– Я повторял, что любовь – обман, мимолетное плотское желание, возведенное на пьедестал не в меру чувствительными поэтами, – но не мог убедить даже самого себя. Сердце мое пылало любовью к тебе.
– И ты… женился на мне, – произнесла Мелисса.
Когда этот грубиян оскорбил тебя, – ответил герцог, – я понял, что больше не могу противиться своему сердцу. Ты должна быть моей, чтобы ни один другой мужчина не смел прикоснуться к тебе.
Мелисса вздрогнула и вновь спрятала голову у него на плече. Сердца их бились в унисон, и только сейчас Мелисса осознала, как близки они друг к другу.
– Ты… ты правда меня любишь? – робко, по-детски спросила она.
– Я люблю тебя так, как никогда никого не любил, – ответил герцог. – Теперь я понимаю: то, что я считал любовью, было лишь незрелой юношеской влюбленностью. А теперь я – взрослый мужчина, Мелисса, и люблю тебя как мужчина!
Голос его задрожал от сдерживаемой страсти.
– Я люблю не только твою красоту, – продолжал он, – не только прекрасное лицо, нежный голос, изящество движений. Я восхищаюсь твоим умом и невероятной храбростью. Мелисса, ты дважды спасла мне жизнь, – голос его потеплел. – Теперь я – твой вечный должник.
Мелисса подняла голову и взглянула ему в лицо.
– Я так боялась, что он… что он тебя ранит.
– Ранить меня можешь только ты, – с улыбкой ответил герцог. – Своим равнодушием.
– Но я люблю тебя! – воскликнула Мелисса. – Люблю всем сердцем, всей душой! Я никогда не думала, что любовь бывает такой… такой захватывающей, что она причиняет такую боль… и такую радость.
– Милая моя! – нежно воскликнул герцог.
Он долго смотрел на нее, затем добавил:
– Меня беспокоит только одно. Мелисса, ты не думаешь, что я слишком стар для тебя?
– Нет, что ты! – воскликнула Мелисса.
– Ты уверена?
– Конечно! Какая разница, сколько тебе лет? Ты такой… такой замечательный…
Герцог нежно взял ее за подбородок, всмотрелся в лицо – в глазах его плясали озорные смешинки – и сказал:
– Что ж, кажется, «темная лошадка» меня не подвела.
– Я не могу в это поверить, – прошептала Мелисса. – Я так рада… так рада, что ты оказался прав!
– И ты тоже, – заметил герцог. – Помнишь, ты говорила, что и мне не миновать стрелы Купидона?
Мне до сих пор не верится, – прошептала Мелисса. – Я молилась о том, чтобы сделать тебя счастливым, но никогда и подумать не могла, что ты… что ты меня действительно полюбишь!
– Ты молилась обо мне? – мягко спросил герцог.
– Сегодня в часовне, – ответила Мелисса. – И мне показалось… что раздался какой-то голос. Он сказал, что я должна дать тебе любовь.
– И ты готова?
– Да, – твердо ответила Мелисса.
Медленно, боясь неосторожным движением напугать ее, герцог наклонил голову и прикоснулся губами к ее губам. Сперва он целовал осторожно и нежно, но вскоре по телу Мелиссы пробежал трепет возбуждения, и поцелуй герцога стал нетерпеливым, настойчивым. Мелисса ответила на поцелуй; неведомое прежде наслаждение закипало в ее крови, язычками пламени бежало по жилам, и ей казалось, что все прекрасное на свете – красота дворца, прелесть цветущего сада, блеск прудов, величие герцога, – все слилось в их жарком поцелуе.
Герцог оторвался от ее губ.
– Я люблю тебя! – с жаром произнес он. – Боже, как я тебя люблю!
– Я тоже люблю тебя, – прошептала Мелисса. – Скажи, я не сплю? Мне кажется, что все это сон.
– Мне тоже, – улыбнулся герцог. – Но это не сон, любовь моя.
Мелисса подняла руку, и в дрожащем пламени свечи ярко сверкнуло обручальное кольцо.
– Ты подарил мне кольцо в форме сердца, – прошептала она. – Но я думала, что это ничего не значит.
– Это значит, что мое сердце принадлежит тебе, – ответил герцог. – Я надеялся, что однажды ты поймешь значение этого символа.
Пламя ярко вспыхнуло, и герцог увидел лицо Мелиссы. На ее приоткрытых губах трепетала улыбка, а глаза сияли удивительным светом. Она была так прелестна, что герцог крепче сжал ее в объятиях, словно боялся, что она исчезнет.
– Милая моя, прекрасная моя жена, – прошептал он, – ты подарила мне счастье, которое я искал всю жизнь! Какими подарками мне отблагодарить тебя? Я хотел бы сорвать звезды с неба, чтобы украсить ими твою шейку, а диадему тебе сделать из солнечного луча.
Мелисса рассмеялась звонким, счастливым смехом.
– Но боюсь, любимая, – продолжал герцог, – мне придется выражать свою любовь обычными бриллиантами, сапфирами и жемчугами.
Мне не нужно никаких подарков, – тихо ответила Мелисса. – Я хочу только одного… хочу больше всего на свете…
– Я дам тебе все, что ты хочешь, – пообещал герцог.
Но Мелисса молчала.
– Скажи мне, не бойся! – подбодрил ее герцог.
– Я хочу… – еле слышно прошептала Мелисса. – Я хочу, чтобы у тебя появился наследник. Я хочу родить тебе сына.
Герцога ее слова тронули до глубины души. Он покрывал поцелуями ее лицо и шею, и Мелисса чувствовала, как растет в ней новое, неведомое желание. Она слышала жаркое биение его сердца, ощущала тепло кожи и твердость мускулов. Она знала, что любовь сотворила чудо: они стали одним существом.
– Люблю тебя… люблю тебя… – шептала Мелисса.
– Моя дорогая, чудесная, милая женушка! – повторял герцог.
Он принадлежал ей, а она – ему, и не было больше ни страхов, ни горестей, ни обид – только любовь, любовь, любовь…
