Я вздохнула… Надеюсь, этого будет достаточно, и завтра, после речи Фиодора в защиту магов, которые, якобы спасли Высокий город, народ увидит в этом выступление совсем не то, что нужно Великому отцу.
— Елька, — Жерен все это время стоявший за спиной догадался о моем замысле. Мы с ним всегда понимали друг друга полуслова. — Они поверят. Даже я поверил.
Никогда бы не подумала, что смогу улыбаться, после того, как мои глаза увидели сотни погибших под завалами горожан, уши услышали стоны раненных и крики о помощи тех, кто оказался заживо погребен под грудами камней, когда-то бывших их домом… Но сейчас злая улыбка-усмешка тронула мои губы. Великий отец просчитался, когда поверил своей дочурке и счел меня легкой добычей. Он не знал, через что мне уже довелось пройти. И точно не догадывался, на что я готова пойти ради памяти моего отца, Эдоарда Семнадцатого, будущего моей страны и счастья моих детей.
— Жерен, я не стану ждать выступления Фиодора. Я уеду сегодня же, сразу после похорон. Тебе придется взять на себя руководство здесь. Аррам, собери своих людей, вы будете сопровождать меня. Мы поедем верхом, так будет быстрее. Найди коней, в этом городе должны быть те, что выжили. Чем больше, тем лучше, сможем ехать без остановки. Все равно после такого, — я моргнула, обозревая окрестности,- не уснешь. И собери провиант на первое время.
Полушепотом, не поворачиваясь приказала я, а потом снова заговорила в полный голос, обращаясь к притихшим людям:
— Сегодня мы с вами попрощаемся с теми, кто погиб этой ужасной ночью. Мы сделали все, что смогли, чтобы соблюсти традиции, но вознести тела на очищающий костер по-прежнему не можем. Поэтому все погибшие будут похоронены в братских могилах, ведь случившаяся трагедия, объединила нас и сделала одной семьей.
— Это неправильно, Елина! — заорал кто-то снизу. — Огонь должен очистить тела.
Я прикрыла глаза. Этого следовало ожидать. Изменения обрядов, даже вынужденные, всегда встречают сопротивление.
— Да, верно, — не стала я спорить, — это неправильно. И, в любом другом случае, я сама настояла бы на том, чтобы предать тела огню. Но мертвые не должны мешать живым жить. В городе до сих пор горят дома и целые кварталы, в воздухе пахнет гарью, а копоть не дает нам с нам с вами дышать полной грудью.
Я кивнула показывая на затянутый дымом горизонт. Нижний город горел гораздо сильнее Среднего. Но бригады Жерена пока туда не добрались.
— Погребальные костры выжгут остатки воздуха, и мы с вами задохнемся. — Я уже говорила об этом утром, но за день к нам примкнуло очень много новых людей. — Именно поэтому нами было принято решение, что умершие будут похоронены в земле. Однако, позже, когда все закончится, и жизнь в городе придет в норму, мы вскроем могилы и сожжем тела. Я обещаю…
Мои слова были встречены одобрительным гулом. Обещание развести огонь успокоило людей и больше никто не возражал против братских могил.
Первыми холодную, сырую землю легли обгоревшие останки барона Дэрота, его жены, шестерых детей и слуг. Всего около двух десятков человек. Именно там люди Жерена работали все утро.
Глаза снова защипало от слез. Ужасная ночь стерла не только семейные границы, сроднив всех со всеми, но и социальные. Больше не было ни аристократов, ни простолюдинов… Мертвые лежали рядом, а живые ели из одного котла. Жерен в чем-то был прав, когда говорил, что титулы это всего лишь мишура, украшающая жизнь. И сейчас все краски слетели, обнажая простую истину: самое ценное, что есть у человека — это жизнь. А все остальное всего лишь фантики…
Последнее тело легло в могилу тогда, когда в небе засияли звезды. Два с половиной десятка поминальных чаш погасли, но сотни продолжали гореть, соревнуясь в яркости с небесными странниками. Мы молча постояли на краю ямы, глядя на белевшие внизу трупы, завернутые в простыни. Яму Жерен решил не закапывать… Слишком много мертвых придется хоронить утром.
— Вот и все, — прошептала я тем, кто лежал внизу. — Простите нас… и меня… если сможете…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Глаза резало то ли от дыма, то ли от усталости, то ли от высохших слез. Я закашлялась… Дым рвал легкие, к вечеру пожар в Нижнем городе стал еще сильнее и за каменными развалинами полыхало яркое зарево. Жерен собирал людей, чтобы отправить их в Нижний на разведку.
— Тетенька королева, — тоненький голосок раздался откуда-то из-под моих ног. Я опустила глаза. Рядом стоял маленький, не старше трех лет, мальчик в рваной, грязной пижаме, на вороте которой яркими искрами отражались всполохи свечей из поминальных чаш. — тетенька королева, — повторил он и вытер оборванным рукавом слезящиеся глаза, — а где мой папа?
Я присела на корточки и молча обняла ребенка. Он доверчиво обхватил тоненькими ручонками мою шею и прижался всем телом. Не знаю, кого завернули в простыню и похоронили вместо него, но один из детей барона Дэрота выжил…
— Как тебя зовут, малыш? — хрипло прошептала я.
— Эдоард, — пропищал мальчишка. И, подумав, добавил, — но мама зовет меня Сплюшкой, потому что я много сплю…
— Эдоард, — выдохнула я и подняла глаза к небу. Не знаю, случайность ли это, или шутки Древних Богов… Сейчас мне было все равно. — Пойдем, милый, я отнесу тебя к себе домой. Ты ведь погостишь у меня?
— Да, тетенька королева, — кивнул мальчик. И, подумав, добавил, — мой папа всегда говорил, что вы хорошая… А мама ругалась, когда мы шумели и мешали вам спать. А почему вы всегда спали так долго? Вы тоже сплюшка, как я?
Я прикусила губу, чтобы не разрыдаться и не напугать ребенка. Судорожно вздохнула и кивнула соглашаясь с ним. Кажется, мечта моего сына сбудется, и у него появится братик. Я никогда и ни за что не смогу бросить маленького Эдоарда. Хотя сейчас мне придется его оставить. На время.
Аррам уже ждал меня у заднего входа, рядом с развернутой полевой лекарней. Остатки отряда наемников готовы были отправляться в путь. Кони, собранные со всего Среднего города, тревожно переступали с ноги на ноги, хрипя и прядая ушами. Большая часть из них ходили в упряжке и не были предназначены для верховой езды, но выбирать не приходилось. Зато их было намного больше, чем всадников. А значит скакать, пересаживаясь с одной лошади на другую, мы сможем долго. На некоторых лошадях висели объемные тюки с провизией, одеялами, кожаными пологами и всем необходимым для похода.
Но сейчас у меня появились более важные дела…
Искупать, накормить и уложить спать маленького Эдоарда получилось гораздо быстрее, чем мне казалось. Я уложилась в половину часа. И когда мальчишка заснул, быстро переоделась в мужской костюм, который сшила еще в Южной пустоши на всякий случай. Закинула в дорожный мешок сменное белье и достала из сундука ларец с артефактами. Сначала я планировала выбрать из них только те, которые по нашему с герцогом Форентом предположению, могли быть полезны в дороге и потом, когда придется столкнуться с магами. Но сейчас, глядя на груду амулетов с неизвестными свойствами, решила, что если я еду к Великому отцу, то глупо было бы не использовать все средства, которые у меня есть. Пусть это даже артефакт для причесок… Никто не знает, когда может пригодиться это умение…
Поэтому сунула ларец в дорожный мешок целиком и поспешила на выход. Пора было отправляться путь.
Не знаю, получится ли у меня увидеть Великого отца. Чтобы добраться до Монтийской Епархии, придется проехать через всю Аддию… Если Эбрахил узнает, что я нахожусь на землях султаната, то непременно решить прибрать к рукам свою собственность. Но я лучше умру, чем позволю кому-либо надеть на меня ошейник.
А если еще и маги откроют на меня охоту, почувствовав угрозу после произнесенной речи, то все станет гораздо сложнее. Хотя в этом случае я имею все шансы предстать пред очами Великого отца…
— Мы хотим попрощаться, — Жерен ждал меня у выхода. И не только Жерен. Здесь были все: Алис, Амил, Грегорик, Веним, которого мы не стали брать потому, что монах не умел ездить верхом, и Антос, который и на ногах-то держался с помощью брата. — Кто знает, что будет дальше, Ель…
