они мертвы и не познают вечной жизни. А ты еще можешь узнать, если поверишь в Единого Бога… Все могут спастись, для Спасителя нет избранных, а есть только раскаявшиеся и пришедшие к Нему. Об этом я и свидетельствую, Он через меня говорит с вами и для вас творит чудо со мной, не для меня. Я верую.
