не меньше.
— Кэти… — прохрипел Торнтон. — Кэти, пожалуйста…
Он протолкнул руку между нами, потер мой клитор, который тоже пульсировал.
— Кончи, детка. Сейчас. Пожалуйста.
Бен надавил сильнее, и это стало последней каплей. Напряжение во мне распустилось словно цветок, даря немыслимо яркую кульминацию освобождения. Горячая волна пронеслась по всему телу, заставляя громко стонать и выгибаться навстречу Бену. Несколько кипящих лавин накрыли с головой, а потом оставили остывать, размазав по простыне бессилием и томной негой.
Бен дождался, когда я успокоюсь, и только потом толкнулся в меня еще несколько раз, вышел, провел рукой по члену и кончил мне на живот.
— Это было охренеть как круто, Морковка, — прохрипел он, свалившись рядом со мной.
Я не смогла сдержать усмешки.
- Ну и выражения, лорд Торнтон.
Бен закатил глаза и протянул мне салфетку, которую вытащил из коробки на тумбе. Он взял себе вторую и помог мне убрать сперму с кожи, бросил салфетки прямо на пол у кровати, накрыл нас обоих одеялом, прижал меня к себе.
— Почему не сказала, Кэти? — спросил Бен почти сразу.
— А ты бы остановился, если бы я сказала?
— Нет. У меня больше не было сил держаться от тебя подальше, Морковка.
— Поэтому я ничего и не говорила. Все стало не важно.
Бен поднес мою руку к губам и поцеловал каждый пальчик. Я следила за его действиями, все еще не до конца веря, что это реально.
Бен сходил вниз и принес нам вина. Я стояла у окна и смотрела на нарядный праздничный Кенсингтон, когда Бен вложил мне в руку бокал. Он обнял меня сзади, прошептав:
— С Рождеством, Морковка.
— С Рождеством, мой лорд, — ответила я в том же игривом тоне.
— Вернемся в постель? — предложил Бенингтон.
Предложение было очень заманчивое, но вид из окна никак не отпускал. Я повела голыми плечами.
— Сейчас. Еще минутку.
Бен не оставил меня. Он лишь взял одеяло, закутал нас обоих. Мы сидели на широком подоконнике, смотрели на улицу, пили бордо.
— Откуда ты знаешь Ви? — спросил Бенингтон, сделав глоток вина. — Я чуть в обморок не упал, когда тебя увидел.
Я захихикала, довольная его реакцией и признанием, хотя сама была на грани припадка в момент встречи.
— Мы познакомились в лагере под Лондоном. Я была в программе по экстремальному изучению языка. А Ви, кажется, разругалась с отцом и решила быть ближе к народу. Первый месяц мы провели в лагере, второй я гостила у них. С тех пор мы дружим, стараемся видеться хотя бы раз в год. А ты дальний родственник?
— Мой отец — троюродный брат Маргарет. А мама, кажется, приходится дальней племянницей самому Виконту.
Я даже не пыталась вникнуть. Виконт Йоркский вроде бы дядя отца Вайолет.
— То есть ты два раза родственник? — обтекаемо уточнила я.
— Да. Это Британия, Кэти. Мы все каким-то боком друг другу родственники.
Мы — это, разумеется, аристократия, которая перемешана браками и родством так, что черт ногу сломит.
— Ясно. Кажется, ты не частый гость здесь.
Бен покивал, снова отпивая из бокала.
— Моя сестра достаточно часто гостила раньше у Маргарет. Но сейчас она учится в Штатах и не особенно рвется на родину. Мы договорились встретить Рождество дома, но она отменила все буквально два дня назад. Если бы я знал, то остался бы в Торнвуде. И тебя бы никуда не отпустил.
Я оценила его искренность, но не могла не пихнуть кулаком в плечо.
— Ты такой засранец, Торнтон.
— Но ты все равно меня любишь, — бессовестно подмигнул он, притягивая меня к себе.
— Люблю, — согласилась я, подставляя губы.
Поцелуй был долгим и очень нежным, со вкусом терпкого красного вина и сбывшихся надежд.
— Не знала, что у тебя есть сестра, — сказала я после долгого уютного молчания вперемешку с поцелуями.
— Я бы тоже предпочел не знать. Она стерва, — оправдался Бен, заставляя меня хохотать.
— Ты придурок, а она стерва. Видимо, это семейное.
— Угу, — подтвердил Торнтон. — Наверно, это у нас от отца.
Бен продолжал улыбаться, но мне сразу стало невесело. Я вспомнила все слухи и разговор в машине. Если и был подходящий момент, чтобы спросить, то сейчас это именно он.
— Они все говорят о пожаре, — начала я осторожно, поглаживая крыло феникса на плече Бена. — Я не могу понять, где правда, а где сплетни.
— Ты до сих пор не погуглила, Кэти? Серьезно?
Бен даже отстранился, удивляясь моим словам. Я покачала головой.
— Разве в прессе не те же домыслы?
— Отчасти.
Бен сдвинул брови, перевел взгляд к окну. Я терпеливо ждала, когда он начнет говорить. Если начнет. Мне вдруг стало совершенно не важно, что там было. Я знала Бена, знала, что он хороший человек, хоть и скрывает это за маской надменного говнюка.
— Пожар был в восточном крыле. Следствие показало, что отец был неосторожен с сигаретами. Очаг обнаружили в ванной. Полотенца и дверь дали огню разойтись. Было много дыма. Меня разбудил пес Лизи. Всегда считал его тупым, но он в ту ночь доказал обратное. Мы могли отравиться угарным дымом во сне. Слуги и сестра сразу выбежали на улицу, но Бадди помчался будить отца. Я — за ним. Нас едва не поджарило. Идиотская ситуация. Ловить собаку в горящем замке.
— Твой отец пытался выбраться?
— Сомневаюсь.
— Он был пьян и обдолбан. Патологоанатом не был уверен, от чего он умер.
— Боже, Бен, мне так жаль. А говорят, что ты не стал его спасать.
Торнтон посмотрел на меня и пожал плечами. Я боялась, что обижу его этим нелепым обвинением, но Бен лишь сказал:
— Невозможно спасти того, кто сам себя убивает.
— Твоя мама тоже погибла? Она была с ним?
Бен нахмурился сильнее, но скорее от удивления.
— Боже, Кэти. Ты правда ничего обо мне не знаешь. Это поразительно.
