- Вот эт-то сокол! - разглядывая штурмовик, как диковинку, восхищался Савелий, проводя щербатой ладонью по гладкому боку машины. - Не аэроплан сплошное угрозье фрицам! Громите их, ребятки, режьте пулей, рвите бомбой!.. Я с ними повоевал еще в четырнадцатом.
Особенно любил Савелий слушать рассказы бывалых летчиков.
- В начале войны, - вспоминал Саша Бондарь, - мне, как летучей мыши, больше по ночам приходилось летать. Иногда - ни звезд не видишь, ни земли, запеленатой тучами. Внизу прожектор полыхает. Насмотришься так, что после огненный пляс в глазах долго уняться не может... Однажды интересный случай произошел. Далеко на территорию врага залетел, надо было бомбить вражеский аэродром. Лечу - темень внизу, лишь изредка земля, как из кратера вулкана, вышвыривает снопы искр: паровоз жмет во всю прыть, и видно хвост за ним длинный - сыплет с натуги искрами... Со второго захода попал в него бомбами красивый фейерверк получился. От пожара свет по округе разлился...
Бондаря в эскадрилье любили. Был он летчиком высокой выучки, мастерски громил врага не только днем, но и ночью. Сашу слушали охотно еще и потому, что он служил в полку с самого его основания. Организованный в сорок первом, полк сразу же после ноябрьских праздников оказался на фронте. Сначала он назывался ночной легкобомбардировочный полк. Базировался под Москвой. Жили в тот период летчики в кельях под спасительной броней толстокаменных стен. Но они не отсиживались за древними стенами - в любое время суток усиленно приходилось работать всему личному составу полка.
Из Подмосковья полк перебазировался в Дятково, потом в Торжок. С Обуховского аэродрома ему пришлось действовать всю зиму сорок второго года. Летчики полка блестяще выполнили операцию по снабжению продуктами и боеприпасами наших пехотных частей, выходивших из окружения. Вскоре на станции Кинель им пришлось детально познакомиться с новыми машинами "Ильюшин-2". Получив в Куйбышеве самолеты, они вылетели на Сталинградский фронт.
Юрий Зыков внимательно слушал рассказы Бондаря, вникал в жизнь части, присматривался к однополчанам, и первое, непокидавшее его чувство неловкости, стеснительности постепенно сменялось иным - после каждого вылета он все сильнее чувствовал родство со своими старшими братьями по оружию, понимал, что маленькой частицей вливается в могучее боевое соединение.
Слушая Филиппова, Бондаря, других товарищей, он проникался к ним чувством доверия и симпатии. Ему хотелось скорее стать полноправным членом летной семьи. Да и сами сослуживцы шли ему навстречу. Возле столовой как-то подошел к Юрию крепко сбитый бровастый сержант с потертым футбольным мячом под мышкой. Обнажая в улыбке белизну зубов, сказал:
- Поздравляю, сержант! Говорят, ты сегодня забил не один гол фрицам.
Так началось знакомство с флагманским стрелком Владимиром Большаковым, заядлым футболистом.
Владимир и до войны увлекался футболом. Жил в Орехово-Зуеве, в фабрично-заводском училище получил специальность токаря, одновременно посещал аэроклуб.
Дождь, начавшийся с полчаса назад, все еще шумел за окнами избы. Над степью опускались гнетущие сумерки. Кто-то из летчиков крикнул задорным голосом:
- Богачев! Когда ты пойдешь принимать дождевую ванну?
Командир звена Иван Богачев, которого за глаза в шутку называли Ваней Богатым, постоянно обтирался холодной водой, не расставался с гантелями, сделанными в полковой ремонтной мастерской. Любил принимать небесный душ, подставляя тело под живительную прохладу струй. Сегодня было бы непростительно упустить такую возможность: долго стояла сушь, давно летчики не слышали громовых раскатов.
Богачев стал раздеваться. Быстро снял сапоги, ловко стянул гимнастерку, повесил на спинку кровати. Обнажилось мускулистое тело. Иван собирался шагнуть за порог, как в избу в накинутой на плечи плащ-палатке вошел дежурный по полку: эскадрилья приглашалась на занятия по воздушно-стрелковой службе.
- Ваня, обмундировывайся скорее! - посоветовал другу Филиппов.
- Дайте человеку искупаться под дождем, - заступился Бондарь.
Перебрасываясь шутками, летчики направились к столовой, где обычно проводились собрания, политзанятия, учебные сборы.
Помощник командира полка по воздушно-стрелковой службе капитан Клименко, поджидая пилотов второй эскадрильи, просматривал свежие газеты. Когда все расселись на широкие скамейки, Клименко начал спокойным твердым голосом:
- Товарищи! Страна переживает сейчас тяжелые дни. Обстановка на фронте продолжает оставаться угрожающей - враг, собрав огромные силы, рвется к Волге, к Сталинграду, фашисты опытны и коварны. Мы обязаны знать технику врага не хуже своей. В совершенстве ли мы овладели тактико-техническими данными самолетов противника, отлично ли знакомы с их вооружением?
С напряженным вниманием слушал капитана Зыков, Не было в выступлении помощника комполка назидательного тона, Клименко как бы вел доверительную беседу с глазу на глаз. За кажущейся строгостью капитана Юрий мог разглядеть теплоту его взгляда, догадаться об общительном характере человека.
- Лейтенант Богачев.
- Слушаю, товарищ капитан.
- Можете вы назвать отличительные особенности немецких истребителей?
- Имеют хорошую маневренность.
- Еще.
- У них сильное стрелковое и пушечное вооружение. Велик радиус действия. Например, у Ме-109 дальность полета составляет до тысячи километров, а у Ме-110 на четыреста километров больше...
- Сержант Большаков, продолжите.
- На истребителях противника последних выпусков были установлены пушки, стреляющие через втулку винта...
Незаметно проходили дни за днями, недели за неделями. Лето 1942 года набирало силу. Вновь наступили дни с одуряющей духотой в полдень, с завесами дыма и пыли вдоль передовой.
Во всех частях и соединениях в эти дни зачитали самый суровый за Отечественную войну приказ - "Ни шагу назад!".
Летчики-скляровцы свято выполняли клятву, данную Родине. С каждым вылетом крепли их удары по врагу.
За успешную разведку в глубоком тылу противника Зыков получил первую благодарность от командования. Разделили с Юрием радость его боевые наставники - Филиппов и командир звена Богачев.
В августе полк интенсивно бомбил вражеские переправы через Дон. Звено Ивана Богачева добровольно вызвалось лететь бомбить одну из наиболее защищенных переправ у населенного пункта Нижний Акатов. По прочному настилу, лежащему на понтонах, соблюдая дистанцию, шли танки, бензозаправщики, машины с тесно сидящими на них солдатами, катились поблескивающие лаком штабные лимузины.
Не только возведенная наскоро понтонная переправа прогибала свою хребтину под тяжестью великого груза, но, казалось, суровел от натуги сам батюшка-Дон, повидавший на долгом веку немало супостатов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
