Она тихонько всхлипнула, изображая печаль.
— Не плачьте, — Пабло чуть сильнее сжал ее пальцы, словно пытаясь ободрить. — Не стоит думать о худшем. Зачем настоятельнице монастыря врать вам?
— Незачем, — якобы немного подумав, ответила Клаудия. — Она была очень добра к нам, а ведь могла сдать властям. Пожалуйста, давайте сменим тему, а то я боюсь, что расплачусь и сорву урок.
— Да, конечно, — не успел юноша ответить, как музыка смолкла.
— Замечательно, просто великолепно, — наставник зааплодировал, — все просто молодцы. Девица Штерн, чуть больше уверенности, в остальном у вас все отлично. Хоть сейчас на главный зимний бал.
Клаудия, смущаясь, улыбнулась.
Глава 20
Райнер, довольно улыбаясь, выпрыгнул из кареты перед зданием городского суда, где в этот день король принимал жалобщиков, прежде чем слуга откинул лесенку. Вместе с правителем на этих мероприятиях присутствовали представители городской верхушки, некоторые министры и, что самое главное, служители Создательницы. Вот уж при ком нужно подавать свою жалобу. Это вам не дворец, где беседа с наглым выскочкой проходила наедине. Сейчас о похождениях будущего наследника узнает вся столица.
Следом за господином появилась и Летиция — жертва произвола. Да, придется пожертвовать репутацией девушки, но солидная компенсация и будущая свадьба должны будут поправить ситуацию. А там глядишь, молодая семья уедет куда-нибудь, окончательно расчищая путь будущему барону Хайдриху к трону.
Схватив девушку за руку, он потащил ее за собой, не давая и минуты, чтобы подумать о предстоящем деле. Сама служанка не пыталась сопротивляться. Да и о каком сопротивлении могла идти речь, если ей обещали, что после всего ее любимый Даниель будет рядом с ней. Упускать такую возможность было верхом глупости. Поэтому девушка, помалкивая, спешила следом, мысленно повторяя то, чему ее научили: как войти, как поклониться, что отвечать.
На входе стояла стража. Райнеру предложили проследовать за ширму, где его наскоро ощупали на предмет посторонних предметов. С одной стороны понимали, дворянин, явившийся на подобное мероприятие, вряд ли будет покушаться на жизнь короля, с другой надо было соблюдать все меры предосторожности. Хотя, сам посетитель тоже не собирался устраивать вооруженных провокаций, и благополучно оставил дома даже церемониальное оружие, полагавшееся ему, как лорду. За другой ширмой досмотрели Летицию, куда тщательнее, как прочих простолюдинов.
— Идем, — когда все необходимые процедуры были пройдены, позвал ее Райнер. — Сейчас начнется самое интересное.
Девушка не стала задавать никаких вопросов. У нее была своя цель — вернуть возлюбленного. Почему знатный лорд помогает ей, какие цели преследует, ее не волновало. Поэтому, едва распорядитель назвал их имена, Летиция смело шагнула вперед, сделала несколько шагов и, остановившись чуть позади лорда Хайдриха, склонилась в глубоком реверансе, который несколько дней отрабатывала перед зеркалом.
— Лорд Райнер Хайдрих, — услышала она голос короля, а ее спутник жестом показал, что можно подняться. — И что же привело тебя, будущего барона, на наш суд, куда обычно обращаются простые люди? Огласи свою просьбу.
— Ваше величество, — он еще раз поклонился, на этот раз уже не так глубоко, — я пришел искать справедливости не для себя, но для моей спутницы. Эта девушка, Летиция Гоцци, горничная из нашего дома. Мать взяла ее на службу не так давно, но молодая особа успела хорошо зарекомендовать себя. Ни разу она не вызвала недовольство своей работой, и потому мне было странно в один из дней обнаружить ее в слезах. После недолгих расспросов выяснилось, что девушка прибыла в столицу из Оденвиля в поисках своего жениха. Несколько лет у них был довольно бурный роман, юноша обещал жениться, как только закончит обучение и найдет себе хорошее место. Юная, наивная, эта девочка поверила мужчине, отдала ему всю себя без остатка. Но, в один далеко не прекрасный день ее жених вдруг исчез из города, не оставив хотя бы письма с объяснениями. Справедливо рассудив, что беглеца стоит искать в столице, Летиция отправилась сюда, окончательно поставив крест на своей репутации. Хотя нет, крест на ней поставил тот самый сбежавший жених, воспользовавшийся наивностью своей якобы невесты и…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я так понимаю, сбежавший жених нашелся? — прервал речь обвинителя Митарис.
— Да, ваше величество, нашелся, — лорд понял, что говорить надо не так напыщенно, хотя речь его была рассчитана на всех собравшихся, не в последнюю очередь на тех, кто пришел искать королевской справедливости. — Но, увы, госпожа Гоцци, в силу своего происхождения, дабы избежать неверного трактования ситуации, не может сама обратиться к нему с иском, поскольку положение ее жениха в обществе оказалось весьма высоко. Поэтому я, от имени госпожи Гоцци обвиняю его высочество Даниеля в обмане, нанесении урона чести и репутации юной девушки из приличной семьи и требую исполнить обещанное, дабы восстановить положение потерпевшей в глазах окружающих. Все необходимые бумаги мы отдали приставам при входе.
Райнер вновь поклонился, показывая, что обвинения выдвинуты, после чего улыбнулся неизвестно зачем присутствовавшей на заседании Беатрис. Пусть его любовница знает, кого во дворец притащил ее отец. Может, после этого она повторит, что дала согласие на их свадьбу уже в присутствии родителей.
— Вот как, — вопреки ожиданиям, реакция короля была довольно спокойной, в отличие от прочих собравшихся. — Лорд Хайдрих, сын мой, утверждает, что ты соблазнил, а потом бросил эту юную девушку. Что скажешь в свое оправдание?
— Скажу, что до того дня, пока вы не призвали меня в столицу, я намеревался найти себе место в магистрате Оденвиля, а когда крепко встану на ноги, жениться на Летиции, — наследник, к удивлению обвинителя, и не собирался опровергать сказанное. — Мы встречались с ней, строили планы на будущее. Но когда прибыл курьер из столицы, у меня не было времени не то, что оставить прощальное письмо, толком собрать вещи. А уже здесь не оставалось и минуты, чтобы написать ей и объясниться.
— А что ты скажешь по поводу ущерба репутации? — король нахмурился, но что-то в его поведении показалось стоящим неподалеку искусственным. Словно перед публикой разыгрывали дешевый спектакль.
— Скажу, — Даниель обвел взглядом всех собравшихся, после чего внимательно посмотрел на Летицию. — Скажу, что ни единым словом или делом не нанес репутации госпожи Гоцци ни малейшего ущерба. Хотел ли я воспользоваться ее доверчивостью? Возможно и да. Воспользовался ли? Нет.
— Сложное дело, — задумчиво произнес Митарис. С одной стороны — слова моего сына, которому я должен верить, поскольку сложно, не веря человеку, оставить ему такое наследство, как Вастенхолд. С другой стороны, лорд Райнер Хайдрих, уважаемый член общества, не верить которому у нас тоже нет оснований. И, наконец, молодая девушка, чья репутация поставлена под сомнение, что унизительно для нее само по себе. А сколько сплетен пойдет по городу после сегодняшнего дня. Сказать по чести, мне весьма сложно принять какое-либо решение, поэтому я хочу обратиться к Создательнице в лице матери-настоятельницы Иоганны. Что скажете вы?
— Я скажу, что есть один способ доказать либо невиновность вашего сына, ваше величество, либо честь девушки, — матушка Иоганна встала со своего места и вышла на середину зала. Подошла к Летиции, внимательно, от чего та окончательно смутилась, осмотрела ее, потом скользнула взглядом по Райнеру. — В последний раз к нему прибегали еще во времена вашего то ли прадеда, то ли прапрадеда. А потом или отпала надобность, или удавалось договориться миром. А, может, просто старались избегать огласки. Повторюсь, способ этот древний, но весьма надежный. Но прежде я хочу, чтобы госпожа Гоцци ответила на один вопрос. Скажи мне, милая, как отвечала бы самой Создательнице, за то время, что ты покинула Оденвиль, была ли ты близка хоть с одним мужчиной?
