не быть уничтоженным революционными массами, вынуждено было лавировать между верующими католиками и светской либеральной частью общества, которая выступала за отделение церкви от государства, продвижение светской науки и образования. Если российские события прогрессивно отразились на португальских национал-социалистах и либералах, то лагерь консерваторов был от них в ужасе[255].
Все эти политические последствия хорошо вписываются в историю нового благочестия. В городе Фатима, основанного арабами, трое детей-пастушков утверждали, что им, когда они пасли скот за городом, являлась несколько раз Дева Мария. Вначале церковь назвала эти явления «Ангел Мира», так как персонифицировала их с архангелом Михаилом. Но эта история получила широкую известность. Дева Мария многократно являлась детям летом, пообещав им явиться еще и в октябре, чтобы раскрыть какую-то тайну. И верующие, и атеисты в Португалии с большим интересом следили за этим событием. Фанатики-католики смотрели на него как на очередное чудо, а либералы стремились разоблачить очередной обман церковников, которые упивались легковерием крестьян[256].
13 октября 1917 г., в день ожидаемого чуда, тысячи людей пришли его посмотреть, чтобы еще больше уверовать или еще больше посмеяться над всеобщим мракобесием. Но те и другие с удивлением заметили, что солнце на небе в одно мгновение стало шататься из стороны в сторону, как бы исполняло танец. По сообщениям СМИ, на небе не было ни одного облачка, и все видели солнце, имевшее очень необычный для него в это время суток цвет, и это на всех присутствующих подействовало очень возбуждающе. Зигзаги солнца люди интерпретировали как наступление в ближайшем будущем конца света. Небеса показали Деву Марию, «облеченную в солнце», как предсказано в Откровении Иоанна Богослова. Разве это не настоящее исполнение Божьего пророчества?[257]
Было много дебатов по поводу данного солнечного явления: ученые настаивали на своем объяснении, считая его всего лишь эффектом, который создавали пылевые бури в верхних слоях атмосферы. Даже если это чудо — обман зрения, все равно можно было подумать, что метеорология преподносит незабываемые явления в столь памятный для всего человечества год. Дата события была знаменательна тем, что в результате Октябрьской революции в России к власти пришли большевики (по григорианскому календарю эта революция произошла в ночь с 7 на 8 ноября). Португальское вселенское чудо дало людям всего мира пищу для размышлений на целый век.
Мессия немцев
Образованные протестанты смотрели искоса на такие события, которые религиозные фанатики стремились снова интерпретировать в рамках средневековой эсхатологии. Так, например, Сайрус Скоуфилд, издал книгу комментариев к Библии, которая стала настоящим шедевром в мире религиозной литературы. Скоуфилд модернизировал всю систему взглядов на эту священную книгу. Кто мог теперь сомневаться в современности Библии и считать ее только «реликтом» древнего прошлого?
Церковь в Германии во время Первой мировой войны выступала на стороне государства. Но в 1917 г., впервые в истории, этой симфонии церкви и государства угрожала серьезная опасность. Известная морская катастрофа, случившаяся с американским кораблем «Лузитания», породила наряду с политическими последствиями также и проблемы безопасности гражданского населения во время войны. Католики, но больше всего либерально-настроенные протестанты, выступили с заявлениями о немедленном прекращении войны, ни сколько не волнуясь о том, на чьей стороне будет победа, без всяких аннексий и контрибуций. На страницах протестантского, либерального журнала «Христианский мир» печатались статьи, в которых авторы поднимали вопросы относительно истинных военных целей Германской империи. Среди авторов этого журнала был и уважаемый богослов Отто Баумгартен, который выступал против аннексий. Эрнст Трёльч также печатал свои статьи в этом журнале, в которых ратовал за компромиссный мир. Католическая церковь критиковала политику государства лишь с центристских позиций[258].
В июле 1917 г. Рейхстаг принял сразу два закона, запрещавших любые войны и их пропаганду среди населения страны. «Любые захваты чужих территорий, а также политические, экономические и финансовые экспансии подлежат государственному преследованию», — говорилось в одном из этих законов. В них было также прописано, что Германия не требовала от стран, с которыми она воевала, никаких аннексий и компенсаций и выступала за то, чтобы Международная организация по арбитражу предложила ввести такие законы и другим странам. Законы были приняты, но их исполнение возможно было лишь после того, как прекратятся основные военные действия на Западном фронте. После войны эти законы послужили основой для создания союза между социал-демократами и либеральными церквями, представители которых составили первое коалиционное правительство Веймарской республики, образовавшееся в 20-е годы в Германии. В августе 1917 г. Римский папа также представил собственный план всестороннего мирного урегулирования. По нему предусматривалось не только немедленное прекращение войны, но и глобальная реструктуризация западноевропейского общества[259].
Лютеране же были по-прежнему верны своим взглядам на войну, которые у них сформировались в августе 1914 г., они крайне поражались предательской слабости, которую проявляли другие. Для милитаристов символом мужества и веры в победу стал Мартин Лютер, который являлся теперь для них настоящим мессией. Немецкие церкви всегда уважали Лютера, но чрезмерное преклонение перед ним достигло апогея в 1871 г. Именно в это время самые известные ученые Германии проделали огромную работу, чтобы вновь воскресить его непреходящее значение для немцев. Известный немецкий историк Карл Холл так преуспел на поприще превознесения Лютера, что стал в один ряд с известными учеными Тюбенгенской школы библейской критики. Учеником Холла в университете Берлина был Эммануэль Хирш, который учился также и под началом фон Гарнака. Эммануэль Хирш был ярым защитником мистического философского учения Сёрена Кьеркегора, но больше всего он прославился как основатель нового интеллектуального общественного движения, занимающегося наследием Мартина Лютера. И Холл, и Хирш были главными разработчиками новых правовых основ, на которых будут строиться отношения между государством и церковью в будущей Германии[260].
К 1914 г. Мартин Лютер являлся центральной темой религиозно-националистической пропаганды, считавшей его родоначальником нового христианства. Апологеты Лютера считали его новым мессией, который открыл немцам истинное учение Иисуса Христа. Как только государство восприняло идеи Мартина Лютера, сразу же образовалось единое немецкое государство, преследующее цель, — исправить историческую несправедливость, которую позволили в отношении немцев другие государства. Для всех немецких патриотов гимн Лютера «Бог — наш оплот» стал вторым государственным гимном[261].
Одним из известных лютеранских богословов, выступавшим за милитаризм был Рейнгольд Зееберг. Его книга «Фундаментальные истины христианской религии» оказала мощнейшее влияние на англо-американское богословие. Именно он в 1915 г. написал «ходатайство интеллектуалов», которое стало своего рода манифестом различных ученых, требовавших от своего правительства пересмотреть границы Германии. Конечно, этот опус не был единственным. В течение 1917 г. некоторые консерваторы, подобно Холлу, возмущались медлительностью реакции церковных лидеров на немецкую подводную кампанию, среди них было много
