Финн еще на секунду задержал взгляд.
– Мне очень жаль, – сказал он с чувством, после чего закрыл окно, хлопнул дважды по крыше и ушел.
Глава 41
За пятьдесят секунд до первых выстрелов по автоколонне Трэвис думал о Пэйдж и Бетани. Последний час он вообще только о них и думал. Представлял, как они пытаются найти убежище в сплошной темноте развалин. Представлял их смятение, когда с верхних этажей здания не донеслось никакой стрельбы. Представлял их теперешний страх, постепенное, как погружение в холод и мрак этой октябрьской ночи, осознание ситуации.
Машина замедлила ход и в конце концов остановилась. Чуть ранее кортеж съехал с автострады. Теперь он двигался по темной сельской местности, притормаживая там, где, на глухих перекрестках, стояли, как полагал Трэвис, знаки ограничения скорости. Отсутствие огней снаружи свидетельствовало о том, что они далеко от населенных пунктов.
Машина вновь начала разгоняться.
Трэвис думал о Пэйдж, вспоминал ее прикосновения. Ее тревогу за него. Что она думает о нем сейчас?
Секунд через тридцать автомобиль снова сбавил скорость. Приближаемся к пункту назначения, решил Трэвис.
В тот момент, когда внедорожник окончательно остановился, где-то впереди раздались непонятные звуки.
Словно кто-то держал игральную карту под спицами крутящегося велосипедного колеса.
События разворачивались у Гарнера на глазах. Все заняло пятнадцать секунд, за которые он убедился, что каждый из приставленных к нему агентов секретной службы знает свое дело на «отлично».
Буквально из ниоткуда возникнув на пути у кортежа, шестеро из них изрешетили окна приближающихся автомобилей из малошумных карабинов «М4». Внезапно потеряв управление, головной внедорожник по инерции проехал несколько ярдов и скатился в небольшую канаву.
Еще пятнадцать секунд у «морских котиков» ушло на то, чтобы убедиться, что неприятель полностью уничтожен – где с помощью дополнительной пули, где даже двух.
– Чисто, сэр, – крикнул Гарнеру один из парней, Дайер.
Гарнер вышел из укрытия – росших вдоль дороги деревьев. Он и сам был вооружен «М4» – предосторожность на тот случай, если бы события приняли неблагоприятный оборот, хотя его люди и настояли на том, чтобы он не принимал участия в атаке на колонну. Учитывая то, о чем он их попросил, пришлось уступить.
Двое из агентов открыли заднюю дверь последнего кроссовера. Жестом подозвали к себе Гарнера. Подойдя, он увидел Трэвиса Чейза – со связанными руками, тот лежал на полу и услышал, как другие докладывают, что в остальных машинах заложников нет.
Наклонившись, один из агентов перерезал ножом пластиковые стяжки на лодыжках и запястьях Трэвиса.
Стоя позади, Гарнер всматривался в темноту, на уходившую к северу двухполосную дорогу. Примерно в миле от них мерцали огни главных ворот Рокпорта. Тамошняя охрана не могла слышать приглушенных выстрелов, но оставаться здесь дольше необходимого было неблагоразумно. Две машины Гарнера и его людей стояли у обочины на поперечной дороге, в сотне ярдов отсюда.
Распрямившись, Чейз растирал затекшие руки.
– Пэйдж и Бетани, они мертвы? – спросил Гарнер.
Чейз покачал головой:
– Нет, если успеем вовремя.
Пока они шли к машинам, Трэвис в общих чертах описал Гарнеру ситуацию. Экс-президент тихо выругался, когда услышал, в каком положении оказались Пэйдж и Бетани.
У автомобилей, двух черных «Краун-викторий», Гарнер указал Трэвису на заднюю дверь головной машины, обошел ее и плюхнулся на соседнее сиденье.
– Как вам удалось убедить этих парней пойти на такое? – спросил Трэвис.
– Я сказал им правду.
– И они поверили?
Гарнер кивнул:
– Двое из них, в начале карьеры, служили в подразделениях «Тангенса». К тому же это им было легче проглотить, чем необъяснимое появление полудюжины вооруженных людей в моей резиденции.
Спустя десять секунд они покинули место нападения на максимально разрешенной скорости.
– Где теперь Финн? – спросил Гарнер.
– В самолете. Направляется туда, куда можно добраться за восемь часов.
– За восемь часов из Нью-Йорка можно долететь много куда, – сказал Гарнер. – В Центральную Европу, на север Африки, в Бразилию…
– Это все не то. Он направляется туда, куда направлялись все рейсы из Юмы.
– «Эрика флайтс».
– Мыслите верно, – сказал Трэвис, – но неправильно произносите. Как и все мы.
Трэвис кивком указал на сотовый, закрепленный у Гарнера на поясе.
– Найдите какой-нибудь картографический веб-сайт. Взгляните на север Чили.
Включив телефон, Гарнер открыл страничку с картой мира от компании «Меркатор». Он увеличивал изображение до тех пор, пока северная часть Чили не заполнила весь экран. Самым значительным городом на картинке оказалось некое прибрежное местечко под названием Арика. К западу от него расстилался Тихий океан, к востоку – пустыня Атакама.
– «Арика флайтс», – пробормотал Гарнер.
Трэвис кивнул.
– В Юме мы не видели, как это пишется. В записи же это звучит немного неразборчиво – потому-то мы и ошиблись.
– Стало быть, в том случае, если что-то пошло не так, все должны были собраться в Юме, откуда избранные вылетели в эту самую Арику, в Чили.
– С уверенностью можно говорить лишь о месте сбора и перелете. Сколько людей они перебросят в Арику, сказать сложно. Сотни рейсов, около недели времени – так можно переправить десятки тысяч. Возможно, даже больше. Или меньше. Относительно этих деталей мы можем лишь строить предположения.
– Так насчет чего же я ошибался?
– Насчет того, что и все мы, с самого начала.
Гарнер ждал.
– Мы спрашивали себя, с того самого момента, как увидели лежащий в руинах округ Колумбия, какая глобальная катастрофа могла вызвать такие разрушения. Увидев Юму, мы задавались таким же вопросом: что за кризис мог заставить людей – миллионы людей – покинуть свои дома и собраться в месте, где не всем, возможно, удастся выжить.
– Я и сейчас ставлю перед собой эти вопросы, – признался Гарнер.
– И ставили бы еще долгое время, – сказал Трэвис, – потому что ответов на них не существует. Спрашивать нужно о другом.
– О чем же?
Трэвис ответил не сразу. Какое-то время он смотрел в окно, на проносящиеся мимо темные леса. В нескольких милях впереди мерцали размытые огни базы.
– Подумайте, что нам известно об Айзеке Финне, – сказал он наконец. – Мы знаем, что когда-то он был практически святым. Едва достигнув совершеннолетия, подвергал себя всевозможным опасностям, от многого отказывался, пытаясь хоть как-то уменьшить масштабы людских страданий. Мы знаем, мыслит парень нестандартно. Он ушел из Корпуса мира, организовал собственную группу и бросил на борьбу все ресурсы, которые смог привлечь. Даже такие, как психологический профайлинг населения. И все в попытке искоренить худших и собрать вместе лучших. Тех, кто отличался добротой, заботой о других, неприятием насилия. Нам известно, что все его усилия никакого конкретного результата не дали, и к тому времени, как началась резня в Руанде, он понял, что с него хватит, и из игры вышел. Или же только сделал вид, что вышел.
– Ничто из этого не противоречит той теории, с которой все мы согласились чуть раньше, – заметил Гарнер. – Что Финн и его жена предложили использовать основанные на КНЧ системы для восстановления порядка в зонах конфликтов – по крайней мере, до тех пор, пока миротворцам не удастся их стабилизировать. И что Финн все еще работает над реализацией этой цели. И я согласен, да, это чертовски нестандатно.
– Так и есть, – сказал Трэвис, – но я полагаю, что в действительности он хочет гораздо большего, и на гораздо более долгую перспективу. И занимается этим не один. Они по-прежнему работают вместе.
– Они?
Трэвис кивнул:
– Одра имитировала свою смерть. Я слышал, как Финн оставлял ей голосовое сообщение, перед тем как сесть на самолет.
Впервые за все время на лице Гарнера отобразилось искреннее изумление. Теперь он больше походил на человека, готового выслушать собеседника.
– Вы сами, сэр, говорили, что предположение о каком-нибудь сбое у спутников в данном случае не работает. Мы бы отключили их или же просто сбили. Нет ни единого шанса на то, что они могут выйти из-под контроля и оказывать на людей пагубное воздействие на протяжении целого месяца.
– Верно. Значит, вы поняли, что пойдет не так?
– Ничего не пойдет не так. Мы с самого же начала ступили на не тот путь, выискивая несуществующую ошибку.
– Как-то не улавливаю вашу мысль, – сказал Гарнер.
Трэвис посмотрел на него:
– Когда вчера Финн в своем офисе открыл цилиндр, я находился по ту сторону возникшего прохода. Вне его поля зрения, но достаточно близко, чтобы расслышать его слова. Стоя у радужки, он посмотрел на лежащий в руинах Вашингтон и сказал: «Господи, работает».
