— И когда они хотят с нами встретиться? — спрашиваю я.
— В конце дня. — Александр улыбается и уходит к себе.
— Это невозможно, — говорю я ему вслед.
— Просто представь, что за тобой по пятам бегает мерзкая собачонка вроде чихуахуа. Ее нужно кормить, купать и периодически убирать за ней дерьмо.
— Господи помилуй! — Все, что я могу ответить.
Честное слово, мне не нужна эта встреча прямо сейчас.
Я и так ничего не успеваю. Все дизайнеры обычно запаздывают со своими коллекциями, но я страшно отстала. И мысли о Нью-Йорке меня не вдохновляют. По ту сторону Атлантики у меня не будет привычной поддержки друзей, родных и целого штата работниц, которые делают последние стежки и вносят кардинальные изменения в ночь накануне показа. Судя по всему, мне придется ехать в Нью-Йорк лишь с более или менее готовой коллекцией. Конечно, я найду там людей, которые помогут мне с примерками, но уже не получится в последний момент сшить серебристую куртку или переделать весь фасон, как это было в прошлом сезоне. И рассчитывать на помощь Marks & Spencer тоже не придется.
— Всего несколько строк! — кричит из-за стенки Александр. — О том, каким ты видишь будущее моды.
— Ты не можешь сам за это взяться? У меня столько работы!
— А что, по-твоему, я делаю?
— Понятия не имею.
— У меня целый список тех, с кем надо созвониться, и сделок, которые нужно заключить. Вдобавок я занимаюсь всем, что связано с отъездом в Нью-Йорк.
— Очень мило с твоей стороны.
— Но если ты хочешь, чтобы я написал о мире моды, а заодно и о том, как управлять фирмой с доходом в несколько миллионов фунтов…
— Пожалуйста!
— Ну… — Судя по всему, Александр готов сдаться.
— Очень тебя прошу! Я угощу тебе мартини по твоему выбору в «Лайт бар».
— Согласен.
Я знаю, что «Лайт бар» в отеле на Сен-Мартин-лейн — мой главный козырь. Александр обожает мартини и бары в отелях. У него явная склонность к непомерно дорогой выпивке, и, когда он однажды торжественно сообщил мне, что собирается воздержаться от посещения подобных мест во время Великого поста, это была огромная жертва с его стороны. Такая огромная, что Александр продержался неделю. А потом забрел в бар отеля «Сохо» — под тем предлогом, что это заведение недавно открылось и его нужно опробовать. Закончилось все тем, что он проспорил мне и Триш по двадцать фунтов.
Александр снова возвращается ко мне в кабинет и плюхается в кресло. С собой у него блокнот и ручка.
— Итак, если уж об этом зашла речь, то я скажу, что индустрия моды развивается очень быстро. Чтобы создать коллекцию — точнее, коллекцию массовой одежды, — дизайнер должен быть в достаточной степени продвинутым. Ему надо привлечь внимание читателей Grazia, которые развлекаются тем, что жуют и переваривают модные брэнды. Мы нацелены на обслуживание знаменитостей, и непосредственный результат таков: то, что носят звезды, быстрее расходится среди покупателей. Помнишь график в прессе лет десять тому назад? Там речь шла о том, что вещи, считавшиеся высокой модой, становятся массовым стилем в течение полугода. Теперь достаточно и трех месяцев, чтобы платье дошло от подиума до Marks & Spencer.
— Прежде чем мы успеваем доставить его в магазины, — говорю я.
— Почти всегда, — соглашается Александр. — И ты думаешь, это нормально?
— Да. — Я вздыхаю. — По крайней мере я уже не так злюсь.
— Ну а мне, кажется, злость — это то, что придает жизни интерес. — Александр ухмыляется, встает и уходит к себе.
Я как раз собираюсь подумать над фасоном юбки, когда звонит телефон.
— Эй, — говорит Триш. — Tatler на линии. Хотите, чтобы я вас соединила?
— Tatler?
— Да.
— Соединяй.
— Это Флафф Си-Джей из Tatler, — говорит кто-то таким напыщенным тоном, что трудно разобрать слова. — Привет.
— Здравствуйте, Флафф.
— Слушайте, мы крайне заинтересованы в том, чтобы вы появились в нашем журнале. Было бы просто чудесно, если бы вы смогли сняться для нас.
— Что? — Я ощущаю сильную неуверенность.
— Выпуск будет посвящен самым классным дизайнерам нашего времени, а поскольку вы один из них, то скажите, пожалуйста, найдется у вас свободное время на следующей неделе? У вас и вашей музы, разумеется.
— Простите?
— Я говорю, выпуск будет посвящен лучшим дизайнерам. Он приурочен к началу лондонской Недели моды. Фото поместят прямо на обложке.
— Мне жаль, но я не участвую в Неделе моды.
— А! — Моя собеседница явно смущена и сбита с толку. — Вот черт. Не кладите трубку.
Я слышу, как она, гремя браслетами, прикрывает мембрану ладонью и сообщает эту новость кому-то вышестоящему. Доносится бормотание, разобрать которое невозможно, потом она снова обращается ко мне:
— В любом случае вы могли бы это сделать?
— Ну… — Я чувствую прилив отчаяния и понимаю, что кто-то должен меня спасти.
— С вашей музой… как там ее.
— Э…
— С Лидией Шарп.
— Ну…
— Если мы договоримся с лидией, вы ведь тоже согласитесь, правда?
— Когда, вы сказали, это будет?
— На следующей неделе.
— Ну…
— Отлично, — говорит она. — Я очень рада. Мы пришлем за вами машину и обо всем договоримся с вашим агентом, с…
— У нас этим занимается Триш.
— Великолепно. Я поговорю с Триш.
— Хорошо.
— Супер! — Она вешает трубку.
Я зову:
— Александр!
— Что? — откликается тот.
— Я только что согласилась сняться для Tatler.
— И какого хрена ты это сделала?
— Понятия не имею.
— Впрочем, ладно, — говорит он. — Может быть, продадим несколько платьев.
Александр слишком занят, чтобы размышлять о таком событии, как фотосессия для Tatler, мне тоже некогда. В нормальных условиях мы бы оба усердно думали пару дней о том, правильный ли это поступок и что подумают остальные. Но сейчас мы пытаемся хоть что-нибудь заработать, сделать шаг вперед и перестать, наконец, гадать о том, что скажет Кэти Гранд и не будет ли Тед Николе смеяться у нас за спиной. Нам уже давным-давно стало ясно, что журнал Pop не пустит нас на свои страницы. Что нас никогда не пригласят на модную вечеринку где-нибудь в Ист-Энде. Но лишь в последнее время я начала куда меньше об этом беспокоиться. Если состоится сделка с Mark One и в Нью-Йорке все пройдет нормально, то мне больше никогда не придется думать о Хокстоне и Теде.
Звонит телефон.
— Это я, — говорит Триш. — Вас хочет видеть Эмма Прайс.
— Великолепно. Пусть поднимается.
Эмма Прайс — одна из самых оригинальных людей в мире моды. Близкая подруга Мими, она в буквальном смысле держит руку на пульсе времени, находится в курсе последних новостей и потому неизменно опережает остальных на голову. В общем, это ее работа — быть крутой. Занимается Эмма чем-нибудь более рациональным — например, рекламным бизнесом, — и она стала бы сущим оракулом, но в модной индустрии эта женщина — всего лишь стилист и специалист по аксессуарам. Как правило, она приходит ко мне в студию раз в два месяца и рассказывает о своем последнем увлечении. Это могут быть искусственные цветы, браслеты с брелоками, массивные гребни для волос, брошки из искусственных бриллиантов или русские куклы. Эмма наряду с Кэти Хиллер — производителем аксессуаров из компании Марка Джакобса — относится к числу тех людей, кто действительно может задавать тон. В прошлом сезоне Кэти придумала брелоки в виде роботов. Золотистые и серебристые, они болтались на каждой женской сумочке. Все эти штучки выходят из моды чуть ли не сразу же после того, как их купят.
— Привет, — говорит Эмма с порога. На ней широкие клетчатые брюки и облегающий черный свитер. Темные волосы собраны на затылке. Красивое, ухоженное лицо, алая губная помада.
— Как дела?
— У меня просто сил нет, — говорит она, садясь и ставя свою ярко-желтую сумочку на пол. Та сплошь увешана крошечными побрякушками и брелоками. — Только что приехала из Китая, провела там десять дней.
— Да?
— Я пыталась разведать, нет ли там какого-нибудь барахла с олимпийской символикой, которое можно было бы приколоть, к примеру, на спортивные трусы.
— Неплохо.
— Какая-нибудь переделка в стиле «Hello, Kitty», — говорит она. — Помните, как это всем понравилось в прошлом году?
— Нашла что-нибудь?
— Кое-что. Может наделать шуму в будущем сезоне.
— Звучит неплохо, — говорю я.
— Не сомневаюсь, — отвечает она. — Давайте-ка теперь посмотрим вашу коллекцию.
Эмма в молчании проходит вдоль ряда вешалок. В отличие от Мими, которая очень театрально выражает свои эмоции каждый раз, когда разглядывает одежду, Эмма вовсе не спешит меня обрадовать. Я веду ее наверх и показываю выкройки и всякие полуготовые образцы. Она берет розовый шелковый топ и пропускает ткань между пальцами.
