— Она тебя отшила, да? — Барт усмехнулся.
На лице Томаса всего на секунду промелькнула разозленная гримаса, после чего он вновь изобразил холодную бесстрастную улыбку и произнес:
— Ничего, скоро она передумает.
Барт лишь хмыкнул в ответ. Он не сомневался, для таких нарциссов, как Энтони, не было ничего больнее, чем задетое самолюбие. Но Дейзи не из тех, кого можно купить лживыми комплиментами и фальшивыми словами.
Однако в глазах Энтони сверкнуло что-то недоброе.
— Не ты один умеешь убеждать, — добавил он с гаденьким самодовольством в голосе.
Вот же скотина! Барт почувствовал непреодолимое желание сломать Томасу руку и стереть с его лица эту идиотскую улыбочку. Он пристально уставился на него.
— Даже не вздумай к ней приближаться, — с вызовом предупредил он, сурово сдвинув брови.
— Да ладно, не волнуйся, — со смехом произнес Томас. — Не собираюсь я ее у тебя отбивать. Просто трахну разок-другой…
Руки Бартоломью непроизвольно сжались в кулаки, кровь закипела от гнева. Подскочив к Энтони, он толкнул его к стене, схватив за грудки и прижав спиной к каменной плитке.
— Не смей ее трогать! — прошипел он.
Очки Томаса перекосились, едва не свалившись с его носа, но он мгновенно среагировал. Обрушив ногу на стопу Барта, он попытался оттолкнуть его от себя. Резкая боль заставила Бартоломью разжать пальцы и выпустить рубашку Энтони, чем тот тут же воспользовался, чтобы ударить противника в живот. Несмотря на то, что Барт постарался отклониться и удар прошел по касательной, его внутренности обожгло. Барт захрипел. Но это только усилило его ярость. Сделав выпад вперед, Барт ударил Энтони ногой по коленной чашечке, заставив его взвыть от боли. Не теряя времени, Дикинсон размахнулся, чтобы ударить Томаса кулаком в челюсть, но вовремя заметил, что тот приготовился блокировать удар, поэтому изменил траекторию и приложил его локтем в лицо. Очки свалились с носа Томаса, разбившись о плитку у их ног. Барт собирался нанести еще один удар, но вдруг почувствовал, что его кто-то оттаскивает. Одновременно он увидел, как рослый мужик в белом колпаке обхватил Томаса обеими руками и куда-то поволок. Барт и не подозревал, что они наделали столько шума, что сбежались сотрудники пиццерии.
Мужчины вывели нарушителей спокойствия в зал, где их уже ждала собравшаяся толпа зевак. Среди толпы он заметил Роя, стоявшего с офигевшим видом. А еще там была Дейзи — и в ее взгляде, который Барт поймал на себе, сквозило разочарование.
— Прошу вас обоих покинуть заведение, — обратился к ним менеджер. Он вышел из-за спины Барта. Оказалось, это он был тем, кто удержал его от дальнейшего нападения на Энтони Томаса.
— Прошу прощения, — сказал Томас, с достоинством поправив воротник рубашки. На подбородке у него зияла красная ссадина.
— Мне жаль, — в свою очередь пробормотал Барт. Он еще раз посмотрел на Дейзи, но та уже отвернулась. Пройдя сквозь толпу, Барт поравнялся с Роем, и они оба направились к своему столику. Оставив чаевые, они вышли из заведения.
— Барт, какого хрена? — с языка Роя, наконец, слетел тот вопрос, которого ждал Бартоломью. Они быстрым шагом пошли в сторону парка. Нужно было пройтись и остыть.
— Он распускал язык.
— Но это же не повод… — продолжил друг свою привычную песню о том, что не надо махать кулаками направо и налево. Остановившись, Рой вынул пачку сигарет, и они с Бартом закурили.
— Тебя там не было, — сказал Дикинсон, щелкая зажигалкой. — Ты бы тоже ему вмазал.
***
Весь день Барту было не по себе, не отпускало тревожное предчувствие. Он написал Дейзи три сообщения с глупыми вопросами, вроде «как дела», но она не ответила ни на одно. С трудом дождавшись назначенного времени, он подошел к ее рабочему кабинету.
Дейзи ждала его. Опершись спиной о подоконник, девушка задумчиво смотрела на дверь, покручивая пуговицу на блузке. А когда он вошел, она печально взглянула на него.
— Нам надо поговорить, — сказала она безо всяких прелюдий.
— Ладно, — согласился Барт, тихо прикрыв за собой дверь. — В чем дело?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Сложив руки на груди, Дейзи прошлась по комнате. Как будто никак не могла подобрать подходящие слова. Бартоломью не торопил, но внутри него нарастала обида. Неужели за все то время, пока Дейзи стояла у окна и пялилась на дверь, она не могла придумать, как выразить свои мысли, чтобы не заставлять его мучиться ожиданием? Наконец, Дейзи повернулась к нему. Но прежде чем она заговорила, сердце Барта пропустило удар — взгляд Дейзи показался ему холодным и чужим.
— Я приняла решение, — сказала она, и Бартоломью понял, что не хочет слышать продолжения этой фразы.
— Нет, постой, — он перебил ее. — Я сожалею о том, что сегодня произошло. Я помню, что обещал не вмешиваться в твои дела с Томасом, но…
На этот раз Дейзи не дала ему договорить, прервав на полуслове:
— Тебе нужно было просто немного подождать! — Она произнесла это повышенным тоном, и Барт подумал, что сейчас она начнет кричать на него. Ее лицо пылало от негодования. Но он ошибся, Дейзи быстро взяла себя в руки и продолжила спокойно и равнодушно: — Но ты не умеешь держать себя в руках.
Бартоломью не двигался, откуда-то взявшееся ощущение полного остолбенения не давало ему пошевелиться. В голове начал раздаваться нарастающий гул. Он наконец понял, к чему она клонит. Она бросает его.
— Я ошиблась в тебе, — продолжала Дейзи, с каждым словом нанося удар за ударом. — Мне казалось, что ты другой…
Дышать стало труднее. Как будто кто-то сжал легкие, не давая сделать полноценный вдох. Было ошибкой прийти сюда, надо было дать ей еще немного времени, чтобы остыть. Может быть, тогда она не приняла бы столь поспешное решение о том, что он ей больше не нужен.
— Я тот, кто я есть, — сказал Барт. — И всегда им был. Но, похоже, я не единственный, в ком ты ошиблась. Энтони Томас — вот с кем тебе нужно быть осторожнее…
Дейзи резко оборвала его:
— Мы не будем сейчас обсуждать Энтони Томаса.
Но Барт продолжал, игнорируя ее слова:
— Он подонок!
— Я же сказала, что разберусь сама! — повторила Дейзи. Барт видел, что она продолжала распаляться все больше, понимал, что лучше было бы промолчать. Но не остановился. Она должна была услышать его предостережения, потому что, судя по всему, его больше не будет с ней рядом, чтобы защитить.
— Он может навредить тебе. Не принимай напитки из его рук и никуда не ходи с ним одна!
На этот раз Дейзи не смогла справиться с собой.
— Перестань! — потребовала она. — Ты эмоционально незрелый человек. Я больше не хочу тебя видеть!
Бартоломью замолчал. Зря он думал, что готов услышать эти слова. Они никак не хотели доходить до его сознания.
— Не хочешь меня больше видеть? — зачем-то переспросил он. Хотя что тут могло быть не понятного? «Не хочу» — короткая и лаконичная фраза, которой всегда должно быть достаточно, и к которой не нужно добавлять никаких объяснений и аргументов.
— Покинь мой кабинет, пожалуйста, — попросила Дейзи, отвернувшись к окну.
Барт смотрел на спину Дейзи. Ее плечи поднимались и опускались, она делала глубокие вдохи, словно пыталась взять свои чувства под контроль и вернуть себе прежнее хладнокровие. Ей было тяжело произносить эти слова. Он никогда не видел ее такой: разозленной, разочарованной, обиженной… жестокой. Но он знал, что где-то под этой твердой скорлупой все еще прячется его Дейзи. Нежная, любящая, готовая поддержать, смеющаяся над его шутками. Его Дейзи, чьи теплые руки умеют обнимать так крепко, что способны согреть даже разбитое сердце.
Барт вздохнул. Ему понадобилось собрать в кулак всю свою силу воли, чтобы не начать умолять ее не бросать его. Развернувшись, он вышел за дверь, осторожно прикрыл ее за собой и пошел прочь.
Глава 22. Таймтревел III
Настоящее время (13 сентября)
— Останешься на ночь? — с надеждой спросил Бартоломью, приобняв Роя за шею и жалобно заглянув ему в глаза.
