— Я пропускаю, — облегченно выдохнув, сказал Барт, отправив свою фишку «в тюрьму».
Рой и Джулия снова совершили набеги на банк Барта, неумолимо приближая его к банкротству.
— Мой ход, — Дейзи снова потянулась к игровому полю. Бартоломью придержал ее за бедра, не дав свалиться с его колен. Очередное давление ее ягодиц отозвалось приятной напряженностью в паху. Барт на секунду прикрыл глаза, наслаждаясь ощущениями, которые хотелось продлить. Хотя он понимал, как это опасно. Отодвинувшись к спинке дивана, он попытался поменять позу и слегка подвинуть Дейзи. Но не тут-то было. Неверно расшифровав его действия, она опустилась спиной ему на грудь и нежно поцеловала в шею. От этого все стало гораздо хуже. Барта бросило в жар, вена на виске запульсировала. Набрав в рот воздуха, он задержал дыхание и вцепился пальцами в подлокотник дивана, стараясь думать о чем-нибудь отвратительном. В подобных случаях он всегда вспоминал тетку Поппи. Кошатница, живущая с пятью кошками, не приходилась ему родственницей, она была соседкой его родителей, за которой те присматривали, потому что у нее никогда не было детей. Пару раз в неделю в старших классах Барт был обязан покупать ей продукты и кошачий корм. И он до сих пор в подробностях помнил размеры огромной мерзкой бородавки, что гнездилась на ее носу. Только старуха Пенелопа, которая ныне уже была на небесах и снилась ему порой в кошмарах, была единственным средством, способным хоть как-то тормознуть его в такие моменты. Но похоже, в этот раз Поппи была бессильна. Дейзи была так сексуальна и к тому же сидела прямо на нем — и каждым своим даже вполне невинным движением заставляла тело Барта предавать его.
— Итак, я покупаю последнюю улицу в Атлантик-Сити! — радостно сообщил Рой после того, как Джулия получила приличный куш из банка. — И сразу строю три дома…
Дейзи вновь зашевелилась на коленях Барта, отчего он едва не проглотил собственный язык, чтобы сдержать вздох.
— Барти, ты в порядке? — поинтересовался Рой. — Ты что-то покраснел.
— Угу, — ответил Барт, чувствуя, что уже не только щеки, но и кончики его ушей начинают алеть. — Просто… жарко здесь.
— Да уж, — согласилась Дейзи, с ухмылкой посмотрев на Барта. Похоже, она наконец поняла, что происходит. — Может откроешь окошко, Рой? — предложила она, осторожно подвинувшись ближе к столу, давая Барту передышку. Взяв бутылку, Дейзи разлила оставшееся вино по бокалам. — А еще есть?
— Ну, не огорчайся, Барт, в следующий раз станешь монополистом, — успокоила Джулия, пересчитывая игрушечные деньги.
Рой поднялся и открыл окно, впуская в комнату свежий воздух, а вместе с ним и звук дождевых капель, со звоном ударяющихся о карниз.
— Вино есть, конечно. Но за ним вниз спуститься нужно… — сказал он, нахмурившись.
У Роя была целая коллекция разного алкоголя в погребе, но вход в него был расположен с улицы. А мокнуть под дождем ему не хотелось.
— Мы с Дейзи принесем, — сказал Барт. Он поднялся с дивана, удерживая девушку за талию перед собой в качестве прикрытия.
— Мы быстро, — добавила она.
К счастью, Рой и Джулия были слишком заняты друг другом, чтобы понять причину бегства Барта из комнаты. Едва они с Дейзи оказались в прихожей, как он тут же обхватил ее обеими руками и с напором прижал к стене, целуя в шею.
— Что ты творишь… — шепотом пожурила она, пытаясь увернуться в сторону. — Мы в доме твоего друга!
— Ты так меня заводишь, — Барт настойчиво прижался губами к ее рту, его пальцы заскользили по ее голым ногам под юбкой, рисуя хаотичные узоры.
— Пусти, нечем дышать, — разорвав поцелуй, пожаловалась Дейзи. Отпустив ладонь Барту на грудь, она оттолкнула его от себя. Бартоломью этого не ожидал и мгновенно ослабил хватку. Пользуясь его замешательством, Дейзи выскользнула из объятий, со смехом бросившись к двери.
— Вот плутовка! — воскликнул Барт. Он слишком поздно понял, что это была лишь уловка. Но Дейзи уже распахнула дверь и босиком выскочила наружу под холодные дождевые капли.
У нее не было шансов убежать далеко. Барт выбежал за ней. Мокрый газон был мягким и приятно щекотал ступни. В несколько шагов сократив расстояние между ними, Барт схватил Дейзи за руку и потянул на себя, вновь обхватив ее руками.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Попалась… — Барт улыбнулся. С волос Дейзи стекала вода, светлые локоны прилипли к ее лбу, и он убрал их назад, гладя ее лицо пальцами. — А могла бы взять зонт, — сказал он, нежно чмокнув ее в губы.
— Тебе нужно было охладиться, — заливисто хохоча, заметила Дейзи. Она обняла его спину обеими руками, не делая никаких дальнейших попыток к бегству. Потянувшись к Барту, она поцеловала его в губы. От удовольствия Бартоломью закрыл глаза, продолжая тонуть в прекрасных волнующих ощущениях. А когда вновь распахнул их, то заметил за забором, отгораживающим участок Роя от тротуара, одиноко стоящую фигуру. Это была мать Марка. Она пристально смотрела на них с Дейзи, сжимая в руках черный зонт. В другой руке у нее был пакет с эмблемой ближайшего супермаркета. Встретившись с Бартом взглядом, она резко развернулась и быстрым шагом пошла вперед по тротуару. Руки Барта разжались и безвольно упали, повиснув вдоль тела. Дейзи удивленно посмотрела на него, а затем, проследив за его взглядом, увидела уходящую прочь женщину.
— Черт, — воскликнул Бартоломью, со всей силы ударив кулаком в ладонь! Он отлично понимал, что означал осуждающий взгляд миссис Томпсон. В ее глазах словно застыли немые вопросы: как Барт может жить дальше? Как он смеет радоваться, когда ее сын мертв? — Черт!
Он наклонился, упершись обеими ладонями в колени, тяжело дыша. Грудь словно тисками сдавило.
— Барт, — позвала Дейзи. Ее руки погладили его спину. — Барт, посмотри на меня.
— Мать Марка меня ненавидит, — сказал он, распрямившись и переведя на Дейзи полный отчаяния и ужаса взгляд.
— Это факты или чувства? — спросила она, проводя по его щекам мокрыми пальцами.
— Я… не знаю, — Барт покачал головой. — Не знаю.
— Иди ко мне, — сказала Дейзи, крепко обняв Барта. — Никто не должен говорить, что тебе чувствовать. Никто не имеет права считать, что ты не должен двигаться дальше.
Глава 20
Настоящее время (08 сентября)
Бартоломью разлегся на кушетке в кабинете своего психотерапевта, закинув ноги на подлокотник и подсунув под голову диванную подушку. В такой позе он вполне мог бы заснуть, если бы не Дейзи, которая продолжала выполнять свои терапевтические обязанности со свойственным ей упорством, проводя беседы и делая записи. Была даже какая-то ирония в том, что и ночами Барт не высыпался из-за нее же. Ведь кто в здравом уме стал бы тратить время на сон, когда рядом такая девушка?
— У нас еще десять минут. Ты выполнил мое домашнее задание? — поинтересовалась Дейзи, расположившись на своем любимом стуле напротив. А он-то надеялся, что она не заговорит об этом. В последнее время Дейзи часто касалась темы завершенности и того, как важно увидеть те процессы, которые прервались в момент смерти близкого человека, и завершить их. Она считала, что в случае Барта мало осознать меру своей ответственности за случившееся, признать свое несовершенство и простить себя. Важно получить «воображаемое» прощение от Марка. Она не раз предлагала Барту представить, что он говорит с Марком, и рассказать о своих чувствах. Но это было глупо — беседовать с пустотой. Тогда она попросила его притвориться, будто он звонит Марку по телефону. Бартоломью правда пытался это сделать, но это было так же нелепо. Он даже предположить не мог — ни что сказать, ни, тем более, что мог бы ответить ему Марк.
— Нет, — Барт прикрыл глаза рукой. — Я не могу.
— Что ж… — Дейзи задумалась. — В таком случае напиши ему письмо.
Барт опустил ноги на пол и сел, крутя в руках подушку.
— И что написать?
— Все, что посчитаешь нужным. То, что хотел бы сказать ему, если бы он был жив. Выплесни все: грусть, злость, разочарование. Легализуй свои чувства.
