– Тем более что Лимерос весь проморожен, точно ведьмино сердце, – хмыкнул Брайон, хотя тут и там в толпе раздавались возгласы одобрения. – Во завернул! Им, оказывается, в тягость жить в таком месте, где отовсюду не свисают сосульки и под ногами снег не скрипит!
– Сегодня я хочу объявить вам о великом начинании, которое, как мы предвидим, должно обернуться благом для всех и каждого, – тем временем продолжал король. – Согласно моему повелению начато строительство великой дороги, чтобы связать три прежние державы воедино!
Йонас недоуменно нахмурился. Какая еще дорога?
– Имперская дорога будет брать начало у храма Клейоны, в нескольких часах езды от этого города. Она прорежет Диколесье, в Пелсии свернет на восток, в Запретные горы, и оттуда устремится на север, к границам Лимероса, чтобы закончиться у храма Валории. В тех местах, где она проляжет, уже трудятся отряды рабочих. Они не знают отдыха ни ночью ни днем, чтобы завершить строительство как можно скорее!
– В Запретные горы? – прошептал Йонас. – Что толку в дороге, ведущей туда, куда никто ехать не хочет?
Король явно что-то задумал, но вот что?
Внимание юноши привлек золотой отблеск в небе. Он вскинул глаза и увидел двух ястребов, круживших высоко над толпой.
Вот и Хранители, похоже, заинтересовались…
Это были странные мысли, и их следовало держать при себе, не делясь даже с Брайоном. Россказни о бессмертных, которые посещают смертный мир в облике ястребов, – это же просто сказки для детей, чтобы засыпали скорее. Йонас их когда-то наслушался от собственной мамы.
А король Гай показал зубы в улыбке, которая вполне могла показаться теплой и искренней тому, кто не знал, какая тьма крылась в его душе.
– Надеюсь, вы, как и я, понимаете, сколь великую пользу принесет эта дорога. Все мы только что пережили очень нелегкое время, и кровь, которую пришлось по ходу дела пролить, менее всего радовала меня.
В толпе недовольно и встревоженно загомонили. Однако голосов было куда меньше, чем хотелось бы Йонасу.
«А у него получается, – сказал он себе. – Обманывает тех, кто хочет оказаться обманут!»
– Вот прямо ни чуточки не радовала, – фыркнул рядом Брайон. – Да он бы в ней купался, будь у него такая возможность!
Йонас был далек от каких-либо возражений.
– Сегодня, – продолжал король Гай, – вы можете самолично убедиться, что ваша принцесса Клейона пребывает в полном здравии и благополучии. Она не была подвергнута ни ссылке, ни заточению, как надлежало бы дочери врага. Но с какой бы стати нам ее притеснять? Она храбро перенесла выпавшие на ее долю горе и боль, и мы раскрыли ей объятия, пригласив в наш новый дом.
На словах все выглядело так, будто у принцессы был выбор, но Йонасу что-то не верилось.
– Ее касается вторая весть, которую я желаю сегодня до вас донести, – сказал король Гай и протянул руку. – Подойди сюда, милая.
Клео настороженно покосилась на Эрона, но все-таки шагнула к королю. Чуть помедлив, она прошла вдоль балкона и встала подле Гая. На ее лице ничего невозможно было прочесть, но Йонас подметил плотно сжатые губы и то, как высоко она держала голову. На шее у нее сверкало сапфировое ожерелье, в волосах играли самоцветы, подходившие к темно-синему платью. Кожа принцессы, казалось, сияла в солнечных лучах. Толпа взволнованно загудела, ведь это была дочь прежнего короля!
– Принцесса Клейона изведала весьма прискорбные личные потери и сердечное горе. Поистине, это одна из отважнейших девушек, которых я когда-либо видел, и я могу понять, отчего ее так любят в Ораносе! – Если верить голосу и лицу, король Гай питал к пленной принцессе искреннюю приязнь. – Всем известно, что она была помолвлена с государем Эроном Лагарисом, достойнейшим молодым вельможей и доблестным защитником ее чести. Нам известно, как однажды в Пелсии он защитил принцессу от нападения какого-то негодяя из местных.
Брайон снова с силой вцепился в руку Йонаса. Только ощутив его хватку, Йонас обнаружил, что, оказывается, успел стиснуть кулаки и сделать шаг вперед – немедленно поквитаться за ложь, очернявшую его брата.
– Утихни! – зарычал Брайон.
– Да я пытаюсь…
– Плохо пытаешься!
Король тем временем притянул к себе Клео.
– Тот случай принес государю Эрону немало чести в глазах покойного короля Корвина, и король отдал ему руку принцессы. Была назначена свадьба, которую, как нам известно, в Ораносе ждали с большим нетерпением.
Эрон заулыбался, его глаза горели торжеством.
Йонас же вдруг сообразил, к чему клонил король: собирался назначить дату венчания Эрона и Клео.
Гай же кивнул в сторону молодого вельможи:
– На мой взгляд, государь Эрон – вполне достойный жених для нашей принцессы!
Йонас молча кипел, наблюдая, как высокородное ничтожество купалось в лучах славы, добытой обманом и кровью. Гаденыш совершил гнусное преступление – и его еще наградить собирались! Ненависть молодого пелсийца достигла небывалого накала, превращая его в чудовище, способное пожрать весь мир.
Но король еще не закончил.
– Вчера я пришел к очень важному решению…
В толпе не раздавалось ни звука. Люди жадно слушали, наклонившись вперед, ожидая, что будет дальше. Йонас не мог отвести взгляда от государя Эрона, от его мерзкой, торжествующей физиономии.
– Я расторгаю помолвку между государем Эроном и принцессой Клейоной, – сказал король Гай.
Толпа дружно ахнула. Лицо Эрона точно окаменело, улыбка замерзла.
– Принцесса Клейона во всех смыслах представляет благословенный Оранос, – продолжал монарх. – Она дочь этой страны, ваша общая дочь, и я знаю, как вы ее любите. И я решил воспользоваться возможностью, чтобы объединить Митику еще прочней нынешнего. Итак, я с удовольствием объявляю о новой помолвке и о назначенной через сорок дней свадьбе между моим сыном, принцем Магнусом Лукасом Даморой, и любимой оранийцами принцессой Клейоной Авророй Беллос! – И, взяв руки Клео и Магнуса, соединил их. – Немедленно по завершении свадебного обряда молодые отправятся в путешествие. Магнус и Клейона объедут Митику, являя собой символ единства и золотого будущего, в которое мы войдем вместе!
Минуло еще мгновение тишины… И большая часть толпы разразилась криками одобрения. Кое-кто – с видимой тревогой, но иные – с явным предвкушением пышной свадьбы и последующего путешествия.
– Во как! – сказал Брайон. – А я и в мыслях не держал!
Йонас продолжал остолбенело смотреть вверх, на балкон.
– Слушай, хватит с меня, – проговорил он затем. – Вот что, пошли-ка отсюда. Прямо сейчас!
– Давай, а я за тобой.
Йонас наконец отвел взгляд от Клео, чье лицо было все так же непроницаемо и бесстрастно, и начал проталкиваться прочь, заодно пытаясь привести в порядок безумно метавшиеся мысли. Больше всего его, по идее, должно было заботить известие об этой, как ее, Имперской дороге. На что она понадобилась, что все это значило? Что вообще было на уме у короля?
Судьба принцессы, отныне помолвленной со своим злейшим врагом, вроде была делом одиннадцатым.
Но почему ее участь так его беспокоила?
Клео
Оранос
– Итак, я с удовольствием объявляю о новой помолвке и о назначенной через сорок дней свадьбе между моим сыном, принцем Магнусом Лукасом Даморой, и любимой оранийцами принцессой Клейоной Авророй Беллос!
У Клео вырвался судорожный вздох.
Весь мир завертелся перед глазами, в ушах зазвенело. Вот принцессу потянуло вперед – это король привлек ее к себе, а потом ладонь ощутила теплое и сухое пожатие. Клео вздрогнула и увидела рядом с собой Магнуса, стоявшего, как всегда, с непроницаемым видом. Черные волосы спадали на лоб до самых глаз, смотревших на толпу. А народ радостно кричал и хлопал в ладоши, словно этот несусветный ужас на самом деле сулил радость и счастье.
Казалось, миновала целая вечность, прежде чем Магнус наконец выпустил, вернее, выронил ее ладонь и повернулся к своей матери, которая тут же взяла его под руку.
Эрон ухватил запястье Клео и утянул ее с балкона назад в замок. Его дыхание, как обычно, отдавало вином пополам с едким дымом сигары.
– Это что вообще было? – прошипел он.
– Я… я не знаю…
Лицо Эрона было краснее свеклы.
– Ты знала, что это должно было произойти? Что он собрался расторгнуть нашу помолвку?
– Нет, конечно, откуда бы мне? Я и понятия не имела, пока… пока он…
О богиня, что же случилось? Это не могло быть правдой, не могло!
– Он не может изменить предначертанного! – Эрон в исступлении едва не брызгал слюной. – Мы с тобой должны быть вместе, это было решено!
– Ну да… конечно, должны… – кое-как выдавила она.
Получилось куда застенчивей, чем следовало бы. Клео не испытывала никакого влечения к смазливому, но пустому государю Эрону, но лучше провести тысячу лет наедине с ним, чем один час – с Магнусом!
Темноволосый принц убил первого и единственного парня, которого Клео любила. Ударил мечом в спину, когда тот пытался защитить ее, Клео… Воспоминание о гибели Теона с новой силой всколыхнуло в душе недавнее горе. Клео обдало жаром, она начала задыхаться.
