— Красиво у тебя тут, — вдыхая свежий незадымленный воздух, сказал Майрис.
— Да уж, — расслабленно протянул Дэниел. — Родители постарались в свое время.
— А кем они были? — решился спросить парень.
— Отец — Пилот. Мать — хорошая портниха, — без тени тайны ответил Дэниел, прихлебывая из бокала.
— И это все на состояние отца?
— Ага. Он нас сюда поднял. Хороший был Пилот. Прошел первую волну атаки. Долго держал оборону, но… И его настигли.
— Соболезную, — поник Майрис.
— Да все там будем, — вздохнул Дэниел. — Зато остались после него связи. Он, знаешь ли, с начальством Базы в дружбе старался быть. Я тогда мелкий был и в этой его дружбе находил только один плюс — он когда возвращался домой, рассказывал мне много разных историй.
— Каких же? — спросил Майрис, поддерживая беседу.
— О, порой самых необычных, — Дэниел щелкнул зажигалкой и блаженно закурил. — Например, был у них на Базе один капитан. Старый, седой, располневший. Прихрамывал чутка. Но все с него на Базе готовы были пылинки сдувать. Потому что летал он как Высший… Никто его переплюнуть не мог. И его рекорд по числу сбитых кваари тоже никто не побил.
Дэниел сладко затянулся и неспешно выдохнул сизый дымок.
— Ходили слухи, что он один из Вторых. Потому что, действительно, подобных ему асов больше не попадалось на Базе с момента ее основания. А он… Говорили, что перевелся с другой, а там уже и концов не найти. Что было дальше с ним, тоже не скажу. Он отправился служить куда-то в другое место.
— А как было имя героя? — без особого любопытства, поинтересовался Майрис, глядя на небо.
— Не помню точно. Возможно, Стив. Да, точно. Стив Арчер. Отец любил про него рассказывать.
— А почему, кстати их называют «Вторыми»? — вспомнил Майрис то, что давно его интересовало.
Дэниел даже встрепенулся.
— Ты разве не знаешь?
— Нет, — смущенно вжал голову в плечи парень.
— Но как же история? Вам ведь преподавали.
— Упоминали, но никогда не объясняли почему вторые, а не какие-нибудь первые, — замялся Майрис. — Все сплошь сумбур и, такое впечатление, будто о них стараются не упоминать.
— Ну, тема Вторых и правда относительно под запретом, — почесал подбородок Дэниел. — И все потому, что люди слишком любили их. А ученые признали эксперимент по их созданию провалившимся. Я слышал, что когда-то активно выступали против них служители Высших. Дескать, само их существование есть большой грех человечества, и люди не имели права так экспериментировать и скрещивать живое с машиной. Одним словом — идиоты! Но власть прислушалась к мнению большинства, и постепенно все упоминания Вторых стали считаться противозаконными. Тогда-то и сознались ученые. Тогда же постарались уйти на дно и оставшиеся герои. Ну, а почему Вторые…
Дэниел призадумался, вспоминая нечто интересное.
— Легендарные люди. Без малого спасители человечества. Когда-то, давным-давно, в первую эпоху человеческой цивилизации, люди и машины существовали отдельно друг от друга. Как сейчас, к примеру, человек и… допустим овощ! Люди управляли машинами вручную, не подсоединяя мозг к компьютеру. Они считаются первым поколением. К слову, такое управление было безопасно, но с точки зрения нашего времени — медленно. Порой человеческая реакция давала сбой, отчего случались аварии, сталкивались автомобили, падали самолеты. И всему причиной была слишком медленная человеческая реакция и невнимательность.
— Но потом наступила вторая эпоха. После апокалипсиса, — продолжил Майрис.
— Именно. Страшная катастрофа заставила людей уйти под землю, и доступ к поверхности стал надолго закрыт. Но искались способы. Придумывались варианты. И ученые предложили вариант усиленной связи человека с машиной. Чтобы сигналу пробиться через толщу земли и быть достаточно устойчивым, мало было, образно говоря, надевать наушники. Надо было стать самому таким ухом и чувствовать все напрямую. Ровно как и посылать сигнал. Так решено было сделать Вторых. Именно от самой эпохи и сменившегося поколения пошло такое название. Не знаю, какова была первоначальная цель ученых, но на деле они получили больше, чем рассчитывали. Их сеть прижилась в организмах людей и во многом упростила последующее производство техники и дополнительной аппаратуры, так как Вторым не нужны были ни экраны, ни ретрансляторы сигналов. Одно кресло, с выходом мощной антенны на поверхность, и то без кнопок и дополнительных датчиков. Знай только настраивайся на нужную волну сигнала. Фактически, после них надобность в новых пилотах класса «бункер-поверхность» отпала, — Дэниел выдержал театральную паузу и закончил мрачным тоном. — А потом настала Третья Стадия…
— Наш век, — кивнул Майрис.
— Да. Эпоха неона, глобальной чипизации населения, синтетического кофе и бесконечных лесов, — Дэниел перегнулся через перила и плюнул вниз. — К нам прилетели «на помощь» кваари, радостно отхватили половину планеты, а мы лишь удивленно прохлопали ушами, не имея на начальном этапе ни техники, ни армии. А когда опомнились, поняли, что одних Вторых мало, а кто-то из них еще по состоянию здоровья отошел от дел. Что делать. Стали срочно придумывать технику, сдружились с Серыми и, нате вам! Получили ополчение религиозной братии. Ох что только не звучало тогда! «Создавая Вторых — гневаете Высших», «Не допустите возвращения цивилизации на электронную ступень», «Тело без проводов — дети без микросхем», «Бог против нанов». Хорошо, ученые быстро сориентировались и вместе с Серыми придумали вот эти, наши с тобой пластинки.
Дэниел указал на мелкий чип на шее Майриса.
— Фактически, мы с тобой Пилоты третьего поколения. А дальше дело было только за техникой. Механизмы стали сложнее, программы — длиннее. Мы научили машины понимать наши мысли и достигли согласия со святошами. И казалось бы, все в нашем мире прекрасно. Но информационный океан полон слухов.
— Например? — Майрис облокотился на перила и повернулся к напарнику лицом.
— Например, ты напомнил мне про теорию Четвертой стадии, которую пророчат во всем как крах человеческой цивилизации. Видишь ли, все на самом деле держится на еще более базовых понятиях. На мыслях.
Майрис удивленно вскинул одну бровь, но промолчал. Дэниел вспоминал и думал, как увязать всю теорию в короткий и логичный рассказ.
— Вся техническая часть, все возможное выживание человечества держится на одних мыслях. И на возможности людей мыслить не хаотично, — начал он издалека. — Ведь какими бы совершенными ни были технологии, как бы не фильтровали они сигналы мозга, до тех пор, пока того же Пилота не научишь мыслить структурировано и твердо — он не будет хорошо летать. Это азы человечества, как расы. Альфа и омега. Ведь можно выделить три ступени человеческого сознания, которые мы подключаем в той или иной степени. Первое — одна мысль — одно слово. Примитивный позыв и эмоция, как «вперед», «стоять», «больно», «хорошо». Именно с этими сигналами работают наши машины. На таких побудительных позывах строится все пилотирование. Фактически, в базу данных бортового компьютера записывается программа, ставящая каждую простую мысль человека в соответствие с какой-то цифровой величиной. И отдавая команды машине, ты передаешь ей набор чисел, которые приводят к тому или иному действию. Далее… Вторая ступень — мысль, как слова, подкрепленные зрительным образом. Слайдом. С этим уровнем работают такие хитрые устройства, как дримкодеры. Они считывают картинку из нашего подсознания, накладывают на нее слова, которые возникают у нас при ассоциации и в итоге — мы получаем качественный записанный сон. На основе этого уровня, как было выяснено, происходит большая часть общения между собой как у кваари, так и у Серых. Это те самые моменты, когда они будто смотрят друг другу в глаза и «продавливают» сознания, будто меряются своей волей. Людям же достаточно проблематично думать всегда совместно с образами. Поэтому, что уж говорить о третьем уровне мысли, который считается уровнем бессловесного понимания.
Дэниел залпом допил содержимое своего бокала и откашлялся.
— На третьем уровне мысль подобна короткому фильму или рассказу. Как будто одним махом ты сочиняешь письмо и отправляешь его другому человеку, а он, лишь коротко глянув на него, понял, что ты ему расписал. И вот на такое виртуозное складное мышление способны не многие. Чтобы тебе было еще понятнее — вспомни разные носители информации. С каждым годом их физический размер уменьшался, а размер памяти — увеличивался. Так и с мыслями. Таких уровней в теории — бесконечно много. Поскольку бесконечно можно сжимать информационный посыл. Было бы умение и была бы возможность их понимать. Собственно в этом и беда человеческой расы — мы не умеем понимать объемные мысленные сигналы.
— Почему же это беда? — опешил Майрис. Для себя лично он бедой это не считал и не смог вспомнить случая, когда ему хоть раз могло бы понадобиться так просто глянуть собеседнику в глаза и за мгновение рассказать обо всех приключениях за сутки.
