Увидев Щепкину-Куперник, Левитан очень обрадовался, помог освободиться от покупок, которыми были полны её руки, и взял заиндевевшую от мороза шубку своей нежданной гости. Радостная, весёлая и звонкоголосая, какими умеют быть только юные девушки, она наполнила тихую мастерскую художника приятным шумом и смехом. И Левитан с удовольствием слушал оживлённую свою посетительницу, приветливо улыбался ей, показывая новые этюды, которые она заехала посмотреть.
Щепкина-Куперник говорила быстро, торопливо, беспокойно взглядывая на свои часики. Художник обратил внимание на её беспокойство и спросил об этом. Левитан узнал, что у неё оставалось полчаса времени и что она должна была попасть на вокзал к отходящему поезду, с которым ехала в Мелехово – имение Антона Павловича. И Левитан перестал улыбаться, задумался, потом признался девушке, что очень жалеет о своём разрыве с Чеховым. Щепкиной-Куперник было известно, что Антон Павлович морщился, вспоминая свою незадачливую «Попрыгунью», поссорившую его с Левитаном. Щепкина-Куперник решила воспользоваться удобным случаем и примирить бывших друзей.
– Едемте! – воскликнула она и перестала смотреть на этюды, которые показывал ей художник. – Едемте сейчас же, только собирайтесь скорее, мы опоздаем на поезд.
Левитан был в нерешительности: энергичный натиск девушки пугал и втайне радовал.
– Как, сейчас? – спросил он тихо и растерянно развел руками, сплошь перепачканными в красках.
– Помойтесь и едем! – почти приказала женщина. – Я уверена, что Антон Павлович только этого и ждёт и не прогонит вас.
Исаак Ильич недовольно нахмурился, поняв, что гостья была на стороне Чехова. Левитан помедлил, вяло отошел к большому окну студии и грустно стал смотреть на огромную ель перед фасадом, всю засыпанную, как пушистым хлопком, вчерашней метелью.
– А вдруг Антон Павлович не поймёт моего порыва, – пробормотал он печально. – И приезд мой будет совсем некстати.
– Я за всё отвечаю! – воскликнула Щепкина-Куперник. – Я не сомневаюсь, что доставлю ему большое удовольствие, если привезу вас. Собирайтесь же! Время идёт. Наверно, был уже первый звонок, поезд скоро отправится.
Она взяла свои покупки со стула. Исаак Ильич заволновался, быстро отошёл от окна, швырнул кисти в желтенькое ведрышко, где они обыкновенно хранились, и поспешно принялся мыть руки.
Левитан промолчал всю дорогу в поезде. На конечной остановке пересели в сани. Лошади пошли бойко по обкатанной лёгкой зимней дороге.
– Танечка, а если, а если мне суждено пережить неприятную минуту? – словно простонал Исаак Ильич, поёжился, спрятал лицо в поднятом воротнике шубы.
Спутница ничего не ответила, ей передалось его волнение, она пожалела, что слишком погорячилась и была, может быть, напрасно самоуверенной. Страх за Левитана всё усиливался. Теперь она вздыхала не меньше, чем Исаак Ильич.
В сумерках показался низенький мелеховский дом. Левитан думал, что колокольчик под дугой звенел ненужно громко. Сани с шумом раскатило на повороте к дому, и лошади остановились у крыльца. Вышел Антон Павлович. Левитан робко и нехотя вылезал из саней. Друзья с минуту постояли друг против друга в замешательстве и… поздоровались. За ужином они сидели рядом, как будто ничего в прошлом не случилось и они никогда не расставались».
Да, рассорившихся друзей сумела помирить Татьяна Львовна Щепкина-Куперник.
В период с 1895 по 1915 год она выпустила более десятка поэтических и прозаических сборников. Стихотворение «На Родине» («От павших твердынь Порт-Артура», 1905) стало народной песней.
Известность приобрели её переводные (достаточно вольно) стихотворные пьесы Э. Ростана: «Сирано-де-Бержак», «Принцесса Грёза» (в оригинале «Дальняя принцесса»), «Орлёнок», «Романтики», «Шантеклер». Написанную прозой пьесу Меттерлинка «Монна Джованна» она перевела стихами. Переводила Лопе де Вега, Шекспира, Кальдерона, Мольера, Флетчера, Гольдони, Шеридана. Перевела стихи из «Алисы в стране чудес» Кэрролла. Писала собственные одноактные пьесы. Оставила книгу «Из воспоминаний» и автобиографические «Разрозненные страницы».
Умерла 27 июля 1952 года.
25 ЯНВАРЯ
Я уже писал, что в детстве «Клуб знаменитых капитанов» была моей любимой передачей. И что до сих пор помню её музыкальную заставку. Говорил и о том, что взрослым узнал, что писали эту передачу два литератора Климентий Борисович Минц и Владимир Михайлович Крепс.
Крепс (родился 25 января 1903 года), в отличие от своего соавтора был отмечен сталинской премией 2 степени (1950) за сценарий кинофильма «Райнис».
В 1935–1936 году он работал главным редактором киностудии «Межрабпомфильм», редактором киностудии «Союздетфильм». Но, в отличие от Минца, написавшего киносценарии художественных фильмов в одиночку, Крепс является полновластным сценаристом только одного фильма «Дорога к звёздам» (1943), остальные пять написаны в соавторстве. Даже отмеченный сталинской премией фильм «Райнис» имеет двух сценаристов: Крепса и Ф.Я. Ракопелниса.
А вот сценарии к шести документальным и научно-популярным фильмам, таким, как «Александр Покрышкин» (1945), «Борис Щукин» (1963) и другим, Владимир Михайлович Крепс написал один.
В заметке о Минце я писал, что первая их с Крепсом радиопередача «Клуб знаменитых капитанов» вышла в эфир в декабре 1945-го. Двадцать пять лет жила эта передача на радио. 9 книг написал Крепс вместе с Минцем, в том числе и по мотивам радиопередачи: «Клуб знаменитых капитанов. Фантастическая история, записанная гусиным пером в клеёнчатых тетрадях, с приложением частной переписки одного городского воробья с конструктором планетоходов серии ВВН» (1974), «Клуб знаменитых капитанов. Фантастическая история, записанная гусиным пером в клеёнчатых тетрадях, с приложением частной переписки одного городского воробья с конструктором планетоходов серии ВВН». Книга вторая (1977), «На волне знаменитых капитанов» (1974), «Счастливого плавания, Знаменитые Капитаны!» (1980).
Последняя их совместная книга «Путешествие становится опасным» вышла уже в 1989 году – после смерти Крепса. Он умер в 1984-м. Увы, видимо, не слишком заметно, если Интернет не зафиксировал ни дня, ни месяца смерти.
* * *
Ещё в юности, прочитав стихотворение, я его запомнил:
Чтоб стать мужчиной, мало им родиться.Чтоб стать железом, мало быть рудой.Ты должен переплавиться. Разбиться.И, как руда, пожертвовать собой.Какие бури душу захлестнули!Но ты – солдат, и всё сумей принятьОт поцелуя женского до пули,И научись в бою не отступать.Готовность к смерти – тоже ведь оружие.И ты его однажды примени…Мужчины умирают, если нужно,И потому живут в веках они.
Запомнил и автора Михаила Львова. А потом, когда мы с ним познакомились (я работал в «Литературной газете»), я прочитал ему эти строчки и тут же получил приглашение поехать в ЦДЛ, чтобы выпить на брудершафт. Миша казался по-настоящему взволнованным: «Надо же! Меня-то, оказывается, знают!»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
