этого мира. Я не был им нужен, и меня это более чем устраивало.
***
После завтрака мы приняли душ, но могли и не спешить — уже совсем скоро снова оказались там же. Затем она отправилась на мансарду, где будет до обеда сидеть в подвесном кресле, задумчиво раскачиваясь над столиком, на котором свалена груда камешков, ниток, глиняных и стеклянных деталей, клей, краски и много другое.
В последнее время ее с головой захватило рукоделие — каких только забавных и необычных вещиц она не мастерила. Мне нравилось иногда подниматься к ней и читать, лежа на пропахших смолой досках, наблюдая, как она с высунутым языком крутит в руках очередную фигурку или амулет, сосредоточенная и вдохновленная.
Иногда я даже завидовал, что ее творения, в отличие от моих, можно было потрогать руками. Нет, книги, заметки и тем более рукописи тоже можно было потрогать, но запах типографской краски и шершавость страниц и рядом не стояли с тем, чтобы крутить в руках новую поделку из перьев и черных бусин. Некоторые из них меня вгоняли в какой-то гипнотический транс.
Но сегодня я решил не мешать ей своим копошением и дымом от сигарет. Вместо этого я уселся за стол в кабинете, открыл ноутбук и без раскачки начал писать. Мне показалось забавным изложить то, как я провожу и собираюсь проводить дальше этот день. Никакого художественного вымысла, исключительно мемуарный жанр.
Как и со многим другим, поначалу я не видел смысла в творчестве, живя в мире, где при желании ты можешь творить на куда более высоком уровне, чем просто составляя слова в предложения. Но чем больше я доверялся своему новому дому, тем лучше понимал, что именно близость к тому, что я мог бы испытать в прошлой жизни, избегание фантастических и безумных сценариев — ключ к гармонии.
Примерно тогда же я установил основные настройки сеанса на те значения, на которых они находятся и теперь, и тогда же снова нашел смысл писать. Если раньше я описывал то, как бы хотел жить, но не мог, то теперь — то, как бы я мог жить, но отказался от этого ради чего-то более простого. С большой долей вероятности рано или поздно я приду к тому, что буду писать одни только философские трактаты и составлять энциклопедии.
Я просидел за ноутбуком не так долго, когда раздался звонок во входную дверь. Я спустился вниз и открыл, даже не проверяя, кто стоит за порогом — к ощущению полной безопасности слишком быстро привыкаешь.
Гость выглядел довольно примечательно: нам нем был потрепанный серый сюртук, в руках он держал тонкую трость, а голову украшало совершенно выбивающаяся из общей картины охотничья кепка. Я едва сдержался, чтобы не спросить, почему он не носит цилиндр.
Лицо его было узким и загорелым, а под глазами залегли глубокие тени. Человек улыбался и разглядывал меня с тем же любопытством, что и я его.
— Доброе утро, друг мой! Надеюсь, мое появление не отвлекло вас от какого-нибудь важного дела? — незнакомец говорил громко, будто плохо слышал себя. Да еще и повернулся ко мне одним ухом в ожидании ответа.
— Доброе утро! Ничего больше, чем кружка горячего чая, — я пытался сразу вежливо дать понять, что не очень хотел бы участвовать в долгих и пустых беседах, — Чем я мог бы помочь вам этим утром?
— Понимаете ли, путь мой был долог и полон превратностей. Я часто сбивался с тропы и не мог понять, где искать цель своего путешествия, — он небрежно облокотился об один из столбов веранды, — И я всего лишь хотел узнать, можете ли вы подсказать мне верную дорогу.
— Ну, я могу хотя бы попробовать. Что же вы ищете?
— Я ищу человека, с которым мог бы произвести взаимовыгодный обмен — я отдам то, что могу дать только я, и взамен получу то, что может дать только способный принять мой дар, — улыбка так и не сходила с его лица, только расплывалась все шире. Казалось, он невероятно рад нашей встрече.
— И что же есть у вас такого необычного? — то, что он говорил, звучало довольно странно, ведь ни один из живущих в моем мире людей не изъяснялся в такой расплывчатой и загадочной манере. У меня даже промелькнула мысль, не мог ли я случайно подключиться на общий сервер, но совершенно точно тогда я не проснулся бы в том месте, в котором проснулся.
— Я могу подарить нужному человеку уникальную возможность никогда не нуждаться в возвращении к самому нелюбимому опыту, что регулярно портит его жизнь. Как считаете, вам было бы интересно что-то подобное?
Холодок пробежал у меня по спине. Мысленно я все же перепроверил герметичность локального Филакио, но не нашел ни единого сбоя. В этом мире были только я и те, кто никогда его не покидал. Все еще оставалась вероятность, что это просто слегка странный человек, и он имеет в виду совсем не то, о чем я сразу подумал.
— Может и так, с какой стороны посмотреть. Но что вы хотели бы получить взамен?
— По сути, моя просьба станет всего лишь небольшой частью услуги, которую я могу оказать. Представьте, что вы пьете чудесный напиток, но в нем есть большая ложка полыни. Вы не любите вкус горечи, но не можете употребить этот напиток, не чувствуя ее. Я же очень интересуюсь полынью, и с радостью избавлю ваше питье от лишних вкусов, — теперь его улыбка стала не просто довольной, она была насмешливой и высокомерной.
— Извините, но я не понимаю, о чем вы. Я не испытываю никаких проблем с напитками, если вы имели в виду действительно это.
— Не совсем, но пока что я не буду вдаваться в детали. К тому же я вижу, что несколько утомил вас, поэтому я вынужден продолжить свой путь. Но благодарю за беседу. Теперь я действительно понял, что мои поиски завершены.
— Думаете, я — тот, кого вы искали? Почему?
— В ваших глазах я вижу тень понимания, так что не буду вас торопить. Если вы все же решите, что догадались, о чем я говорил, и хотели бы провести обмен — я буду ждать там, где берет начало этот ручей, — он указал на блестящую полоску воды внизу, в долине, — До встречи, друг мой! Только еще одну вещь я хотел спросить… Нет, просто предложить вам задуматься, прежде, чем уйду. Вы все еще чувствуете, что вам чего-то не хватает?
С этими словами он склонил голову и, даже не дав
