– Ну, пожалуйста. – В голосе Кайроса мольба. Слезы в глазах. Отчаяние.
Арчик посмотрел на паренька. Что ему, воину, ночь под звездами. Хороший мальчишка, но пугливый. Не оставлять же его одного. Пугливый больно. Это бывает с детьми. Подрастет, сам будет смеяться над страхами. В сердце Арчика вспыхнуло чувство подобное тому, что он испытывал к своему меньшому брату. Тот всего боялся маленьким. Они спали в одной комнате. И когда брат вздрагивал в угоду ночной тьме, он поднимался с кровати, брал брата за руку и шептал слова о рассвете. О восходе солнца. Брат подрос и перестал мочиться в постель. Перестал бояться ночных теней и шорохов.
– Ну, посмотрим. Подойдем хоть поближе. – Арчик не сетовал, что ему выпало возиться с этим ребенком, его спутником. Ему было даже спокойнее, что надо заботиться об этом мальчишке. Не мог порвать пуповину своего дома. Там заботились друг о друге. Когда его старший брат Дерек лежал в лихорадке, он ночами сидел у постели, сменяя мать. Я не хочу быть первенцем твоею смертью. Живи, мой брат. Придется и с этим мальцом повозиться.
– А вы в столицу служить идете? – Спросил Кайрос.
– Надеюсь. Дядька у меня там в стражниках. Может, подсобит куда устроиться. Глядишь, на службу возьмут. Все лучше. – То были надежды. Вдруг столичный житель и не захочет знать племянника. Родство родством, а прошли годы.
– Так у вас родня, стало быть, в столице. – Кайрос с большим, чем ранее почтением посмотрел на своего спутника. Только последний дурак не знает, в столице живут знатные господа. Много, сказывали, там чудес. Что дом – то дворец. Одежа там другая. Мостовые, улицы, сказывали, каменные. Хоть одним глазком увидеть. Девушки там так наряжены, как у них на свадьбу не наряжаются. Все золотом шито. Телеги и те в золоте. А зачем? На такой зерно не повезешь. У них в деревне у старосты был возок. Расписной. На нем невест с женихами возили. Так его всем миром делали. То давно было. Тогда его дед был жив. Это он резные узоры делал. По деревне девушку в нем везли. Что б с прочетом замуж отдать. Свадьбы Кайрос видел. Там гостям сладкие пироги дают. На одной или двух и ему дали кусок пирога. Подумалось, в столице каждый день свадьбы играют и пироги раздают. И для него найдется кусочек свадебного пирога.
– Да есть, если дядька меня не забыл. – Он надеялся, узы крови не ослабли. Найти бы только, а там, пусть решает Светлый.
– Хорошо. – Откликнулся Кайрос, думая о кусочке пирога.
Они шли дальше. Смеркалось. Действительно, увидели хутор. Дом стоит большой такой, хороший. Навес и сараи кругом.
– Дяденька воин, не надо туда. – Вновь дрожащим голосом попросил Кайрос.
– Что ты заладил, не надо, да не надо. А куда? Ночь кругом, видишь. – Арчик ворчал, но что-то подсказывало ему, с парнем надо соглашаться.
– Хоть куда. Вон туды. Где заборчик, за ветром спрячемся и посидим. Оно опять и денежки сэкономите. – У самого Кайроса монетки редко были в руках. Каждый грош надо беречь.
– Ну, знаешь. – Но что-то запало в сердце Арчика. Тревога что ли в глазах парня подействовала.
– Слушай, сделаем, как ты говоришь. – Окончательно согласился Арчик.
Они пошли в сторону забора, спрятались за него. Присели. Из-за этого забора в щелку дом был
Виден отлично.
– А зовут то тебя, говоришь, как? – Хоть узнать, как зовут этого мальца.
– Кайрос я, деревенский дурачок. – Покорность судьбе в голосе. Парень посмотрел на воина широко распахнутыми глазами, словно просил прощения.
– Дурачок? – Изумился Арчик. Это ж кто себя по доброй воле дураком величает.
– Так меня все зовут. Еще помидоркой называют. – Кайрос улыбнулся. Светлая детская улыбка. Ребенок.
– Ой, а меня Арчик. Давай, перекусим сейчас. У меня тут кое-что осталось. – Пусть будет дурачок, подрастет – поумнеет. С детьми так всегда.
– Спасибо, дяденька, я потом корешков накопаю. – Пообещал Кайрос. Он отыщет самые полезные и вкусные корешки. Они с дедом в лесу луковицы находили. Дедушка найдет такую луковицу, оботрет и ему даст. Настоящее лакомство.
– Ты не стесняйся. Поделим, чего там. Вот хлебушек, мяса немножко. Что есть, чем богат, давай поделим пополам.
Они поделили то, что было в котомке у Арчика. Свет в доме погас. Кто-то вышел на крыльцо. Арчик глянул в щель. Вроде, мужик. Дошел до ворот, выглянул. Постоял немного и вернулся в дом. Прошло не так много времени, как скрипнули ворота. Арчик еще не спал. Он вглядывался в темноту. Группа мужчин входила во двор. Они тихо подошли к дому, вошли в открытую дверь. Хозяин ее не запер. Послышался шум из дома. Крики. Воин насторожился. Не к добру это. Но вскоре все стихло. В окнах появился свет, зажгли то ли лучины, то ли свечи. Из дома вышли два мужика. Нырнули под навес. Вывели пару подвод. Перегрузили с одной подводы что-то на другую. Потом из дома стали выносить тела. Это воин видел четко. Погрузили на вторую подводу. Разбойники. Вот оказывается, что тревожило сердце его спутника. Надо же, а ведь и он мог вляпаться. Убили бы не за что. Денег то у него немножко есть. Но помирать как-то не хотелось. И влазить в эту историю не стоит. Вон их сколько. Кто его знает, справится или не справиться, да и за что. Подводы ушли. Хозяин закрыл ворота, ушел в дом, запер за собой дверь, лязгнув засовом. На рассвете Кайрос и Арчик поднялись и тихо отошли от хутора, что бы продолжить свой путь к столице. Вначале шли молча, потом Арчик сказал:
– Ну, Кайрос, спасибо тебе, парень. Учуял ты беду.
– Я говорю, сердцем чую. Предчувствие, дяденька, нехорошее было. Думаю, нет, не стоит. Так оно и вышло. – Про волка он ничего не сказал. Серый брат предупредил об опасности.
– Ладно, идем. Глядишь, и до столицы так дотопаем.
– Дотопаем, дотопаем. – Бодро ответил Кайрос.
Ветерок шепотом напевал свою песню в листве деревьев. Солнце играло тенями. Упруго под ногами двигалась дорога.
– Вы, дяденька воин, коли кушать захотите, вы мне скажите. Мы тут пособираем. Я корешки знаю, какую травку можно есть. Меня дед научил. В лесу летом с голода не помрешь. Всегда можно найти, что пожевать. В лесу много чего есть. Травки, какие есть можно, какие от раны или от хвори. Батюшка лес богатый, добрый и щедрый.
– Любишь ты его, лес?
– Лес то? Конечно. И живность в нем всякая водится. Зайчики, волчата. Они тоже хорошие.
– И волки хорошие? – Ребенок, наслушался сказок.
– Так оно. И кабаны и лоси. Или еще какое зверье. Они только по-своему живут, не так как мы. Что им мешать. Это их царство, а наше царство в деревнях и городах. Они к нам не ходят, нам не мешают, так и мы не должны им мешать.
– Странно ты рассуждаешь. А как на дичь какую поохотиться?
– Не то это. Нехорошо. Пускай живут. – Кайрос говорил по-взрослому убежденно.
– Рассуждаешь ты, парень, как-то чудно. Волки они тоже охотятся. За дичью всякой. Им можно, а нам нет? – Рассмеялся Арчик.
– Не знаю. Волк, он как, он для пропитанья себе. А люди, порой, для забавы. Или шкурка какая понравится. Зачем это. Пускай бегают себе на воле. Им тоже охота. Разве они виновны в том, что у них красивый мех.
– Может ты и прав. Я ведь не охотник. Я воин, ратник. Мое дело жилье чье охранять. Господское. Или с врагом биться. Защищать страну. Охота дело не мое. Охота – дело господское, они пусть и разбираются. – Арчик знал, в дела господ лучше не лезть. Холопам от этого одни неприятности.
– А ты где-то служил?
– Служил у барона нашего. У него дом богатый. Крепким частоколом обнесен. Вот и держал он нас нескольких воинов от грабителей или еще от какой беды чтоб охраняли. Только жаден он. Платить не охота. Я думал, думал. Что уж, не привязан я к этому месту. Семьи у меня своей нет, дома нет. Уголок он мне выделил при своем доме. Там и ночевал. Когда был свободен от службы, ходил к отцу. Чем помочь в поле или по дому. Какая мне разница, пойду, счастья поищу. Вспомнил, дядька у меня в стражниках. Может и не выгонит. Вдруг счастье улыбнется. А ты чем собираешься заняться в столице?
– Работать буду. У меня руки нормальные. С дедом мы дом ремонтировали. С бабкой по огороду работали. В лес ходили по грибы, по ягоды. Соседям, чем мог, помогал, чтоб денег заработать. Бедненько мы жили. Но хватало. А тут, кто монетку даст, кто молочка нальет или еще чего. Хлебушка, опять же. Одежонку дадут. Может и не новую. Посмотри, какая на мне. Вот ведь, ее носить и носить. Им то все равно не надо, вот мне и отдали. У бабушки руки золотые были. Где что подштопает, подошьет, глядишь, мне и впору. Какая разница, в чем работать. Главное чтоб тепло к телу то было. И все. Мне не надо такую богатую одежду. В ней работать неудобно. Это который не умеет работать, тому оно и к лицу.
– Может, ты и прав. – Согласился Арчик. Здраво парень судит, хоть и зовется дурачком.
– Конечно, прав. Вот, дяденька воин, Арчик, посмотри на свою одежку.
