На лекции по экономике я появляюсь с опозданием и сразу врезаюсь взглядом в сидящих рядом Клэр и Аманду. Утро было таким переполненным событиями, что я совсем забыла о своей заклятой подружке. Клэр разводит руками, извиняясь за то, что не заняла мне место: думали, я останусь на пресс-конференции. Как и я. Приходится чуть ли не впервые за время учебы садиться на последний ряд. И это вызывает шепотки. Но — к черту. Так даже лучше. Сегодня у меня точно нет никаких сил целых полтора часа изображать заинтересованность под цепким взглядом преподавателя.
Шерил: «Мне очень нужно с тобой поговорить. Дело касается скандала с участием твоей семьи».
Стефан: «Привет, Звездочка. Я правда хочу посмотреть в глаза женщине, которая тебя воспитывала».
Он все еще называет меня Звездочкой, и от этого внутри почему-то становится тепло.
Шерил: «Это важно».
Стефан: «Я не сомневаюсь, у тебя все важно».
Шерил: «Сегодня проходит пресс-конференция. И у меня есть серьезные опасения, что там затронут тему твоей семьи и начнут сыпать домыслами в свете истории на вечеринке Масконо».
Стефан: «Не удивлен. Твой зануда-папочка не хотел меня зачислять. До последнего тянул с решением. Но что, собственно, ты хочешь сказать?»
Я закусываю губу. Для меня отношения Стефана и моего отца — новость! Сам факт, что они есть. Понятно, что я вся такая правильная не с неба взялась, но все равно некоторые решения Генри Абрамса неимоверно бесят. Может, это играет мой максимализм, но есть в отце что-то трусливое. Я легче принимаю поступок Джеймса, избившего Зака, чем попытки прикрыть свою задницу за чужой счет.
Шерил: «Я боюсь, что отец решится на твое исключение. Я не хочу нести за это ответственность».
Стефан: «Звездочка, ты что, пытаешься извиниться?»
Шерил: «Этот журналист появился на конференции из-за моей политики в сестринстве. Так что да, видимо, я пытаюсь извиниться».
Стефан: «Давай ко мне после пар. Мне есть что тебе показать».
Шерил: «Захватишь меня. Я без машины».
Представив, как буду карабкаться на мотоцикл в светлой шелковой блузке, кюлотах и на шпильке, я прикрываю улыбающиеся губы рукой.
Стефан: «Ты сегодня просто бьешь рекорды, Звездочка. Но так и быть, мой мотоцикл в твоем распоряжении».
Фраза про мотоцикл, о котором мы неоднократно шутили в контексте, выбрасывает меня в события десятидневной давности. Я неловко ерзаю на своем стуле. Мотоциклы, комоды… что-то многовато у меня стало неоднозначных ассоциаций.
Это совершенно неожиданно, но сесть в машину Майлза на этот раз для меня подобно пытке. Я не сомневаюсь, что одного только физического влечения для начала отношений мало, но мы давно дружим. Допустим, не понимаем друг друга с полуслова, но все же близки. И разделяем многие взгляды. Так почему, если есть это и есть желание, он старательно держит дистанцию?
Чего я жду от этого разговора? Что Докери предложит мне встречаться? Ну, в чем-то да, вот только я уверена, что у мужчин иначе. Им достаточно взгляда, чтобы кого-то захотеть или расхотеть. Эмоциональная привязанность либо есть, либо нет. Какая-то привязанность у Майлза ко мне точно имеется. Как к подружке детства, которая иногда… волнует. Но я теперь почти не сомневаюсь, что он не впервые… меня заметил. И все равно раз за разом он выбирал не меня.
Прошедшие две пары я измучилась предположениями. В какой-то момент я даже подумала, что неплохо бы вернуть время вспять: чтобы Бо не влетал на парковку на бешеной скорости, чтобы Майлз не прижимал меня к себе, чтобы я не узнавала его секрет.
— Как прошла конференция? — спрашиваю я у Майлза, едва отдав официанту меню.
О чем бы мы ни говорили в дальнейшем, начать лучше со светской беседы. Это безопасная тема. А мне сейчас хочется почувствовать себя хоть немного увереннее. Да и разве мне не нужно знать, как прошла конференция, в самом деле?
— Как ты и предполагала, — лаконично подтверждает он мои худшие опасения. — Один вцепился — и понеслось. Только стоило напомнить.
Я стараюсь не поднимать глаз выше ворота рубашки Майлза. Как вот с ним мне теперь разговаривать, зная? Зная — что? Что он хотел бы распустить руки, но себя контролирует? И вообще, мы, девочки, не знаем, как все у парней устроено. Насколько тяжело им подавить тот самый импульс.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Отец отбился? — насильно возвращаю я мысли в правильное русло.
Докери смотрит на меня достаточно долго, чтобы ответ можно было понять уже по одному этому. И я все-таки поднимаю глаза. Он выглядит точно так же, как обычно. Собственно, а чего я ожидала? Вдруг это вообще единичный случай. Вдруг я просто на ощупь приятная? Боже, какой абсурд!
— Шерил, тебе следует рассматривать худший сценарий.
— Худший — это… — говорю, вмиг охрипнув.
— Худший — это снятие его с должности. Дело не в Масконо, хотя и в нем тоже. Просто каждый такой случай подтачивает ножки ректорского кресла. С тех пор как Джеймс всех подставил, ваша семья висит на волоске, и все, кроме тебя, это понимают.
Это как пощечина. Все, кроме меня. Кроме малышки Шерил. Майлз уже намекал, что я все еще ребенок, а теперь говорит это прямым текстом.
— Ты не можешь быть прав. После всего, что мой отец сделал для университета… За него есть кому вступиться!
— Шерил!
Он привычно берет меня за руку, останавливая мой лепет, но на этот раз я вырываю ладонь.
— Нет! О чем ты вообще?
— О том, что ректор университета должен быть образцом нравственности. Однако его сын больше года скрывается от правосудия. И если биографию Генри возьмутся проверять, то он не сохранит место.
У меня начинает кружиться голова. Нашу семью всегда содержал отец. Что будет, если прогноз Майлза свершится? Мне пора думать о поиске работы? Устроиться в какое-нибудь кафе под бочок к Лейси Уильямс?
— Черт, так и знал, что так будет, — правильно оценивает Майлз выражение моего лица. Я медленно поднимаю на него голову. — Я не так много могу в подобной ситуации, но постараюсь тебе помочь в меру сил, если все это случится.
Я утыкаюсь носом в тарелку, которую ставит передо мной официант, силясь переварить и это тоже.
— Надеюсь, ты говоришь о… рабочем месте?
Докери облизывает губы и смотрит в сторону. Вот мы и дошли до той самой темы.
— Я бы солгал, скажи я, что безразличен к тебе, Шерри, но… — Я вздрагиваю. Добивай меня, добивай. — Но ты не заслуживаешь несерьезных отношений, а большего я тебе предложить не могу. Существует много факторов и обязательств, которые следует учитывать. Ты — одна из немногих людей, с кем мне действительно приятно общаться, иначе я бы этого не делал. Я просто не хочу все запутать, разрушить доверие и дружбу с тобой.
Отлично. Все ясно. Супер.
Я абсолютно его понимаю, но это не значит, что мне просто это принять или хотя бы не больно. Так вот что, оказывается, чувствует человек, которого отвергают из соображений логики. Это по-своему обиднее. Потому что если чувств нет, то им неоткуда взяться. Все просто. А если вдруг они есть, но подавляются силой воли из практических соображений… получается, что ты как будто их недостоин. Я недостойна быть любимой Майлзом Докери. Нет, я и раньше это понимала, но на что-то надеялась, а теперь узнала наверняка. Пока мой заполненный розовыми пузырями влюбленности мозг искал лазейки в очевидных препятствиях, Докери занимался тем, что их закрывал. Даже грубо отсекал все поползновения. Вот откуда взялась та девочка на вечеринке Масконо. Меган. После визита к Заку Эммерсону меня срочно требовалось спустить на грешную землю. Майлз это сделал.
Он даже не понял, насколько эффективный выбрал способ. Я так расстроилась, что сама не поняла, как вляпалась в совершенно иные отношения. Очень и очень странные отношения. Которые, к слову, построены по тому же принципу, что и у нас с Майлзом. Физическое влечение, подавленное силой воли. Моей. Нет, я абсолютно уверена, что Стефану не нужна никакая стабильность — Лейси он врал, — но он хотел продолжения со мной и… почему нет? Потому что я посчитала это ниже своего достоинства? Ну, если только чуть-чуть. И дело даже не в том, что он парень с плохой репутацией. Он тот, у кого проблем даже больше, чем у меня, а такое еще поискать нужно! И все равно я, выходит, бываю редкостной сучкой. Недаром от меня шарахается добрая половина кампуса. Стыд обжигает щеки румянцем.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
