В нас стреляют?! Будто я сама не догадалась, что вокруг свистят пули, а не птички чирикают. Я словно оказываюсь в боевике. В одном из тех, что так любил смотреть мой брат, Эд. Только быть героиней боевика в реальности не так весело и задорно, как наблюдать за происходящим на экране, сидя на диване.
В реальности от свиста пуль, скрежета шин об асфальт начинается сильнейшая мигрень, а страх сковывает все конечности. Даже внутренности, казалось, завязываются морским узлом. Я цепляюсь пальцами за дужки очков, боясь потерять их в суматохе. Машину мотает из стороны в сторону. Шорох выкручивает руль до того лихо, что я едва не улетаю с сиденья всякий раз, как заносит в вираже наш джип.
Вокруг частят пули. Ведь Циклоп не сидит без дела. Это громила пригибается. Но умудряется отстреливаться от преследователей, высунув руку с пистолетом из окна.
Мамочка, роди меня обратно! Вместе с Эдиком, царство ему небесное… Или нет, пусть Эдик бы мучался сам. Ведь именно из-за его афер на пороге моей квартиры появился криминальный авторитет и потребовал… возмещения ущерба.
Это всё дурной сон. Дур-ной сон!
Но в этот миг машину толкают сзади. Потом ещё и ещё… Нас догнали и таранят на полной скорости.
От страха я даже не могу кричать. Только напоминаю себе время от времени, что нужно дышать. Через нос или через рот – неважно. Главное – дышать, молиться и надеяться, что я выживу в этой адской перестрелке. Если умру, попаду в рай, однозначно. Я ведь и погрешить толком не успела…
– Дозвонился до шефа? – спрашивает Циклоп.
– Не отвечает. У него совещание!
– Звони ещё… Звони давай!
– Вообще-то я за рулём!
– А то я слепой…
Потом Циклоп выдает такой поток мата, что забивает весь эфир нецензурными выражениями. Шорох снова нажимает на вызов, включив звонок на громкую связь.
– Алло? Чего вам? – отвечает Багратов. Его низкий голос потрескивает импульсами от напряжения и недовольства.
– Нам ничего, а вашу будущую жёнушку похитить пытаются. По нам стреляют! – отчитывает Циклоп и в очередной раз выпускает парочку пуль.
Раздаётся сухой щелчок. На пол джипа летит пустой магазин. Циклоп перезаряжает пистолет.
– Шеф, я почти на нуле. Вы сами сказали, чтобы мы не привлекали внимание и не вооружились до зубов. Придётся отбиваться врукопашную? – уточняет Циклоп.
– У меня ручной пулемёт. Но он в багажнике, – подает голос Шорох.
– Забудь про него! Нашей тачке весь зад разнесли!
– Так. Заткнитесь! – повышает голос Багратов. – Оба. Я уже выезжаю… Шорох, рули на Ленина. Я встречу вас там. Отбой.
На этом связь с Багратовым обрывается.
– Держись, моль! – подбадривает меня Циклоп. – Шеф сказал, вытащит нас. Он всегда держит своё слово.
Я буду только рада, если слова громилы окажутся пророческими.
Вот только после очередного удара машину начинает крутить так, что я теряю все ориентиры.
Раздаётся мощный удар справа. Гулким хлопком уносит всё. В том числе и сознание…
Глава 4
– Она?
– Стопудово! На рожу глянь… Вылитый Эд.
– Хорошо. О, кажется, очнулась.
Мне помогают сесть. Если, конечно, можно принять за помощь бесцеремонную встряску и грубую хватку. Я хватаюсь руками за голову и стону в голос. Сильнейшая боль пульсирует в левом виске. Осторожно дотрагиваюсь рукой до головы и шиплю от боли. Кажется, я набила огромную шишку. И не только. Перед глазами всё расплывается. Тело без поддержки кренится в сторону.
– Чё это с ней?
– Головой ударилась. Может быть, сотрясение?
Передо мной на корточки присаживается мужчина. Лицо полностью скрыто чёрной шапочкой с прорезями для глаз. На плечах – кожаная куртка, под ней – тёмно-серая футболка. На ногах мужчины – затёртые на коленях джинсы.
– Очухалась, Соломонова?
Подбородка касается что-то холодное. Я судорожно сглатываю, попытавшись убраться в сторону. Следующий тычок выходит ещё ощутимее.
– Не рыпайся. Выстрелом челюсть можно снести. Поняла? Если поняла, кивни…
Я согласно киваю и зажмуриваюсь, роняя горькие слёзы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Где твой брат? Где Эд?
– Эд ум-м-мер.
– Врёшь.
Бандит размахивается и наотмашь ударяет меня. Ладонью. Щека вспыхивает резкой болью.
– В следующий раз приложу рукоятью пистолета. Где твой брат?
– У-у-у-мер. Я сама видела. Я его тело в морге опознала. По тат-т-туировке на руке. Это был он… – всхлипываю я, вспоминая останки брата, собранные по частям, прикрытые простынёй. – Эд мёртв. Я едва успела его похоронить.
– Вмажь ей ещё раз, чтобы не врала! – советует головорезу его приятель.
Я снова начинаю твердить, что мой брат мёртв. Я его похоронила. Я видела его татуировку. Это был он, Эд…
– Кажется, она не врёт. Хорошо. Другим путём пойдём. Где его тайник? Где схрон? Куда он бабки спрятал, а?
– Я не знаю! – со слезами в голосе произношу я.
Словно во сне я замечаю, что похититель заносит руку для удара. Зажмуриваюсь, мысленно распрощавшись с жизнью. Но ничего не происходит.
Вдалеке раздаётся грохот. Похититель медленно опускает руку и оборачивается в сторону.
– Кажется, нас нашли! Чёрт… Почему так быстро?
– Что делать?
– Иди и прикрой меня. А я сестрицу перевезу в другое место! – командует преступник.
Он запускает руку в мои волосы, вынуждая подняться. Дёргает вверх и уводит прочь. Мои ноги заплетаются. Но преступник понукает меня, вынуждая передвигаться быстрее. Перед глазами пляшут лабиринт тёмных коридоров с редкими бликами жёлтых пятен света.
– Шевелись давай!
Скрипит входная железная дверь. Похититель толкает меня вперёд и внезапно останавливается. Перед нами стоит никто иной, как сам Багратов. Поза расслаблена, а на губах острыми гранями играет жестокая ухмылка. Похититель обхватывает меня локтем за шею, крепко прижимая к себе. В висок упирается холодная сталь.
– Отойди! Или я вышибу ей мозги…
– Эрика – блондинка. Думаешь, у неё есть мозги? – лениво отвечает ему Багратов.
Я бы обязательно возмутилась такой пренебрежительной оценке, если бы мне не было так страшно. Раздаётся грохот. Что-то тёплое брызгает мне на лицо. Я зажмуриваюсь и замираю, даже не дыша. Меня резко обхватывают за плечи сильные пальцы. Я сжимаюсь в комочек, желая стать невидимкой.
– Спокойно… Это всего лишь я, – неожиданно тепло и мягко произносит Багратов.
Он притягивает меня к себе и нажимает на затылок, заставив зарыться лицом в его грудь. В нос сразу же вбивается аромат его парфюма, пряный и жгучий, как смесь восточных специй. Жёсткие пуговицы царапают нежную кожу. Я всхлипываю и начинаю рыдать, выпуская через слёзы всё скопившееся напряжение.
Горячая ладонь Багратова ложится гнётом на затылок. Он начинает медленно поглаживать меня по волосам.
– Тише. Успокойся. Всё уже позади. Теперь ты в безопасности. Тебя не тронут…
Его слова служат крохотным утешением и почти ничего не значат для меня сейчас. Ведь он пообещал, что меня никто не тронет. Никто! И меньше чем через час меня похитили, избили и едва не убили…
Может быть, я не буду в безопасности рядом с Багратовым? Вдруг ему не под силу сдержать натиск других головорезов?!
– Склад обыскали… – раздаётся незнакомый голос.
– Циклоп и Шорох? – интересуется Багратов. И в его холодном голосе проскальзывают нотки искренней тревоги.
– Ранены оба. Но жить будут, – отчитывается собеседник Багратова.
– Хорошо. Выдвигаемся. Вызови бригаду. Пусть вычистят тут всё. Чтобы без лишних следов.
Багратов отстраняет меня от себя на расстояние вытянутой руки. Дотрагивается до припухшей щеки.
– Тебя немного потрепало. Сильно болит?
Я согласно киваю.
– Где?
Где болит? Да я вообще одна сплошная гематома! Во весь рост. Болит везде, особенно внутри! Не дождавшись ответа, Багратов подхватывает меня на руки и заносит обратно в склад.
– Закрой глаза, – советует он. – Это тебе видеть ни к чему…