твари, сначала не быстрой трусцой, а затем отчаянным галопом помчался сквозь ельник, пытаясь обогнуть скалы чуть севернее, чем первоначально задумывалось, дабы держаться подальше от неведомого провожатого.
Хруст сухих веток раздался где-то слева. Зверь погнался за ним. Теперь Воронов не сомневался, что хищник двинулся вслед, а не остался в своей засаде, как утром на полянке. Приказчик подхватил с земли внезапно подвернувшуюся увесистую сучковатую дубину и повернулся на звук. Однако сквозь заросли почти ничего не видно. Воронов замер и прислушался. Тварь никак не выдавала своего присутствия. Только шипение. Ах, это гадкое шипение! И больше ничего. Держа в фокусе внимания предполагаемое направление, откуда мог бы начать атаку его сегодняшний старый дружок, Воронов припустил дальше. И снова послышался хруст ломающихся веток и едва различимый топот мягких лап, прыгающих по каменистой почве.
«Оно бежит за мной! Оно шарит в моей башке и бежит за мной! На этот раз точно!» – волна страха ударила в спину Воронову. Он всеми фибрами ощутил, что сейчас опасность много больше, чем при утренней встрече, и кинулся было удирать без оглядки, как вдруг со всего маху налетел на что-то мало напоминавшее дерево или камень. Кувыркнувшись по земле вместе с новым предметом, Воронов обнаружил себя в объятиях человека в черном балахоне.
От неожиданности открытия приказчик выпучил глаза и истошно завопил, пытаясь высвободиться. Безликий в столкновении получил какое-то серьезное повреждение, поэтому не успел среагировать. Выпустив жертву, и теперь распластавшись под лапами высокой ели, он лишь тянул свои бледные скрюченные пальцы к стволу дерева, видимо, намереваясь с его помощью подняться. Недолго думая, вскочивший Воронов покрепче сжал в руках дубину, и с зашагом наотмашь приложился по капюшону врага. Дубина звонко треснула и разлетелась в разные стороны. Тело безликого обмякло, в районе головы проступили пятна свежей крови.
Приказчик довольно ощерился и издал торжествующий рык. Он так долго боялся, так долго прятался, таился, убегал! И все напрасно! Они все равно нашли его! Поэтому теперь страх уступал свои права, на его место влетала ярость. Ярость отчаяния. Лицо Воронова аж перекосило от удовольствия. Все стало как-то кристально ясно. Часть ли это бредового сна или нет? Лежит ли он сейчас в мрачном подземелье безликих, одурманенный тягучим напитком, или действительно рвется к свободе через чащобы горного хребта? Неважно. Он просто будет их всех истреблять. Хоть во сне, хоть на яву. Он разорвет их всех на куски своими собственными руками! И эту болтающую на неважном английском тварь, кстати, то же!
Воронов чуть присел и, хищнически сузив глаза, зло осмотрелся вокруг. Неизвестно в какой момент это произошло, но весь лес принял странную розовую окраску и начал источать скверный мерзкий запах. Окружавшие его елки испуганно затихли, в недоумении взирая на только что случившееся. Приказчик одернул изорванный рукав, и, не догадавшись обшарить поверженного врага в поисках оружия, вприпрыжку помчался в том же направлении, куда двигался до столкновения.
Через пару мгновений он выскочил на свободное от деревьев место. Скалы остались чуть левее, их низкие каменные вершины едва-едва виднелись над пиками хвойников. Впереди лежал небольшой травянистый луг, уходивший под уклон вниз к следующему лесу, за которым и протекала Тесьма. Он почти у цели. Только почему все имеет какой-то странный розоватый цвет? Но сейчас не до того. Может, солнце, садящееся за оставшимся позади горным хребтом, устроило алый закат и выкрасило землю в столь необычные оттенки. Вот только шипение ощутимо возросло. Похоже, ИХ здесь много. Пересечь небольшой луг будет проблемой. Воронов довольно ухмыльнулся: «И черт с ними! Всех на кол!» Он уже несколько минут ощущал мощный прилив сил, видимо, вызванный маленькой победой под елками.
Не мешкая, приказчик двинулся через луг, изредка оглядываясь назад, ведь он почти забыл про желтоглазое чудовище, которое куда-то испарилось, как только приказчик налетел на безликого. С каждом шагом шипение все нарастало. К его как бы закольцованному звучанию начал подмешиваться едва различимый шепоток, правда, выделить отдельные слова было невозможно, да и понять на каком языке шепчут, тоже.
«Ну, ужо, я вас всех! Шепнем вместе! Вскрою ваши головы и пошепчу туда, как в колодец!»
Правая нога приказчика скользнула по влажной еще не просохшей после дождя траве, он упал на пятую точку. Земля под ним неожиданно пришла в движение. Здоровый кусок грунта будто снялся с каменистой основы склона и, медленно набирая скорость, покатился вниз вместе с Вороновым. Неизвестно откуда прямо по пути следования этого оригинального средства передвижения возник край обрыва. Это стало неприятным сюрпризом. Приказчик невольно вжался в земляной остров и схватился руками за растущую из него траву, как будто это как-то могло отменить свидание с пропастью. Однако обрыв был все ближе. Воронов, не в силах что-либо поделать, зажмурился и вдруг ощутил, как его тело и все то, на чем оно сейчас находилось, больше ничем не поддерживается снизу и летит в неизвестность пропасти.
Он неистово замолотил руками, на манер птицы, пытаясь подняться в воздух, в лицо пахнуло гадким смрадом, а мир вокруг потемнел и превратился в единое черное пространство. Через мгновение Воронов ощутил сильный удар, все тело перетряхнуло, и он наконец открыл глаза.
На лежащего животом кверху приказчика прямо в упор глядели мертвые закатившиеся глаза человека с бледной белой кожей, на голову которого был накинут черный глубокий капюшон, а изо рта бежала алая струйка крови. И это было еще не все, Воронов ощутил, что весь этот человек лежит прямо на нем.
Воронов издал отчаянный, но короткий вопль, и с силой отшвырнул от себя оказавшееся на удивление легким мертвое тело. Человек в черном балахоне, а точнее то, что от него осталось, глухо стукнулся в ствол большой ели, той же самой, у подножия которой пару минут назад приказчик так лихо с помощью дубины расправился с первым безликим. Воронов, не вставая с сырой земли, застыл в удивлении. Кровь будто похолодела и остановилась. Он узнал это место. Но каким образом он снова оказался здесь? Что происходит?
Глубоко потрясенный, с глазами полными отчаяния, он словно загнанный зверь озирался по сторонам, силясь сбросить с себя это наваждение. Но оно никак не проходило. Его действительно окружали те же хвойные деревья, он действительно оказался на том же самом месте, когда сходу налетел на безликого, удирая от копающейся в мозгах твари.
Где-то рядом раздались звуки спешащих человеческих шагов, под чьими-то ногами захрустели сухие прутики, и сквозь мохнатую лапу одной из елок вылезла человеческая фигура в черном длинном балахоне,
