Когда он увидел стоянку, то почувствовал сожаление, у него возникло такое чувство, будто он покидает детство.
— Я рад, что ты предложила эту прогулку, — сказал он Лоре, когда они усаживались в машину. — Ты вернула мою юность и сделала ее лучше, чем она была, лучше, чем она сохранилась в моих воспоминаниях. — Он выехал со стоянки. — Не знаю, был ли у меня день лучше.
— Когда вы фотографировали красивых женщин на рынке в Авиньоне, — насмешливо сказала Лора.
— Разве я говорил, что это было прекрасно?
— Один из лучших дней, который у вас был. Он улыбнулся:
— Да, был, в каком-то смысле. Но не было рядом тебя, и поэтому он не мог быть так прекрасен, как я думал. На самом деле все быстро стирается из памяти. Я едва могу вспомнить…
Она засмеялась:
— Вы помните, где мы обедаем?
— В «Королевской таверне», в шесть тридцать. Ты голодна?
— Умираю от голода.
— Я тоже. Мы будем там через десять минут, а может, и раньше.
«Королевская таверна» была построена на небольшом возвышении и обращена на основную улицу Глостера, а пришвартованные внизу лодки теснились друг к другу, скрипели и качались на легком ветерке. К каждой лодке была привязана веревка толщиной с мужское запястье, и тяжелые сети, задубевшие от морской соли, намотанные на огромные барабаны или уложенные кольцами, покоились на пристани. Чайки гордо расхаживали и сидели, как на насесте, на носу корабля, где крупными буквами было выведено название. Помимо гавани, на главной улице располагались магазины и рестораны, отделанные деревом, потемневшим от морской воды, и казалось, что маленький город врос в землю, океан и небо, терпит нашествие модных автомобилей туристов, но не меняется ни от чего.
Лора наслаждалась этим, особенно ее поражало чувство отрешенности от времени, что напоминало об излюбленных ею местах Бостона.
Поль припарковал машину у «Королевской таверны», и их проводили в маленькую заднюю комнату. Он договорился с владельцем ресторана, что тот предоставит им номер, где можно привести себя в порядок и переодеться. В номере было два стула и крошечная ванная комната. Лора пошла первой, взяв с собой сумку, которую приготовила для нее Эллисон.
— Оденься попроще, — сказал ей Поль, и она мучительно раздумывала, что брать с собой. В маленькой комнате «Королевской таверны» она стянула джинсы и рубашку, которая пахла морем, вымылась, насколько это было возможно, и надела белое хлопчатобумажное платье с длинной юбкой и рукавами и глубоким у-образным вырезом. Бирюзовые бусы, которые Лора нашла в маленьком магазинчике на Кейп-Коде, украсили шею. Она ничего не могла поделать с волосами: на влажном воздухе свободно лежащие волнистые пряди превратились в чудесные каштановые кольца, которые невозможно было расчесать, и потому она оставила их, как есть, даже те непослушные пряди, которые выбились на лоб и щеки. Не блестяща и не изысканна, отметила она, но ей некогда было волноваться за это, она должна была дать возможность Полю привести себя в порядок. Но она немного помедлила, когда последний раз взглянула на себя в маленькое зеркальце и увидела свое сияющее лицо. «Я выгляжу очень счастливой, — подумала она, — слишком возбужденной. Ему нравятся холодные, умные женщины. Он подумает, что я выгляжу, как скаут». Но она не знала, что с этим поделать, и спустя минуту, пользуясь тем, что ее никто не видит, пожала плечами. Это я. Или я ему нравлюсь, или нет.
Он ждал ее в баре, поглядывая на город и причал, где команды разгружали квадратные белые емкости с омарами, которых только что поймали. Лора посмотрела на Поля. Его лицо было грустным, почти суровым, и первый-раз ей было интересно узнать его тайны, вместо того чтобы волноваться за свои собственные.
Он обернулся, увидел ее и улыбнулся радостно и восхищенно:
— Ты чудесно выглядишь, и мне очень стыдно, я чувствую себя грубым скалолазом. Я заказал для тебя вино. Долго я не задержусь.
Она села за столик, где стоял его все еще недопитый стакан, и тоже стала смотреть на пристань, на тяжелую работу грузчиков. Глостер Кейп-Анн. Местечко на побережье, всего пятьдесят миль севернее Бостона, где можно побродить по камням, съесть свежего омара и до полуночи вернуться в Бостон. Если вы хотите вернуться домой. Она вспомнила про свою сумку, в которой было все, если бы она решила ночевать здесь, и опять почувствовала прикосновение пальцев Поля к капелькам на волосах и его руки, обнимавшие ее за плечи. Если вы хотите вернуться домой… Радость пронзила ее, и она подумала, что, наверное, вся пылает, так ей было жарко, и приложила руку к щеке. «Это глупо, — подумала она, — я веду себя, как девственница». Но в каком-то смысле она и ощущала себя таковой. Быстрые, бессмысленные связи, которые происходили на задних сиденьях автомобилей, когда она еще училась в школе, и недолгие любовные романы в колледже не затронули ее. Ее тело двигалось так, как должно было двигаться, но она никогда не думала о том, что делала, и не чувствовала, что это имеет к ней какое-либо отношение. Все было так, словно она стояла в стороне и наблюдала за тем, что происходит. Настойчивым молодым людям, которые взбирались на нее, она помогала раздеть себя, так как они ожидали от нее этого. Но каждый раз она возвращалась домой на Бикон-Хилл, чувствуя себя обманутой и смущенной. Почему надо обрекать себя на такое множество проблем, чтобы заниматься этим?
И теперь, сидя в «Королевской таверне», переполненная счастьем, таким же опьяняющим, как полуденное вино, счастьем, которое труднее найти, чем страсть, более редким, чем секс, она начала понимать. Моя милая девочка, ты затмеваешь всех. Казалось, ее тело стремится навстречу тому, что они смогут испытать вдвоем.
Картина на пристани изменилась. Рыбаки и их семьи прибывали вместе с плотами, которые они заканчивали для праздника св. Петра, во время которого будут освящать их лодки. Обряд, который имел многовековую традицию. «Мне хотелось бы быть там во время церемонии, — подумала Лора. — А потом мне хотелось бы побывать всюду — в Европе, Африке, Индии, находить криноиды на Кейп-Анне, идти вместе с португальскими рыбаками Глостера, покупать что-нибудь на рынке вместе с женщинами Авиньона. Я потратила столько времени на то, чтобы воровать и мечтать, а мне уже двадцать один, и откуда я возьму столько времени, чтобы успеть сделать все, что хочу?»
Она почувствовала руку Поля на плече, подняла на него глаза и встретилась со взглядом его темных глаз. «У меня найдется время для Поля», — подумала она.
Эта мысль прочно отложилась в ее голове, когда они принялись за обед при мягком свете прибрежных фонарей. Тихий шепот звучал вокруг них, мягкий стук тарелок, расставляемых на полированных деревянных столах. Они негромко разговаривали, и когда поворачивались друг к другу, чтобы улыбнуться или ответить улыбкой, их руки соприкасались, усиливая зарождающееся желание. Только один раз за все время обеда чары были нарушены.
