— А ты кому подарки дарила?
— Тебе, придурку, — проворчала я. — По крайней мере, те подарки, на которые ты сейчас намекаешь! А так — коллеге своей. Девушке. И вообще, я на твой вопрос честно ответила, седьмое желание выполнила, так что ты можешь теперь от меня отстать.
— У меня в запасе есть еще несколько желаний. Возможно, я мог бы потребовать у тебя имя этой твоей первой любви…
Ну уж нет! Назвать имя? Сказать Назару «да, паразит, ты сводишь меня с ума и, кажется, я без памяти в тебя влюбилась и ничего не могу поделать с этим»? Да это же приговор!
И как выкрутиться? Сказать, что лучше пусть брату сдает свою флэшку? Но он вроде говорил, что шантаж прекратился. Теперь эти желания — просто взаимная игра вне рамок договора. Игра, которая нас двоих может запросто свести с ума!
Я успела придумать немало проблем и последствий от Назаровой болтовни, но озвучивать свои варианты и воплощать идеи в жизнь, к счастью, не пришлось.
Потому что за стеной раздался такой кошмарный кашель и чихание, что мы с Исаевым едва не свалились от неожиданности с кровати.
— Ты это слышала? — уточнил у меня Назар.
— Это услышал бы даже глухой, — мрачно промолвила я. — Кажется, это Саша.
Чихание повторилось. Источником его была все та же соседняя комната, и я только утвердилась в своем предположении.
Вчера Саша и Ксю полдня гуляли невесть где, наверное, промокли до нитки, вот последствия и не заставили себя долго ждать. Зима — коварное время года, простыть раз плюнуть, а в таком месте вообще положено беречься, ведь здесь в округе ни врача, ничего! Я сильно сомневалась, что у нас в запасе могли внезапно обнаружиться какие-то серьезные лекарства, действительно способные помочь при сильном кашле. А если воспаление легких?!
— Надо пойти посмотреть, что там случилось, — решительно промолвила я.
— Мы не договорили, — прищурился Назар. — Саша не маленький мальчик, там есть его Ксю. Я думаю, они как-то справятся вдвоем…
— А вдруг не справятся? Не можешь же ты быть таким жестоким к другу! Он нуждается в твоей помочь!
— Кира…
— И не надо меня лапать, — возмутилась я. — Ты ради своих низменных желаний готов наплевать на многолетнюю дружбу с Александром?
— Покашляет — не помрет, — проворчал Назар, но под моим тяжелым взглядом все-таки изволил отодвинуться.
Я вылезла из кровати и потянулась к одежде. В доме было прохладно, особенно сильно это чувствовалось на контрасте после жарких объятий Назара, и я без зазрения совести натянула теплый свитер. Исаев, решив все-таки проявить благородство, тоже выбрался из постели и сейчас путался в собственных брюках.
Заглянув в зеркало и убедившись в том, что выгляжу как заправская ведьма — волосы торчат в разные стороны, формируя нечто подобное вороньему гнезду, только рыжему, глаза лихорадочно сияют, на виске царапина, причем, по ходу, нанесена моими же собственными ногтями, где-то во время ночных разговоров, одежда измятая, а свитер, кажется, натянутый задом-наперед, хотя фиг что разберешь в этом оверсайзе, если даже бирки нет, — я решительно направилась к двери. Что ж, если у Александра жар, возможно, я сойду за деревенскую знахарку. Или напугаю его в достаточной мере, чтобы болезнь ушла.
Как там? Клин клином вышибают?
Назар тоже оделся. Небрежность была ему к лицу; этот гад умудрялся даже в самой простой одежде, выбранной на скорую руку, и с растрепанными волосами выглядеть сексуально и привлекательно. Я едва не зарычала от раздражения, но совершила отчаянную попытку запихнуть свои эмоции куда подальше и выскочить из комнаты, чтобы и в мыслях не было задержаться! А то знаю я его. Сначала несколько случайных улыбок, а потом ой, как это мы проснулись в одной постели?
Мысленно покрутив себе пальцем у виска и отогнав прочь дурацкие мысли, которые все никак не хотели улечься в более-менее приличном порядке, я выбралась в коридор и постучала в дверь Ксюшиной комнаты.
— Можно?
— Можно! — отозвалась Ксю.
Саша вторил ей кашлем.
Я осторожно приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Потом, убедившись, что меня действительно не выгонят, и вправду зашла и горестно вздохнула, осматривая печальную картину.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Александр растянулся на кровати, укрытый по меньшей мере тремя одеялами и одним компрессом. Щеки у него были красные, нос тоже. Кашлять он, впрочем, перестал, просто с подозрением смотрел на него, словно присматривался, не прихватила ли я с собой, скажем, косу, чтобы унести его в мир иной.
— Мне плохо, — умирающим голосом сообщил мне он, скорбно вздохнул и закрыл глаза. Я хотела сказать, что он не выглядит как человек при смерти, но подумала, что, возможно, этот лихорадочный блеск в глазах — плохой признак.
— Вчера влез в снег, но не сказал мне об этом, — сообщила Ксюша. — Промок насквозь, а только дома обнаружили! Теперь вот кашляет. И что мне делать? А вдруг это обычной простудой не закончится? Мало ли, что может случиться? Воспаление! Саш, ну вот как можно быть таким безответственным?
— Кхе, — отозвался Александр.
— Молчи! — обвинительно заявила Ксения. — Сейчас пойду еще теплого чая сделаю. Будешь пить.
— Но я больше не могу!
— Сможешь! — решительно возмутилась она. — Если тебе чаи не помогут, что мне тогда делать? Крылья отрастить, чтобы отрастить тебя в больницу?
— Вот помру, будешь тогда скорбеть, — проворчал Саша.
— Не помрешь. Тридцать семь и пять — пока что не смертельная температура, — скривилась Ксю. — Спи! — и решительно подтянула одеяло повыше.
Она поднялась со своего места и с таким видом прошла мимо кровати, словно Саша уже попытался заказать надгробие онлайн. Впрочем, некоторые мужчины просто поразительны, когда болеют. Может быть, Александр тоже к таким относился?
Я последовала за Ксюшей в коридор. Оставаться с Александром наедине мне не хотелось, тем более, в спину полетело уничижительное кашлянье и громкое чиханье.
В коридоре уже стоял Назар. К болезному он заходить не спешил, только вопросительно изогнул брови.
— Простудился, — сообщила Ксюша. — Понятия не имею, что с ним делать. Врача бы ему… Но где найти врача, если вокруг один сплошной снег?
??????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????? — Врача, врача… — протянул Назар. — С врачом тут действительно проблемы. Вроде идет потепление, по интернету передают, что скоро и сюда снегоочистительная техника доберется.
— Скоро — это когда? — требовательно поинтересовалась Ксю.
Вместо этого Исаев лишь продемонстрировал экран мобильного. «Скоро», по мнению какой-то местной газеты — не деревенской, разумеется, а районного центра, — было дней через пять. Столько времени ждать снегоочистительную технику с больным Сашей, конечно, было не с руки.
— Значит, пока у нас из лекарств только жалкий запас из аптечки и горячий чай. Спасибо хоть нормальное жаропонижающее есть, если вдруг температура подскочит, — скривилась Ксю. — Черт! Я вообще в этом ничегошеньки не понимаю!
Я сочувствующе взглянула на нее. Ситуация отнюдь не из приятных; я была противницей самолечения, но понимала, что другого выхода не будет.
Ксюша сейчас, впрочем, казалась больше злой, чем встревоженной. Скорее всего, одна эмоция перебивала вторую.
Тяжело вздохнув и пробормотав себе под нос еще несколько ругательств в сторону Сашиной безответственности, она решительно направилась на первый этаж. Я последовала за нею.
— И как вы так умудрились? — поинтересовалась у Ксю, пытаясь хоть как-то уменьшить напряжение.
Она пожала плечами.
— Саша как большой ребенок, честное слово. Увидел какую-то белку, полез фотографировать. Мало того, что чуть не свалился с дерева, так еще и снега за шиворот налетело. Теперь вот сама видела, что творится. Кашляет так, как будто он болеет не один день, а уже по меньшей мере неделю, — Ксюша поежилась. — А я правда не знаю, что делать. Мне совсем не улыбается, если он вдруг разболеется еще сильнее! Ты знаешь какие-то таблетки против кашля?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
