скривилась.
— Нет, спасибо.
— Брось, Морковка. Не бойся, — начал давить и Себ, снова обняв меня за талию. — Давай вместе. Приоткрой губки.
Он затянулся и приближал свое лицо к моему, видимо, чтобы выдохнуть мне в рот и поцеловать. Я уперлась ему в грудь ладонями, но это не очень помогало. Ви ничего не видела, она целовалась с Крисом. Я продолжала отпихивать Себа, который этого не замечал.
— Сдурел, Сазерленд? — услышала я рычание Бена за спиной.
Тут же руки Себастиана отпустили меня. Сам он отлетел в сторону и пропечатался спиной к стене, глухо охнув.
— Какого черта, Торнтон? — гаркнул он, тряхнув головой.
— Тебе сказали — нет. Или ты забыл английский?
— А что такое, Бен? — невозмутимо, чуть пьяно откликнулась Ви, наконец отлепившись от друга. — Мы просто… дурака валяли.
— А теперь просто перестали, — продолжал рычать Торнтон, закрывая меня от друзей.
Я стояла за его спиной, не в силах сказать ни слова. Он снова защищал меня, а я кайфовала от этого. Можно уехать хоть на край земли, но я е перестану принадлежать Бенингтону Торнтону. потому что люблю его. Всем сердцем.
— С какой стати нам нужно перестать? Ты тут в честь чего командуешь, Торнтон? — оправился от потрясения Себастиан.
Он сделал шаг вперед, видимо намереваясь вернуть меня себе, но Торнтон не шелохнулся.
— Ты можешь укуриться хоть до розовых соплей, Сазерленд. А вот Кэти пора домой. Ви…?
Бен взглянул на нее, но она опять целовалась с Крисом, быстро потеряв интерес к драме.
— Все понятно, — кивнул сам тебе Торнтон, нашел мою руку и пошел вперед, утягивая за собой.
Себ тоже быстро растерял боевой настрой и даже не попытался остановить меня или Бена. Торнтон тащил меня вдоль здания паба, мимо какого-то заднего двора, мусорных баков и служебных выходов.
Почти сразу он начал меня раздражать своей речью умудрённого опытом наставника.
— Ты вообще когда-нибудь думаешь головой, Кэти? Зачем ты пошла туда с ними?
— Откуда я знала? — начала оправдываться я.
Разумеется, он не слушал.
— Да, конечно, ты не знала. Так сложно догадаться.
— Какая тебе разница вообще? С какой стати ты вмешался? — совсем разозлилась я.
— Я должен был стоять и смотреть, как Себ дышит тебе в рот марихуаной?
— Зачем ты вообще пошел за нами?
— Потому что я знаю, что ты магнит для уродов и неприятностей.
— Именно поэтому ты таскаешься за мной Торнтон? — вернула я его же гадость.
— Да, наверно. Именно поэтому, — согласился он слишком скоро и слишком печально.
Я всхлипнула, выдергивая руку из его хватки. Мы уже стояли напротив главного входа в паб, где снова было шумно и людно. Мне больше не хотелось возвращаться на вечеринку, но и Бена я видеть не хотела.
Пока я решала, что делать, Бен стоял и смотрел на меня сверху вниз.
Мое сердце кольнуло болью и нежностью одновременно. Как же любила его сейчас. И так же сильно ненавидела.
— Оставь меня в покое, — попросила я тихо, развернулась и пошла вдоль улицы, мимо людей и витрин.
Больше всего на свете я хотела, чтобы он пошел за мной и одновременно, чтобы не ходил. Уже через минуту стало холодно и пусто. Бен оставил меня, как я и просила, но счастья от этого меня не посетило.
Я обняла себя за плечи и стала искать ближайшую стоянку такси. Идти пешком до особняка совсем не хотелось.
Едва я подумала о такси, одно остановилось около меня. Я решила пренебречь правилами и попробовать поймать его прямо здесь. Все же Рождество, может получится.
Получилось.
Из такси вышел Бен. Он буквально запихал меня в машину и сел сам обратно.
Водитель тронулся, а я потребовала:
— Остановите. Я не поеду. Какого черта ты себе позволяешь?
Торнтон расхохотался.
— Кэти, ты сама шла к машине.
— Я не знала, что ты в ней.
— А какая разница?
— Большая.
— Куда ты меня везешь?
— В замок. Посажу в башню и заведу дракона, чтобы сторожил. Может тогда ты перестанешь делать глупости.
— Зачем дракон? — процедила я сквозь зубы, мгновенно согреваясь и бодрясь от продолжения ссоры. — Ты сам лучше любого монстра.
— Боже, Морковка, я придушу тебя еще до того, как мы доберемся до замка. Дракон не понадобится.
— Сочувствую дракону. Ему с тобой придётся жить. Синие ягоды по четвергам, овсянка и регби по воскресеньям. Это тяжкий труд.
— Клянусь, мы приедем, и я тебя выпорю.
— Где-то я уже это слышала.
— У тебя короткая память или ум? Я напомню, обязательно.
Водитель остановил машину, объявив:
— Приехали, сэр.
Пока Бен расплачивался, я выскочила у дома Йорков и совершенно не контролируя свое дерьмо, отрицая здравый смыл и безопасность, просто пошла по улице.
Бен поймал меня через минуту. Он больше не пихал меня в машину и не терял время на уговоры, просто понес к черному ходу в особняк.
Я кричала на весь Кенсингтон, молотя Торнтона кулаками по спине, плечам и везде, где могла достать.
— Поставь, поставь меня, придурок. Хватит, Бен. Куда ты меня несешь?
— Войдем через кухню, чтобы ты не смущала тетушку Маргарет своими воплями. Боюсь, я не выдержу и расскажу, какая ты идиотка, Морковка.
Я бесилась и балдела одновременно. Только Торнтон мог заварить во мне этот безумный коктейль противоречий. И только он имел право называть меня Морковкой.
Бен, наконец, поставил меня на пол, едва мы вошли на кухню.
Я не успела ничего ему сказать, а он уже целовал меня. Яростно и страстно. В сто раз слаще, чем делал это под лестницей в пабе сегодня. Я злилась и возбуждалась, снова ненавидя его силу и свою слабость. Оттолкнув Бенингтона из последних сил, я замахнулась и ударила его по щеке. Звонко. Кажется, больно. Он тряхнул волосами и прищурился. По щекам заходили желваки.
