раздраженно прервал я пантера-фанатика. Совсем обалдел!
-…! — Маур округлил свои наглые зенки, демонстративно опустошил слезные железы (ага, хорошее владение организмом!) и изобразил предсмертную агонию с оскорбленным достоинством.
— Да-да-да! Себе вот не верю, а тебе… Насколько мне известно — твои обычные кошачьи родственники плачут не от эмоций как люди, а при физических недугах. А лучшее лекарство — это лечебное голодание! — «выписал» я рецепт «страдальцу».
— Да что ты взъелся-то, Знающий!? Я же правду… — осекся под моим суровым взглядом котя, — чем мы можем помочь прекрасной деве? Или вы уже…
— Килька. Думаю, выберу самую дешевую и ржавую на рынке… — подумал я вслух.
— …Я готов на все ради самой замечательной леди на этом несчастном континенте! Артон, ну чего ты? Мы же через сколькое прошли вместе! Можно только чтоб ее блюдечко для еды — было размером с тарелочку? И вообще — все твои самки — прекрасны! — частично поумнел Маур.
— Ни говорить (слава магии, членораздельно и длинными фразами — у коти и не получается!), ни посылать мысленные сообщения тебе не требуется. Даже простая попытка это сделать — здравствуй, килечная диета. Или командировка в Тотваал! Побудешь «белым милым котенком», поурчишь — все, что от тебя нужно. Не всем же знать надо — какая ты меркантильная и бесчувственная зараза! — бросил я в сердцах. Вот точно, надо задание с марш-броском ему придумать! — В следующую субботу, чтобы был готов — сначала со мной, потом по команде — домой! И хорош — расслабляться, не до твоих выкрутасов! Тут не сегодня-завтра — может война начнется!
* * *
Со дня гибели гран Маре прошло уже больше недели времени. Академия продолжала жить своей учебной жизнью, хотя основная тема обсуждений у студентов и преподавателей пока не менялась. Но акценты потихоньку смещались от того «что произошло», к тому «как теперь все будет». Обязанности ректора выполнял пока старший преподаватель и руководитель кафедры теоретической магии — Перт ги Гош. Однако, ходили слухи, что Магистерий может продавить на пост ректора — кандидатуру со стороны.
Теормаговец — архимагом не был, хотя Познание и говорило о его немаленьком резерве. С другой стороны, и в руководстве Магистерия — магов, сопоставимых со Светлейшим Альбионом, не было, или никто о таковых не слышал. Ги Гош же просто не очень увлекался политикой и не демонстрировал широкой публике собственно боевые магические приемы. Его интересы лежали в области чистой науки и гастрономии. Хотя, как мне кажется, нашего официального боевого мага — «физрука» Плуро — «теоретик» вполне мог и «скрутить» при сильном желании. Но для этого нужно было бы купить «последний пирожок» в буфете — прямо перед носом ги Гоша. Пирожков, по счастью, всегда было в достатке, да и вставать между теоргмагом и едой — не решился бы, наверное, при жизни и сам гран Маре.
Останься ги Гош в должности ректора и дальше — лично я был бы только рад. Знающий специалист, умеющий заинтересовать студентов, «старожил» Академии с опытом руководства кафедрой — чего еще желать? Лично у меня с ним отношения позитивно-ровные, а его аполитичность и нейтральность — по нынешним временам — просто находка. Ну а пришлют какую квазимоду — перейду на «домашнее обучение».
Церемония прощания с погибшим ректором в Академии уже состоялась и прошла в «заочном» формате. Захоронение останков по решению остававшихся родственников гран Маре (или их сильно попросили?) — провели на родовых землях архимага — в Фарисе, далеко на востоке Азалии. Гран Маре если и застали врасплох, то цену нападавшие все равно заплатили высокую. По отчетам «следователей» — на месте нападения, кроме обугленных костей, пепла и расплавленных артефактов, практически ничего не осталось. По остаткам артефактов — «идентифицировали» и останки самого гран Маре. М-да, захоти я уйти «на пенсию», чтобы никто больше не беспокоил — устроил бы себе подобные покушение и похороны.
На церемонию — собрали студентов, преподаватели и представители Магистерия выступили с речами «каким он парнем был» (Муэро отказалась от права слова) и все поклялись продолжать дело Светлейшего в области магического прогресса. Все «чинно и благородно». Более душевно, думаю, поминали гран Маре уже в отдельных компаниях — и преподаватели сами собирались (уже без чиновников), и наша компания с первого курса тоже снимала по такому поводу ресторацию.
А еще через пару дней — студентам немного скомкано объявили о начале отборочных соревнований, а сам Турнир в этом учебном году вроде как хотели посвятить памяти гран Маре.
* * *
Партен, до этого тренировавшийся с нами в «физике» и «рукопашке», выпросил у меня совместную дуэльную тренировку «с магией». Даже малый тренировочный полигон забронировал специально в Канцелярии предварительно. В своей компании сверстников он уже всех знал как облупленных, а остальные — берегли последние «домашние» наработки до начала отборочных «встреч». Мне, как «неучастнику», вроде скрывать было нечего.
Вооружившись тренировочными деревянными мечами, мы с Адэйром вышли на площадку. Пара раундов и я понял, почему Партен ограничил применение магии на нашей дуэли. У него была хорошо натренирована защита тела, но с атакующими заклинаниями было потяжелее. Вроде как индивидуальные особенности сродства со стихией земли. Мог он и каменный шип поднять под противником и булыжник запустить, но его «абсолютная» защита жрала личный резерв как не в себя. Да и эффективность атакующих заклинаний уступала его «каменной коже».
В итоге, я, поддерживая дальнюю дистанцию под ускорением, раздергивал резерв Адэйра десятком слабых плазмошаров и закономерно добивал его мечом, пользуясь преимуществом в скорости.
— Фух, — подал знак о необходимости перерыва Партен, — ты, Арт, вообще идеально худший противник для меня. Дальние атаки с большим запасом резерва, чтобы «снять» мой «доспех» и скорость на близкой дистанции — на которую я среагировать не могу, — заключил здоровяк и загрустил.
— Ну, резерв-то у нас с тобой сопоставим. Просто со стихией моей у меня сродство сильное, а она именно для атак и годится в первую очередь. А скорость — да, ею защиту и заменяю — против танков вроде тебя, — уточнил я выводы Партена.
— Против кого? — вычленил мою оговорку (да еще и на русском!) вроде как не самый быстро мыслящий терминатор.
— Это прозвище для носорога (водились такие на соседнем Ханладе) на некоторых наших островах, — нашелся я, проклиная свою расслабленность. — Большой, тяжелый, толстокожий, прямолинейные атаки. Вот
