– Невероятно, – пробормотал Трэвис.
Но прежде чем он успел сказать больше, лежавшие в комнате бумаги зашелестели и встрепенулись. Из коридора ворвался холодный ветерок.
Глава 37
Они не успели и глазом моргнуть, как все уже кончилось. В дверях вдруг появились трое, и у каждого в руке пистолет с глушителем. Никто не произнес и слова – в этом не было необходимости.
Вооруженные люди жестами приказали им выйти из комнаты и отступили от двери. Первым прошел Гарнер, а через пару секунд все уже стояли в гостиной.
Всего стрелков было шесть, и оружие у всех было одинаковое: «Беретта 92F» с глушителем, почти вдвое увеличивавшим длину ствола, и тонким светодиодным фонариком. На шее у каждого висел на длинном ремешке прибор ночного видения, идентичный тем, что люди Финна носили в Юме.
Сам Финн тоже был здесь. С обоими цилиндрами в руках. За спиной у него висело еще открытое «окно». Из черного, как сажа, Нью-Йорка дул с той стороны сырой октябрьский ветер. Потом радужка закрылась, и ветер стих.
Рюкзак Бетани, в котором остался «ЗИГ-Зауэр», все еще лежал у дивана. Трэвис на него не смотрел, но мысленно уже смерил расстояние. О том, чтобы попытаться воспользоваться им сейчас, нечего было и думать. Сто лет ушло бы только на то, чтобы добраться до рюкзака, и еще столько же, чтобы расстегнуть «молнию». За это время каждый из находившихся в комнате успел бы застрелить его с полдюжины раз.
Финн указал на голую пустую стену.
– Туда. Все четверо.
Они заколебались, но лишь на секунду. Кроме как подчиниться, ничего другого не оставалось. Геометрия ситуации была такая, какая была. Они отошли к стене. Стали лицом к комнате, напротив выстроившихся полукругом вооруженных стрелков.
– Мне нужно, чтобы вы все поняли: то, что я скажу, – не пустая угроза, – продолжал Финн. – Дадите повод открыть огонь, и мы убьем всех четверых. Мы можем это сделать и уйти. Вам понятно?
Никто не ответил, даже не кивнул.
Финн пожал плечами, приняв молчание за согласие. Потом положил цилиндры на сиденье кожаного кресла, вышел в холл и исчез в кабинете. Секунд через двадцать они услышали, как щелкает клавиатура. Трэвис припомнил, что, когда они выходили из комнаты, на экране была открыта страница почты, и все пароли уже введены. Финн получил полный доступ ко всей информации.
Они услышали, как он негромко выругался. Еще через пару секунд Финн вернулся с беспроводным телефоном, лежавшим на компьютерном столе, и посмотрел на Гарнера.
– В посланном вами и-мейле упоминается мое имя.
– Неужели?
Какое-то время Финн смотрел на экс-президента, потом отвернулся и уставился в никуда. Просчитывает возможные осложнения, понял Трэвис. Судя по всему, не все складывалось так, как ему хотелось бы. Финн посмотрел на часы.
– Совещание начнется через шесть минут, – сказал он и снова посмотрел на Гарнера. – Вы сообщите всем, что отзываете разосланное сообщение, что ситуация разрешилась и беспокоиться не о чем.
Гарнер не ответил.
Прошло пять секунд.
– Вам понятно? – спросил Финн.
– Если вы думаете, что я сделаю это только потому, что вы так сказали, то у вас не все в порядке с головой, – усмехнулся экс-президент. – Можете нас расстрелять. Давайте. Те пять человек, которых я пригласил для разговора, а также их секретари сочтут весьма подозрительным тот факт, что меня убили за несколько минут до начала конференции. И упоминание в письме вашего имени тоже не останется без внимания.
Финн снова задумался. Прикрыл глаза. Как будто разыгрывал мысленно шахматную партию, просчитывал ходы, свои и противника. Потом кивнул.
– Что ж, справедливо.
Он посмотрел на телефон Гарнера и набрал какой-то номер. Поднес телефон к уху. Подождал. И когда на другом конце ответили, сказал:
– Мы здесь.
Описывая ситуацию с селекторным совещанием, Финн вышел в холл.
– Нет, деталей в и-мейле нет, но есть имена. Твое и мое. Это плохо.
Он понизил голос, и дальнейшее Трэвис не разобрал.
До начала конференции, судя по настенным часам, оставалось четыре минуты.
Финн снова вернулся в гостиную и посмотрел на Гарнера. Телефон в опущенной руке еще не погас.
– Он на громкой связи. – Финн поднес телефон к губам. – Говорите.
Мужчина на другом конце деликатно откашлялся, и Трэвис узнал его, еще не услышав голос.
– Президент Гарнер.
– Президент Кэрри.
Кэрри устало вздохнул.
– Рич, что ты делаешь? Чего добиваешься?
– Я хотел бы услышать твой ответ на этот вопрос.
– Это заняло бы больше времени, чем у нас есть. Почему бы тебе не воспользоваться советом старого друга и не сыграть вместе с нами? Скажи всем, что дал ложную тревогу и что теперь все в порядке. В любом случае у тебя только один этот ход.
– Насчет этого не знаю. Я лучше просто постою, и пусть себе часы тикают. Минуту, другую. Если не отвечу, у людей возникнут вопросы, кто-то поднимет шум. Не думаю, что тебе и твоим людям нужны проблемы, если вы хотите сохранять свой секрет еще четыре месяца.
Трэвис заметил, что в глазах Финна при этих словах Гарнера что-то мелькнуло. Усмешка? Мелькнуло и пропало.
– Твоя проблема вот в чем, – заговорил Кэрри. – С этого момента ты будешь делать все, чтобы создать свою базу поддержки против нас. Для достижения успеха ты должен убедить рационально мыслящих людей в чем-то таком, во что ни один рационально мыслящий человек без доказательств не поверит. Будь у тебя цилиндр, тогда дело другое. Ты мог бы показать людям, что там, на другой стороне. Но этот козырь ты потерял. Так кто же тебе поверит? Тот факт, что ты бывший президент, большого веса не имеет, потому что тебе, помимо многих других, возражают президент нынешний и весь его кабинет.
Наблюдая за Гарнером, Трэвис видел, как тает в его глазах решимость, как вытесняет ее что-то темное.
– Все кончено, Рич, – продолжал Кэрри. – Остается только признать это как свершившийся факт. И чем скорее, тем лучше – во всяком случае для тебя. Согласишься сотрудничать – мы будем только рады оставить тебя в покое. Шум в прессе не в наших интересах.
Гарнер взглянул на Пэйдж, потом на Бетани и Трэвиса.
– А что будет с остальными? – спросил он. – И не надо морочить мне голову, Уолтер. Меня ты не проведешь.
– Знаю. – Кэрри помолчал. – Ладно, будь по-твоему. Они умрут. Их доставят на армейскую базу Рокпорт на Лонг-Айленде, как следует допросят, а потом каждый получит пулю в висок. Похоже на правду? В этой части без вариантов. И ты им не поможешь. Лучше подумай о себе. Так что давай, выходи на связь и сделай все правильно. Я отключаюсь, чтобы не мешать.
В трубке щелкнуло. Наступила тишина.
Финн нажал кнопку и протянул телефон Гарнеру.
До начала конференции оставалось тридцать секунд. Трэвис не сомневался, что остальные уже на связи и ждут.
Гарнер не взял телефон, но еще раз прошел взглядом по стоящим у стены, медленно, задерживая его на каждом по несколько секунд. Потом опустил голову. Трэвис видел, как глаза его метнулись через комнату к ногам шестерых стрелков. Он как будто оценивал ситуацию и положение противника. Но зачем? Трэвис сделал то же самое. Все шестеро оставались начеку, но немного расслабились и за последние две минуты даже опустили оружие. Впрочем, на то, чтобы взять цели на мушку, у них ушло бы не более четверти секунды, так что какую практическую пользу из всего этого можно было бы извлечь, Трэвис не понял. Может быть, Гарнер всего лишь убеждал себя, что положение безвыходное и сделать что-либо невозможно даже при желании. Наверное, так. Вот он уже сложил руки перед собой и уставился на них безнадежно, как человек принявший решение. Взял у Финна телефон.
– Держите на громкой связи, – предупредил тот.
Гарнер покорно кивнул.
– Сэр, не надо, – сказала Пэйдж. – Не делайте этого.
Но Гарнер уже не смотрел на нее – он набирал номер.
– Мистер президент… – Голос ее дрогнул. Трэвис знал, дело не в страхе. Дело в разочаровании. Пэйдж знала Гарнера довольно давно и теперь не могла поверить тому, что видит. Или не хотела.
Звонки прекратились, и пошла запись. Гарнера попросили ввести некий бридж-код. Он ввел. Тональный сигнал… серия щелчков… Трэвис понял: тот же записанный голос сообщает другим, что экс-президент на связи.
Выкатившаяся слезинка проделала долгий путь по щеке Пэйдж.
Линия наконец открылась, и из трубки донеслось сразу несколько голосов. Люди здоровались, спрашивали, все ли на месте.
– Джентльмены, – сказал Гарнер.
Голоса смолкли.
По-прежнему избегая встречаться взглядом с Пэйдж, он вздохнул и медленно выдохнул.
– Джентльмены, похоже, я понапрасну вас побеспокоил. У меня только что состоялась продолжительная беседа с президентом Кэрри. Теперь я уверен: он полностью контролирует то, что я намеревался обсудить с вами. Беспокоиться не о чем. Извините, но это всё.
Он выключил телефон. Опустил голову.
Победа не обрадовала Финна, но облегчение принесла. В выражении его лица даже промелькнуло что-то вроде сочувствия к экс-президенту.
