для телепрограмм, где члены больших семей погрязли в разборках и орут друг на друга перед студийной аудиторией. Друзья посмеивались над ее карьерным ростом, но она называла их снобами. Скотт была журналисткой, которая работала на простых людей. Как ни крути, все-таки социальные проблемы в шоу тоже поднимались: наркотики, измены, инцест, трудности трансгендеров. Она больше общалась с коллегами, университетская компания отходила на другой план.
— Чем именно вы занимались? — уточнил я.
— У нас была горячая линия, куда звонили члены семей, которые находились в трудном положении и готовы были появиться на телеэкране. Мне нужно было звонить им на протяжении нескольких недель, даже если они передумали приходить на передачу. Шоу было необходимо провести любой ценой.
Многие профессии и должности связаны с постоянными звонками. Подобная работа часто имеет необратимые последствия для психики тех, кто этим занимается. Но назвать этот труд каким-то особенным никак нельзя.
— Вообще все это было ужасно, — сказала Шарлотта. — Все-таки я закончила университет.
Но ничего особенного.
Поначалу тяжелые подробности человеческих жизней, которые она должна была слушать, психологически выматывали ее. Однако чтобы стать хорошим исследователем, надо учиться жесткости и сосредоточенности. Девушка нашла способ отстраниться от несчастий и горечей участников передач.
— Мы начали смеяться над звонящими. Постоянно, целыми днями. Только так можно было пережить все это. По вечерам мы ходили в бар, где продолжали шутить, смеяться и так далее.
— А можете привести пример шуток?
— У кого-то были, например, дефекты речи. И это было находкой! Мы передавали их речь через громкоговорители, собирались вокруг и смеялись… — вспоминала она.
Неудивительно, что спустя какое-то время Шарлотта начала «чувствовать, как между ней и человеком на другом конце телефонного провода вырастает стена отчуждения».
Да, это не редкость, когда приходится убивать в себе чересчур гуманное отношение к клиентам, искать возможности уменьшения эмпатии и степени сочувствия, иногда даже избавляться от угрызений совести: иначе не сможешь нормально выполнять собственные обязанности. Может быть, именно эти причины и подвигают студентов-медиков на своеобразные «шалости» вроде швыряния друг в друга частей тела…
Но по-настоящему Шарлотту прославила одна находка. Еще в начале ее карьерного пути на девушку снизошло озарение: самыми интересными участниками передачи были те, кто хотя бы немного заслуживал звания «сумасшедшего». Она поняла, что есть гениальный способ выявлять подобных людей — и он намного проще опросника Боба, хотя не менее эффективен для достижения цели.
— Я уточняла у людей, какие они принимают лекарства, получала список, после чего на медицинских сайтах выясняла, от каких заболеваний применяются те или иные препараты. И уже после этого обдумывала, подходит ли мера их сумасшествия для нашей передачи или они слишком не в себе.
— Вы оценивали меру безумия…
— Да, — кивнула Шарлотта.
— А что имеется в виду под «слишком не в себе»?
— Шизофрения, например. Она была под запретом, как и, собственно, психозы. Если потенциальный участник принимал литий, которым лечат психозы, мы не рисковали и не звали его. Последствия в данном случае предугадать сложно: ведь после передачи человек мог и с собой покончить, — Шарлотта на какое-то время умолкла. — Правда, если сюжет намечался какой-то ужасный, вроде крупной семейной трагедии, на которой можно выстроить взрывную передачу… В общем, не звали мы, только если безумие было слишком очевидным.
— А что означало, что человек «в меру безумен»?
— Прозак. Это достаточно универсальное средство, когда человек подавлен или расстроен. Я спрашиваю, допустим, чем расстроена потенциальная героиня, а она отвечает, что это из-за обмана мужа, поэтому она сходила к врачу, который выписал прозак. Это был отличный вариант. У нее не критическая форма депрессии, но достаточная, чтобы сходить к врачу — то есть она в любом случае злится и переживает.
— Вас когда-нибудь настигало разочарование, когда вы понимали, что будущие участники не принимают лекарств? — спросил я. — Если так, то по логике они были не очень интересными?
— Так и есть, — подтвердила Шарлотта. — Для нас все складывалось идеально, если они принимали что-то вроде прозака. Если вообще ничего не пили, то они более-менее нормальны и соответственно для передачи не годятся.
* * *
Вот это и было тайным средством сотрудницы по поиску участников телепередач. Она сказала, что постоянно задавалась вопросом, почему некоторые варианты безумия «лучше» других подходят для шоу.
— Я чувствовала, кто может сделать нам хороший выпуск. Да все мы чувствовали, посмотрите на наше телевидение: «Большой брат», «Х-фактор», «Американский идол». «Обмен женами»… Да, «Обмен женами» — одна из самых ужасных и мерзких передач, потому что приходится копаться в семейном «белье», еще и с участием детей. Режиссеры проводят с этими ненормальными людьми около трех недель, выбирают реплики, которые их устраивают по степени сумасшествия, и выбрасывают то, что не подходит под это определение.
* * *
Конечно, история телевизионных реалити-шоу вымощена телами людей с «неподходящей формой» безумия. Возьмем трагическую историю женщины из Техаса — Келли Макги. Ее сестра Дилиз собралась участвовать в конкурсе «Полная трансформация» на канале ABC. Она обладала весьма непривлекательной внешностью, с кривыми зубами, немного деформированной челюстью и еще массой недостатков. Однако она жила в любящем и заботливом семействе. Келли всегда уверяла сестру, что та очень хорошенькая. В глубине души Дилиз понимала, что это не так. По этой причине она отправила заявку на участие в передаче «Полная трансформация» — девушка надеялась, что создатели исполнят ее мечту и превратят ее в принцессу. Это шоу показывали каждую неделю — и каждый раз с новой участницей. К огромной радости девушки, ее выбрали, поэтому они всей семьей отправились в Лос-Анджелес.
В каждом подобном шоу есть обязательная часть, где семья девушки, которой предстоят «переделки», рассказывает во всех подробностях обо всех ее недостатках. Необходимо, чтобы трансформация была максимально эффектной и эмоциональной. Обычно по телевизору нам показывают счастливых людей, которых до этого печалило «уродство» родственницы, а теперь они восторгаются. Домой все едут радостные и уверенные в себе и в будущем.
Однако семья столкнулась с трудностями. Они так привыкли к тактичному отношению, что не могли сказать ничего грубого или резкого по отношению к Дилиз. С ними проводили специальную беседу для раскачки. После этого они смогли признать, что девушка некрасива. Свекровь сказала: «Я не верила, что мой сын сможет жениться на подобном чучеле». Келли еле-еле убедили произнести, что ей было некомфортно жить с такой страшной сестрой, что все вокруг смеялись, обижали ее. И так далее.
Дилиз в это время была в соседней комнате и наблюдала через мониторы. Она была шокирована. Однако
