Мак призвал личный состав усовершенствовать свои боевые посты. В центральном посту вокруг него сгрудились штурманские столики, компьютерное оборудование, пост управления оружием со всеми осциллографами, циферблатами, приборными щитами и автопрокладчиком. Трубопроводы над головой и на переборках создавали впечатление еще большей скученности. В центре всего этого находился перископный стенд. Два перископа возвышались на пьедестале высотой 30 см. Перед ним сидели офицер, ответственный за глубину погружения, и два рулевых горизонтальных рулей, внимательно следящих за глубиномерами. У вахтенных гидроакустиков, штурманов и рулевых были две основные задачи: обнаружить «Янки» и не дать ей обнаружить себя.
Прошли всего сутки с момента, как «Янки» прошла к востоку от «Лэпон». Шумы «Янки» были настолько слабыми, что гидроакустики почти не слышали их на фоне шумов находившихся неподалеку рыболовецких траулеров и кишащей морской живности. Но вот появилось слабое мерцание на осциллоскопе, появилось электронное изображение советской субмарины. Предстояла нелегкая работа. В шумных водах около Гренландии «Янки» была слышна достаточно отчетливо, лишь когда она оказывалась на расстоянии около 1200 метров от «Лэпона».
Мак повел «Лэпон» на юго-восток. Он намеревался сделать рывок и затем «дрейфовать». Идея заключалась в том, чтобы на скорости 20 узлов приблизительно за полчаса дойти до точки, которую пройдет «Янки», если будет идти с постоянной скоростью. Затем «Лэпон» уменьшит ход до 3–5 узлов и станет в основном слушать.
«Янки» показалась, но вскоре снова исчезла. Мак забеспокоился. Советская лодка не придерживалась первоначального курса. Каждый раз, когда шумы «Янки» доходили, она почти сразу же терялась в фоновом шуме Атлантики. Шум становился еще громче из-за сильных течений, вызванных бушующим на поверхности штормом. Мак нервно ходил по центральному посту, расстроенный тем, что приходится ползти практически вслепую в океане, зная, что «Янки» находится так близко.
В последующие несколько дней «Лэпон» находила и теряла «Янки» неоднократно. На четвертый день «Янки» показалась опять. Сначала в течение одного часа, затем двух и трех часов. Гребные винты «Янки» вращались с постоянной скоростью, что было хорошо слышно в наушниках вахтенных гидроакустиков. 6 часов, 12 часов «Янки» шла постоянным курсом по носу у «Лэпон». Но на восемнадцатом часе «Янки» исчезла с экранов гидролокатора. Разыгранная Маком подводная драма провалилась.
К этому времени большинство офицеров и часть рядовых в течение нескольких суток недосыпали. Сам Мак лишь изредка дремал в кресле, не выходя из центрального поста. И вот горькое разочарование сменило у подводников то возбуждение, которое поддерживало их так долго.
Никто не говорил об очевидном. Но все понимали, что практически невозможно уследить за курсом этой почти бесшумной советской лодки нового поколения, когда она проходит через какофонию шумов океана.
Разочарование Мака разделяли в Норфолке и в Вашингтоне капитан первого ранга Бредли, вице-адмирал Арнольд Шейд, все еще командующий подводными силами на Атлантике, и адмирал Мурер, командующий ВМС в Северной Атлантике. Они были в курсе событий, так как Мак посылал в диапазоне УКВ через самолеты, летавшие над ним, короткие сообщения о ходе операции. В свою очередь ВМС своевременно информировали помощников президента, причем Никсона информировали о ходе операции в реальном масштабе времени.
Адмиралы дали приказ всем системам подводных гидрофонов в том районе заниматься прослушиванием шумов «Янки». Противолодочные самолеты «Орион» также были нацелены на выполнение этой задачи. Но усилия гидрофонных систем и самолетов оказались безуспешными.
Мак решился на весьма рискованный маневр. Пригласив штурманов и других офицеров в кают-компанию, он объявил, что отказывается от перехвата «Янки» в Датском проливе. Вместо этого надо попытаться угадать, куда она направилась дальше, чтобы перехватить ее у места назначения. Теперь Мак, его старший помощник Чарлз Брикель, инженер Ралф Тиндал и другие офицеры склонились над картами и начали интенсивную игру типа «угадайки», воображая себя на месте командира советской лодки. После долгих логических рассуждений они пришли к выводу, что «Янки» следует перехватывать на несколько сотен миль южнее, около Азорских островов. «Лэпон» погрузилась и в течение трех суток шла к намеченному месту. Мак волновался. Почти сразу же как «Лэпон» стала патрулировать в новом направлении, ее корпус заскрежетал по чему-то металлическому. Мак бросился в центральный пост. Вахтенный офицер горизонтальных рулей доложил, что лодка теряет глубину.
4800– тонная «Лэпон» оказалась захваченной глубоководными сетями рыболовного траулера, запутавшись в металлических грузилах сетей и в толстом металлическом тросе. «Янки» могла проскочить в любой момент, а «Лэпон» болталась на привязи.
Вскоре рыбаки отказались от затеи вытащить крупную рыбу, а, возможно, просто обрубили трос сети. Во всяком случае, они убрались из этого района, чтобы потом рассказывать легенду – какой сказочный улов сорвался. Но кусок троса обвился вокруг гидролокатора на носу. Как теперь бесшумно следить за «Янки», если трос будет стучать по корпусу?
У Мака не было выбора. Дождавшись темного времени суток, он дал команду на всплытие. Оставалось только молиться, чтобы «Янки» не проскочила, по крайней мере, не сейчас. Он отправил матроса на рубочные рули с парой специальных резаков. Трос удалось отрезать и сбросить в воду. «Лэпон» была в полном порядке, когда через 12 часов появилась «Янки».
На сей раз Мак был полон решимости не упустить советскую лодку. Воды южной части Атлантики не были столь шумными, как, например, в районе Гренландии. Но «Янки» оказалась более бесшумной, чем все другие лодки, которые американская лодка преследовала в прошлом. На этот раз Мак решил придерживаться новой тактики, которую он тут же назвал: «непосредственно в кильватерной струе». «Лэпон» будет идти впритык к «Янки», не дальше 2700 метров. Если дистанция окажется больше 3600 или 4500 метров, то «Янки» потеряется.
Задумка Мака казалась рискованной. 4800-тонной «Лэпон» скользить в океане близко к огромной «Янки» было опасно. Обычно даже надводные корабли предпочитают расходиться на расстоянии около двух миль из-за боязни столкновения. А «Лэпон», кроме того, еще надлежало опасаться обнаружения. Мак надеялся, что гидролокаторы новой советской подлодки вряд ли превосходят те, что были у ее предшественниц. «Лэпон» шла так близко, что достаточно было кому-нибудь уронить что-либо или громко захлопнуть дверь водонепроницаемой переборки, как даже советское устаревшее гидролокационное оборудование сможет зарегистрировать американскую слежку.
Почти все на борту лодки понимали, как они рискуют, но никто не осмелился задать какой -либо вопрос Маку. Да ни у кого и не было времени заниматься этим. Главное было рассчитать, как будет «звучать» в эфире советская лодка, когда сбросит скорость или повернет. Пока группа гидроакустиков не сможет рассчитать, какое сочетание звуков и тонов соответствует каждому маневру «Янки», обе подлодки будут находиться в смертельной опасности столкновения.
Мак отводил «Лэпон» в разные стороны от кильватерной струи «Янки», чтобы гидроакустики нашли ответы на эти вопросы. Он снова затеял игру в «угадайку», пытаясь поставить себя на место советского командира. Что бы он сделал и когда? Это было равносильно решению очень большого и трудного кроссворда, где один ответ связан с другим. Один пропуск создавал сразу же несколько вариантов путаницы. Все, что мог делать экипаж «Лэпон», – это продолжать собирать информацию. Группа акустиков начала улавливать кое-какие дефекты в конструкции советской лодки, кое-какие признаки, по которым в будущем можно будет «видеть», как она будет маневрировать.
Стандартный гидролокатор не совсем подходил для решения этих вопросов. «Янки» была слишком малошумная. «Лэпон» же имела на вооружении именно стандартный гидролокатор. Однако в свое время Маку удалось притащить на борт лодки дополнительное гидролокационное оборудование, созданное на основе тех открытий, которые сделала подлодка «Рей» под командованием Келлна в 1967 и 1968 годах, когда она преследовала в Средиземном море многоцелевые советские подлодки типа «Новембер» и типа «Чарли» в Северной Атлантике. Это приспособление повышало качество работы стандартной системы по регистрации уровня шумов в океане. Его устанавливали на определенную тональность, соответствующую тональности шумов, производимых «Янки», когда она шла под водой. Это напоминало музыкальные звуки, которые издает бутылка, когда дуют в ее горлышко. После многочисленных проб и ошибок группа акустиков «Лэпон» поняла, что одна из частот меняется, когда «Янки» делает поворот. Поворот влево – и тон становится немного выше. Когда «Янки» уходила, тон становился ниже. Если тон изменился быстро, это означало, что «Янки» делает крутой поворот.
