– Позвольте спросить, как это вы узнали? – осведомился маг.
– Я всё-таки разбираюсь в этом вопросе.
– Надо же, а я уж было решил, что на вас снизошло откровение.
– Все мы рабы Божьи, если мне выпадет такая участь, я постараюсь её вынести. Но в данном случае нет. Я думаю все-таки, ловушку стоит перепроверить.
– А может, вы просто попросите Бога, чтобы он нас защитил от опасности? – язвительно предложил Гаврик.
Отец Михаил улыбнулся. Все на стоянке прислушивались к этому разговору. Григорий, ещё более мрачный в отблесках пламени, подтянул поближе к себе помповик. Это он зря, и я будто невзначай повернулся боком к нему, чтобы было удобнее выхватить меч и ударить. Но это так, профессиональные рефлексы.
– Церковь всегда просила Бога, – ответил священник, – чтобы Он ограждал людей от опасности. Но также говорится, что не следует искушать Бога требованиями чуда. Чудеса и так вокруг нас, просто мы их не замечаем.
– А мне кажется… – начал маг.
– Гаврик, – прервал его я, – пойдём, в лес сходим, пути отхода обсудим.
– И что это было? – спросил я его, когда мы отошли подальше.
Маг замялся, замолчал надолго.
Новое армейское командование взяло курс на сближение с церковью, можно даже сказать, на её на усиление. Понятно, что всё это делалось в пику магам. Церковь и маги Профсоюза не то чтобы очень сильно враждовали. В Зелёном Городе запрещены любые направления магии в области некромантии, танатологии и тому подобного. Опять-таки маги и церковь крепко связаны через армию. Боеприпасы в часовне гарнизона освящают, к примеру, не просто так, потому что такими патронами гораздо быстрее нечисть уничтожается. Освещёнными патронами даже по возможности стараются в людей не стрелять. Но всё равно отношения между этими структурами – Профсоюзом магов и церковью – были прохладными.
– Понимаешь, командир, – наконец ответил Гаврик, – иногда разница во взглядах на некоторые аспекты как духовной жизни, так и…
– Гаврик, ау! Ты ничего не перепутал? – снова перебил я его. – Я уважаю тебя, ты человек интеллигентный, но ты не в библиотеке. Скажи толком.
– Ну извини, командир, вспылил, – коротко ответил он и старался в глаза мне не смотреть, хотя ночное зрение я не включал.
– Так, будем считать, что с этим разобрались. А с той ловушкой всё в порядке?
– Если хочешь, ещё раз проверю, – ответил Гаврик.
– Нет, я не хочу, – с нажимом произнёс я. – Это твоя работа, как командир я тебе доверяю, но обязан спросить. Ты уверен, что с сигналками все в порядке?
Маг опять задумался, потом сказал:
– Думаю, всё-таки стоит еще раз проверить.
– Отлично, я пойду с тобой. И не смотри на меня так, по уставу положено ходить парами, а Колю дёргать я не буду.
Ловушку всё же пришлось подзарядить, но недостаток энергии был неопасным.
Когда мы вернулись, заметили на бревне две банки разогретой тушёнки. Я тут же запустил ложку в еду. А Гаврик демонстративно объявил, что лишний раз ходил проверять периметр и действительно обнаружил небольшие неполадки в одной сигналке.
– Ничего серьёзного, – сказал он официальным тоном, – эту небольшую проблему я устранил. Так что можно не беспокоиться.
Все заулыбались, Михаил Игнатьевич тоже улыбнулся, но ничего не сказал.
А время уже было позднее.
– Так, бойцы, – распорядился я, не прекращая есть, – сворачиваемся, готовимся к отбою. В караул сегодня пойдут по порядку: я, Саша, Коля, Инга.
– Я тоже могу, – сказал Григорий.
– Григорий, у вас отдельное задание, вам решать, как лучше его выполнять.
Сопровождающий кивнул.
– Тогда гасим костёр, и спать.
На огонь бросили несколько комьев земли, чтобы не пошёл дым. Группа зашевелилась, зазвякала амуницией, укладываясь спать. Григорий приласкал стреноженного Орлёнка, дал ему какую-то сладость. Отец Михаил прочитал молитву и тоже лёг. Я же заступил в дозор.
Караулилось легко. Интуиция молчала. Ночное зрение я лишний раз использовать не стал, хотя было новолуние. Мне хватит и света звёзд, чтобы разглядеть что-то подозрительное, а там уже по обстоятельствам разбираться буду. Но ведь интуиция молчит, дом рядом, и ночь… уж больно хороша.
Я устроился наверху ложбины между двух деревьев, слился с ландшафтом и принялся наблюдать. Два часа пролетели незаметно. Меня сменил Саша. Я отправился спать, но не уснул, лёг, положил руку под голову и смотрел на небо. Через несколько слоев ткани я чувствовал листву, надо мной гудели, поскрипывая, высокие сосны с разлапистыми ветками. Но они не мешали смотреть в небо, наоборот, высокие, качающиеся от ветра стволы, казалось, уносились ввысь прямо к звёздам. Ах, как много было звёзд, какие они были яркие и чёткие, для тёмной пустоты вообще не было места, а там, где под углом проходил пояс нашей хм… Галактики, наверное… звёзды сливались в блестящую, мерцающую полосу.
Сколько же много всего создал Творец: и наш Мир, и Внешняя Земля, а что ещё? Вот где мы сейчас? Я читал, что созвездия нашего Мира отличаются от тех, что видят люди на Внешней Земле. Вот прямо над головой восемь звёзд образуют линию, похожую на ствол АК-магазина, а левее, ближе к горизонту, несколько ярких звёзд похожи на носорога. С другой стороны небесного купола большое скопление маленьких тусклых звездочек смахивало на паука-скорпиона.
Так я смотрел на звездное небо и не заметил, как заснул. Снились мне яркие цветные полосы и вспышки, ползущие по небосклону. Было очень красиво. Но когда я открыл глаза, то увидел, что точно такие же полосы действительно ползут по небу. Из-за их света звёзды уже светили далеко не так ярко.
– Гаврик! – крикнул я.
Маг вскочил, посмотрел на небо, а потом крикнул во всю глотку:
– Подъём!!! Прокол, готовиться!!!
Наш лагерь тут же поднялся. Лошадь вдруг заржала. По небу тянулось разноцветное сияние.
Григорий освободил Орлёнка от привязи и повел животное из ложбины. Группа очень быстро сворачивалась, Саша подхватил рюкзак, оставленный Григорием. Пронёсся порыв ветра, потом ещё один. Сверху посыпались сломанные ветки, деревья уже опасно раскачивались.
– Гаврик, – спросил я, – ты можешь определить место Прокола?
– Пока нет, потоки силы…
Ещё один порыв ветра – и древесный ствол в десяти метрах от нас вдруг сломался с сухим хрустом, его верхушка глухо шлёпнулась на землю.
– Забудь, – крикнул я магу сквозь завывания ветра, – пока без разницы. Бегом из леса, а то сейчас передавит всех на хрен! Гриша, отпусти коня, отдай повод Инге, ты отвечаешь за Михаила Игнатьевича. Коля первый, я замыкающий. Всё, быстро из леса!
Под разноцветные всполохи, скрип деревьев, шум листвы и свист ветра мы выбрались на тракт. К этому времени темнота полностью исчезла, небо окрасилось в синий цвет, и звёзды скрылись в его синеве, но и разноцветное свечение пропало. Над нашими головами где-то на западе разгоралось яркое жёлто-белое свечение. Вихри налетали со всех сторон. Мы всемером стояли на пустом тракте и ждали, пока Гаврик, сидевший, поджав ноги, на дороге, определит, куда двигаться дальше. У мага пока получалось:
– Кванторы силы ломаются… плоскость потока… астрал… – бормотал он себе под нос.
Разлитое на западе свечение приняло форму сферы. Над головами раздался оглушительный треск – на высоких нотах, как говорила Лика.
Звук ударил по ушам, я съёжился, открыл рот. Грохнул ещё один удар. Я будто чувствовал, как надо мной разрывался воздух. Сквозь шум до моего слуха донесся дикий животный вопль. Я увидел мелькнувшие поводья и бегущего Григория.
«Ну, вашу мать, – мелькнуло у меня, – да что ж такое!»
Рёв прекратился. Морщинистая ладонь легла на плечо.
– Виктор, если что, бегите, на меня не оглядывайтесь.
– Михаил Игнатьевич, спасибо вам огромное, вы, наверное, обо мне хорошо подумали. Но вот, честное слово, давайте пока не будем забегать вперёд. Гаврик, что там?
– Пока остаемся на месте, – маг поднялся, – ждем, что будет дальше.
Светлую сферу затягивали грозовые облака – они возникали в небе будто бы из ничего, надувались, расширялись.
– Не поймал, – запыхавшись, проговорил вернувшийся Григорий. – Убежал, стервь такая, не послушал.
– Да ладно, проехали! Стой тут и смотри, – резко бросил я.
Чёрные тучи поглотили свет, окончательно потемнело, вниз резко полетели молнии, и по одной, и целыми гроздьями, они ударяли в землю и разлетались в разные стороны. Мне показалось, я слышу, как вдалеке от этих ударов трещат и разлетаются в щепки деревья.
– Всё, сейчас, – сказал Гаврик.
Вдруг прекратились молнии, сквозь тучи пробился свет, вспышка – и в небе мелькнула маленькая чёрная воронка, которая быстро сузилась и исчезла. Всё кончилось.
– Интересно, – проговорил в наступившей тишине Коля, – а этот Прокол, он всосал или высосал?
Ответом ему стал дикий ржач. Смеялись все до одного, в том числе Михаил Игнатьевич. Напряжение спало, вместо него пришло осознание того, как необычно и красиво было то, что мы увидели.
