— Хитрый ход. Интересно, кто надоумил барона использовать двойника? Гляжу, он даже нашел глупую девку на роль дочурки. Умно! — Сунув портрет в карман и подцепив пальцами подбородок девушки, произнес маг. Больше минуты он вглядывался в ее глаза, но кроме ненависти и страха ничего разглядеть не смог. — Надо же, действительно похожа. Норовистая кобылка. Тихо, тихо, не стучи копытом, а то сверну тебе шейку невзначай, а Парт не любит, когда его лишают развлечения и удовольствия. А может, ты настоящая? Посмотрим… Покажи руки! Не дергайся, тварь!
Придавив локтем шею девчушки к стволу дерева, маг выкрутил ей связанные за спиной руки. Сильным нажатием на болевые точки мучитель заставил разжаться правый кулачок, после чего тщательно ощупал набитые на девичьей ладони мозоли.
— Упущеньице, жестковаты они у тебя, крошка, для дворянки. Ну-ну, не надо на меня так зыркать, а то дырку во мне проглядишь или спалишь ненароком. Они твои, Парт, — отряхнув руки и брезгливо скривив губы, бросил маг.
— С какой посоветуешь начать?
— А ты на сиськи глянь, — вылез с рекомендацией Парту второй наемник, добивая тяжелораненого компаньона, придавленного мертвым жеребцом. — Мне сисястые нравятся, шоб подержаться за что было! Хотя я и от худой не откажусь, что-то застоялся малость без баб-то. Томит в паху, мочи нет, могу и на доске с сосками поездить.
Привычно провернув в ране короткое копье с длинным листовидным наконечником, советчик сделал пару шагов в сторону и одним ударом в сердце прикончил залитого кровью гвардейца из охраны маркизов О’Руж. Небрежный взмах — и второй охранник, стянутый магическими путами, обзавелся улыбкой от уха до уха, тело несчастного забилось в предсмертных судорогах. Кровь толчками выплескивалась из перехваченного горла, заливая кирасу. Невысокий, напоминающий колобка или эдакого крепыша-живчика на ножках, Трин виртуозно орудовал копьецом. А еще ему не было равных в отряде в стрельбе из арбалета и метании ножей. Несмотря на благодушный вид вечного весельчака, Трин по праву снискал славу опасного противника.
— Ким тоже не жилец, — с едва слышной ноткой печали и сожаления в голосе сказал маг, наклоняясь над молодым темноволосым парнишкой, который часто хватал ртом воздух.
В груди брюнета что-то булькало, а на губах пузырилась красная пена. Бледная, как полотно, кожа умирающего была покрыта крупными бисеринками пота, а руки пытались удержать синюшные кишки, вываливающиеся из распоротого брюха.
— Прости, — прошептал маг, вгоняя между ребер мальчишки лезвие стилета. Схватившись за руку убийцы, молодой наемник засучил ногами, распахнул глаза и застыл, скованный потусторонней смертной стужей. Почувствовав свободу, утроба исторгла вонючий клубок внутренностей.
— Что будем делать, Дрон? Мелкий паршивец и дочка барона — того… Тю-тю! — Добив последнего раненого и оглядывая заваленную телами людей и лошадей дорогу, спросил любитель больших сисек и метательного оружия.
— Что делать? — переспросил маг, вытирая кровь с лезвия о плащ убитого юноши. — Половину денег за работу мы получили, и не наша вина, что маркиз с дочкой Лера сбежали. Герцог мог бы потрудиться и дать точную информацию об охране ублюдков. Я не люблю терять по четыре с половиной десятка бойцов, мне ведь потом заново набирать людей, снаряжать отряд и терпеть издержки. А делать мы должны следующее — хватать, пока не поздно, деньги да манатки и мотать далеко-далеко отсюда. Лера и Тройс нас в живых не оставят. Первый ясно за что, а второй — за то, что не справились. Аванс прекрасно делится на троих. Не находите?
— А как же десяток Тома? — Ударив старшую девушку по лицу, чтобы не верещала, и разодрав на ней платье, спросил шрамобородый.
— У мелкого маркиза осталось полтора десятка гвардейцев и маг. Мне он, конечно, не чета…
— Нет! Не надо, прошу вас! — Заливаясь слезами, пуще прежнего запричитала бывшая служанка маркизы.
— Хороша ягодка! А ну заткнись!
От второй хлесткой пощечины у пленницы мотнулась не только голова. От удара служанка качнулась всем телом. Кривой засапожник, моментально возникший в руке наемника, от пупка до горловины вспорол нательную рубашку, остановившись у нежной шеи. Заставив девушку застыть, острый клюв загнутого лезвия уперся в межключичную ямку, из тонкого разреза выступила алая капелька крови. Мозолистая рука больно сжала холм вырвавшейся на свободу груди. Продолжая тискать упругие молочно-белые груди, насильник обернулся к магу:
— Что я слышу?! Ты так легко списал Тома? Я бы на его месте обиделся. Смертельно. Совсем не уважаешь парня, Дрон! — Осклабившись, он наклонился и куснул девушку за сосок.
В глазах насильника ничего не отразилось. Все его чувства были напоказ, на самом деле равнодушие было единственным, что он испытывал кроме сексуального влечения. Зачем испытывать что-то к трупу? Девчонок хватит на пару часов, потом он их прирежет. Не первые и не последние, чай.
— Просто я трезво оцениваю его шансы, и они невелики. У хромой клячи больше возможностей оказаться первой в забеге с илимскими скакунами на ипподроме, чем у нашего, гхм, друга схватить мальчишку. А после того как молокосос доберется до горячо любимого тестюшки… Я бы побоялся ставить на нашего обожаемого нанимателя даже уши мертвого осла. Барон не дурак, да и пацан не из глупых. Понимаешь, мы слишком засветились, Парт. Лера быстро докопается до истины. В отличие от герцога, он вполне может позволить себе нанять гильдию ассасинов в полном составе, от этого его казна вряд ли сильно оскудеет. Тройс уже проиграл войну за трон и прекрасно сознает это.
— Опять переезжать, — грустно промолвил душегуб. Разорвав платье до подола, он перерезал веревку, которая удерживала его жертву у дерева, и бросил девушку на землю. — Привык я к этой стране. Люди кругом добрые, непуганые, денежные, что самое главное. Сплошное удовольствие избавлять их от кошелей. А ты кричи, милая, кричи, чего замолчала? Что?
Почувствовав неладное, Парт обернулся:
— Дрон?!
Схватившись за лицо, маг спиной назад заваливался на землю, между его ладоней торчала массивная рукоять тяжелого охотничьего кинжала.
«Не жилец!» — механически отметил Парт.
— А-а-а! — по-бабьи взвизгнул Трин, которого накрыл живой ковер из десятков разноцветных рургов, свалившихся на него непонятно откуда. Один из крылатых живодеров вцепился зубами в главный мужской орган. Клацая челюстями, рург изо всей силы мотал головой из стороны в сторону.
— А-а-а! — дурным голосом продолжал верещать кастрируемый наемник. Рычащая стая рвала мужчину на кусочки, кровавые брызги летели во все стороны.
