— Давно и благополучно покинула монастырь, — принцесса избавила девушку от необходимости врать. — Я знаю правду. И я приехала не к сестре. Мне надо посоветоваться с матерью Иоганной по поводу одного важного дела. Я бы не стала тревожить ее, если бы это не было очень важно.
— Хорошо, я провожу вас. Матушка-настоятельница сейчас в садах, смотрит, как идут работы по уборке последних яблок.
Беатрис склонила голову в знак согласия, после чего последовала за проводницей. Отсутствие охраны ее не беспокоило. Монастырь оставался одним из немногих мест, где можно было не опасаться нападения. Знать, что принцесса решит посетить это место не мог никто, а если случайный паломник и захотел бы сказать принцессе что-либо об ее образе жизни, сестры бы быстро угомонили недовольного.
Где находятся сады, принцесса знала и могла дойти туда без провожатых. Но в обители были свои правила, которых стоило придерживаться. Поэтому она шла следом за послушницей, изредка поглядывая по сторонам. Вроде, не так давно в последний раз навещала сестру в этих стенах, а как все успело измениться. Деревья почти полностью облетели. Листву успели сгрести в большие кучи вдоль корней и забросать принесенной снаружи землей. На огородах сняли с теплиц ценное стекло, и теперь их каркасы служили насестом для птиц, оставшихся на зимовку. Для них же на ветках появились кормушки.
Раньше Беатрис не присматривалась к пейзажу, спеша в главное здание к Клаудии, или туда, где она гуляла в сопровождении монахинь. Теперь же появилась возможность спокойно осмотреться оценить хозяйство монастыря, и поразиться, что почти все делается руками женщин. Лишь изредка нанимаются работники.
Стайка детей выпорхнула из здания и поспешила к воротам. Судя по всему, ученики монастырской школы, приходящие на занятия. Принцесса чуть улыбнулась уголками губ. Возможно, когда-нибудь и у нее будет ребенок, может, даже не один. Только не от Райнера. Это последний мужчина, от которого она согласилась бы родить. Хорошо, если это окажется Даниель. Ей даже не нужна свадьба. Просто малыш, с которым она уедет куда-нибудь подальше от дворца с его интригами, тайнами, заговорами, вырастит его, как самого обычного человека, даст возможность жить так, как он сам захочет…
— Матушка, — донесся до нее голос послушницы, — вас хочет видеть ее высочество Беатрис по важному делу.
Принцесса сделала несколько шагов, и кусты открыли интересную картину. Группа служительниц с пилами старательно ликвидировала отмеченные краской сучья плодовых деревьев. Совсем молоденькие девочки собирали их в тачки, запряженные осликами, чтобы потом отвезти к кухням. Ничего, что можно было использовать, в этих стенах не выбрасывалось. И даже самый мусор разбирался на то, что можно было отправить в компост, в печь, и то, что больше ни на что не пригодно. Монахини умели считать деньги и позволяли себе держать учителей и врачей для местного населения, помогать бедным.
— Ваше высочество, — настоятельница передала инструмент одной из женщин и степенно двинулась навстречу посетительнице. — Признаться, я не ждала вас раньше следующего месяца. Ваша сестра…
— Я знаю о Клаудии, — девушка позволила себе прервать мать Иоганну, — и всецело ее поддерживаю. Но мне надо переговорить с вами об ином деле, куда более важном, чем судьба моей сестренки. И, желательно, без посторонних ушей.
— Хорошо, дочь моя, идем, — они проследовали до одной из беседок, которую уже подготовили к зиме, укрыв часть проемов тяжелыми шторами и поставив жаровни, которые в любой момент можно разжечь. — Здесь нам никто не помешает и не подслушает. Что привело тебя в наши стены?
— Матушка, — Беатрис опустилась на скамью, застеленную плотной тканью, — как вы знаете, совсем недавно отец изменил свое завещание, назвав наследником своего сына от одной из фрейлин своей матери.
— Да, я слышала об этом, — кивнула женщина. — И я знала мать наследника. Жаль, что твой дед не позволил им пожениться. Возможно, история во многом сложилась бы иначе. Но что уж теперь о прошлом. Я слушаю тебя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Мой любовник, Райнер Хайдрих, стремится любыми способами заполучить власть и стать королем. Сначала он думал свергнуть отца, сейчас решил добиться трона через брак со мной. Даниель стал для него препятствием неожиданным, но, как оказалось, устранимым. В дом Хайдрихов на место горничной устроилась девушка, которая некогда была возлюбленной нового наследника, и сейчас всеми силами старается вернуть его. Между ними не было ничего больше поцелуев, но Райнер пригрозил раструбить по всему королевству, что будущий наследник бессовестным образом воспользовался несчастной и бросил. Сами понимаете, какой может быть реакция народа, ведь они пока не знают этого человека.
— Понимаю, — монахиня задумалась. — Ситуация, конечно, сложная, но не безвыходная. Я так понимаю, нам надо доказать, что деву никто и пальцем не тронул, не то, что иные части тела распускал?
— Да, матушка. Не думаю, что несчастная влюбленность вызовет в народе особо сильное сочувствие. Сколько таких бедняжек, да почитай каждая вторая, если не больше.
— Тогда есть один древний способ проверки. Прибегали к нему больше в деревнях, и то давно рукой махнули, но отменять никто и не думал. Девушка, которую якобы лишили невинности, должна при свидетелях отдаться мужчине. Если после их соития простыни не окрасила кровь, то обвинитель говорит правду. Если же дева потеряла невинность, то она должна стать женой того, кто выдвигает обвинения. Пойдешь на это?
— А что, если девушка как-то лишит себя невинности в ожидании этого момента? — нахмурилась Беатрис.
— Обычно все происходит через день или два после публичного оглашения обвинений и решения о доказательствах. И девушка все это время находится под надзором нескольких женщин. Они будут рядом с ней неотлучно, даже в купальне или уборной. Так что сделать с собой хоть что-то у нее не получится. Я сама подберу несколько монахинь, чья добропорядочность известна за пределами обители. И мы выберем дом, где будет находиться эта девушка. Осталось решить, кто будет тем мужчиной.
— Райнер, — выдохнула принцесса. — Пусть им будет Райнер Хайдрих. Не так давно он вырвал у меня обещание стать его женой, воспользовавшись тем, что я находилась в несколько неадекватном состоянии. Пусть это будет его наказанием.
— Хорошо, — улыбнулась монахиня. — Это будет не просто наказанием. Это положит конец его проискам, ведь женатый на простолюдинке дворянин сохранит это самое дворянство для себя и детей, но не может претендовать на престол, даже если он прямой родственник правящей династии. Этот закон у нас тоже не отменен, хотя и не использовался уже много лет. Кстати, титул он тоже потеряет, поэтому ему придется до конца жизни довольствоваться обращением лорд, что, надо полагать, также ударит по его самолюбию.
— Вы так хорошо разбираетесь в законах, — изумилась девушка. — Даже я, хоть и изучила многие кодексы, не припомню о них.
— Потому что ты учила то, что постоянно используется, чтобы править страной. А мне нравятся такие вот казусы, которые вроде как не нужны, но до сих пор еще не были отменены. И, я так подозреваю, до конца правления короля Даниеля, отменять их никто не станет.
— Я тоже так думаю, — улыбнулась Беатрис. — Но что, если Райнер решит оспорить заключение брака. Мол, его принудили…
— Он может отказаться, но тогда можно будет подать все так, что он отказывается от своих обвинений и претензий. И, в таком случае, твой отец может поступить с ним как с мятежником и бунтовщиком.
— В таком случае я только прошу вас, если это возможно, чтобы лично вы занялись решением столь деликатного вопроса. Всем известно, что вы можете отказать даже королю, если считаете его решения неправильными. В таком случае у людей сложится правильное мнение.
— Разумеется, дочь моя, я лично займусь этим вопросом. Думаю, этот твой Райнер решит выдвинуть свои обвинения в дни королевского суда, чтобы как можно больше людей услышало о проступках наследника. Я с несколькими монахинями буду лично присутствовать в суде, чтобы успеть перехватить у него девушку. Кстати, как ее имя.
