Он отрегулировал продолжительность жизни полипов, увеличив её в лагунной части и сократив на внешней стороне рифов, там, где постоянно приходилось восстанавливать подтачиваемые течением стены.
Он дифференцировал функции различных своих участков, сосредоточив мыслительные процессы в центре, а на периферию вынеся обязанности в основном рецептивные и силовые.
Он окружил себя идеальным, самостоятельно отлаженным микромиром и установил с ним гармоничные отношения. Можно было теперь бесконечно и бесконечно, пока существует океан, совершенствоваться, но.
Атолл вдруг почувствовал одиночество.
И с этого началась Зрелость.
Атолл предполагал, что в океане возможны и другие мыслящие коралловые образования, помимо его, он мечтал о них, он даже бредил ими, рисуя в воображении прекрасные, уютные лагуны, где в таком же одиночестве растут и мыслят его братья. Но проверить, существуют они на самом деле или нет, никак не удавалось.
Будь океан помельче, он мог бы засеять дно полипами и проложить к соседям живую коралловую дорогу, но его плоскогорье окружали тысячные глубины. Он пробовал делать упряжки, прикрепляя к рыбам полиповые блоки, достаточно крупные для сбора и хранения информации, но ни один из таких «разведчиков» обратно не вернулся.
Атолл проанализировал неудачу и пришёл к выводу, что от рыб не будет толку, пока они не обретут хотя бы минимальный интеллект. И этот интеллект дать им сумеет только он сам.
Он разработал технику генной инженерии; начался процесс выведения требуемой породы рыбы. На это могли уйти тысячелетия, и результат невозможно было гарантировать, но Атолл работал.
И втайне от себя, мечтательно, как подросток, надеялся, что, прежде чем он отправит своих посланцев на поиски братьев по разуму, братья сами найдут его. Вовсе не обязательно, чтобы они тоже оказались кораллами. Вполне возможно, они будут похожи на те странные существа, что летают над поверхностью моря. Или на сухопутные создания с материков — мёртвые тела в шторм иногда заносит к нему на рифы. А может быть, явится искусственно созданный посредник, что-нибудь наподобие его сверхрыбы. Неважно, какая у него форма и вид. Главное и обязательное: это будет живое существо, одарённое способностью мыслить, и оно придёт к нему как друг.
Когда огромный металлический краб опустился четырьмя лапами прямо ему в середину, Атолл вздрогнул от боли. Но боль была ничто по сравнению с томительно-сладостным предчувствием: свершилось! Толстый панцирь краба не давал понять, есть ли внутри жизнь, но, когда из его брюха вышли существа с четырьмя конечностями, Атолл решил сразу и непоколебимо: это они.
Атолл предполагал, что понять друг друга им будет непросто, но, раз они пришли, они рассчитывают найти с ним общий язык. А он им в этом поможет. Стараясь не причинить пришельцам вреда, он время от времени демонстрировал себя, «проявлял», но, поскольку он понятия не имел, как это лучше делать, ему казалось, что попытки его весьма неуклюжи. Но пришельцы, судя по всему, испытывали то же самое: в их передвижениях, довольно ощутимых, кстати, для его тела, Атолл пока не видел системы или определённой цели. Но информация постепенно накапливалась, и он надеялся её, в конце концов, расшифровать.
Наметились определённые сдвиги: Атолл начал улавливать биополя пришельцев, и стал различать цвет их эмоций. Найдя нужный диапазон, Атолл теперь продолжал вслушиваться в пришельцев, даже когда те забирались в своего краба. Как ему хотелось понять их, узнать, что знают они, и поделиться тем, что есть у него! Но всё это будет, обязательно будет, раз встреча произошла.
Когда Игорь понял, что Чекерс включил тягу и остановил пропеллеры, он затаил дыхание, готовясь к резкому падению: пока двигатель не заработает, не поддерживаемый больше винтами дисколёт упадёт на несколько метров, «провалится».
Но падения не было.
Срезонировав с бьющимся в отчаянии, захлёбывающимся стыдом бессилия и всё же несдающимся разумом Человека, чужой, но нечуждый Разум напряг свои невидимые мышцы и, словно арбузную косточку, выщелкнул дисколёт на поверхность.
Включился двигатель, гул реактивных струй слился с шипением испаряющейся воды. Дисколёт взлетел вверх и исчез, растаял в небе планеты, уходя к грузовой станции на орбите.
А внизу, на планете со звучным названием Кайобланко, в маленькой подводной колонии кораллов, недоуменно вспыхивали цветные огоньки. Атолл, пытаясь разобраться в происшедшем, снова и снова прослеживал события последних дней. На его коралловых склонах загорались непонятные ему, но явно что-то означающие символы, в которых он всё-таки пытался распознать по-русски написанное имя «Надежда».
Впрочем, Атоллу было ясно одно значение этого символа. Он понимал, что пришельцы обязательно вернутся.
Пушка вероятности
— Всех, кто присутствует в зале суда! Всех, кто видит и слышит нас по каналам связи! Всех прошу приветствовать Трибунал Пальбоса вставанием!
По команде главного Распорядителя две тысячи избранных, получивших разрешение на вход в Дом правосудия, и миллиарды пальбосцев у видеоэкранов встали, склонив круглые фиолетовые головы.
Прошуршав длинными чёрными мантиями, заняли свои места члены Трибунала. Главный судья кивнул головой.
— Ввести обвиняемого! — заорал Распорядитель.
В зал, неслышно скользя на магнитной подушке, вкатился электрический стул, на котором понуро сидел молодой широкоплечий пальбосец с испещрённым глубокими шрамами лицом. Руки и ноги его были пристёгнуты к стулу узкими стальными захватами.
— Достойные жители Пальбоса! — начал процесс Обвинитель. — Всем вам, без сомнения, известно, какие огромные усилия вкладывает наше правительство в решение проблемы контакта. Контакт — это решение всех наших сегодняшних проблем. Это — благоденствие для каждого гражданина нашей непобедимой планеты. Однако для контакта нужно найти планету с весьма определённым уровнем цивилизации. С одной стороны, разум обитателей должен быть достаточно высок. С другой стороны, развитие их науки и техники должно уступать нашему уровню, в противном же случае они могут организовать сопротивление и даже представлять для нас угрозу.
Позвольте напомнить вам случай с Тергумой. Около ста лет назад мы нашли подходящую планету, однако аборигены воспротивились контакту с Великим Пальбосом и уничтожили корабли с нашим десантом. Для усмирения нам пришлось бросить на Тергуму позитронную бомбу. Теперь, — несколько замялся Обвинитель, — контакт устанавливать там больше не с кем.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
