Просмотр запись позволил увидеть, что события в камере развивались именно так, как он и предполагал. Можно с уверенностью утверждать, что в камере незнакомца, помимо его самого, находилось еще одно существо, обладающее незаурядным магическим даром. Это существо общалось с незнакомцем, но их общение было обусловлено странными обстоятельствами. Запись в самом ее конце была заполнена искусственными или, если быть точнее в использовании технических терминов, магическими помехами, из-за которых невозможно было в деталях разобраться, что же именно произошло между чужаком и его гостем на завершающей стадии их контакта. Но один момент этой записи чрезвычайно заинтересовал Придворного Мага - чужак-незнакомец падал со стула и уже был практически спиной на полу, а его гость - разумное существо зависло над ним в прыжке, словно ловчая птица, готовясь сверху обрушиться на чужака. Неожиданно для наблюдателя в поле изображения сложилась непонятная ситуация, неизвестная красная жидкость выплеснулась непосредственно в лицо существа, обтекла его черты и на малую долю мгновения проявила черты лица этого существа, сформировав истинное обличие магического гостя, исполненное в красных тонах.
Придворному Магу пришлось сильно попотеть, чтобы повторить попытку и вышеупомянутое мгновение закрепить в отдельном кадре изображения на янтарном камне и на своем артефакте.
Это было двуликое существо, которое имело самое непосредственное отношение к гуманоидной расе, по своему строению тела, парным конечностям оно напоминало человека. У него имелось лицо с двумя глазами, носом и ртом, правда, губы рта больше напоминали две полоски, нежели полнокровные губы человека. Глаза выдавали древний возраст этого существа, зрачки которых не были круглыми, как у людей, а имели вертикальный разрез зрачка, очень похожий на кошачий глаз. Такие глаза обладали способностью великолепно видеть, как при дневном свете, так и в полной сплошной темноте, но не в этом заключалась основное различие этого существа от человека. Глаза излучали ум, понимание и человеческое сострадание, но через мгновение эти же глаза наливались гневом, злостью и жестокостью. Тогда начиналась трансформация всего этого существа, которое становилось нечто средним между неандертальцем и современным человеком разумным. Лицо из овального становилось круглым. Вытянулся и загнулся к подбородку нос-крючок, губы превратились в красную полосу от уха до уха. Наиболее запоминающейся частью этого лица стал лоб существа, который мощными надбровными дугами выдвинулся, усилился и его подбородок. Мощная шевелюра, подобная львиной гриве, покрывала голову существа.
Придворный Маг ничего подобного ранее не встречал и он никогда еще не видел подобных существ, но память напомнила ему один случай, когда он еще учился в школе начинающих магов. Во время урока истории один из преподавателей рассказывал о древнейшем роде снежных людей - о неких "лохх" и их большом магическом потенциале. Так описание строения лохх в определенной степени совпадал с тем изображением существа из янтарного камня, которое в данный момент смотрело на него.
Придворный Маг понял, что он нашел ответ на вопрос своего Повелителя и уже собирался в полный голос произнести имя существа, когда тонкий зигзагообразный клинок вошел под его лопатку. Острие клинка глубоко проникло в тело и мгновенно достигло сердца мага, которое тут же остановило свое биение.
Свет погас в глазах Айрона Филдинга, придворного мага султаната Гурам Восточной Империи, и голова мага безжизненно стукнулась о стол.
Глава 11
Рана спине раба была такой обширной, что корабельный доктор, которому шкипер приказал осмотреть и помочь рабу, так и не нашел никакой подходящей и чистой тряпицы, чтобы можно было бы перевязать рану и прекратить кровотечение. Спина была покрыта множественными полосами-рубцами, одни из которых были настолько глубокими, что в них виднелись кости скелета и хрящи позвоночного столба. Доктор только разводил руками, когда увидел в ране тут и там в беспорядке торчащие осколки ребер и хрящи позвоночника, столб которого был в двух местах практически перерублен ремнем кнута Махмуда. Понимая, что раб сейчас находится в шоковом состоянии и боли сейчас не ощущает, судовой доктор пытался одними только пальцами соединить между собой осколки ребер и вправить хрящи в столб позвоночника, но без специально хирургического инструмента у него ничего не получалось. Когда он с понурым видом отошел от едва дышащего тела раба, шкипер подошел к нему и поинтересовался, выживет ли или нет раб, на что доктор ничего не ответил, а, безнадежно махнув рукой, побрел в свой угол. Шкипер, бросив презрительный взгляд на Махмуда, который с кривой улыбкой идиота продолжал стоять неподалеку, приказал матросам экипажа очистить место наказания и выбросить раба за борт, когда тот отдаст богу душу.
Двое парней нехотя оторвались от своей работы и взялись за швабры, чтобы замыть от крови палубу, а третий оправился в судовую каптерку, где разыскал матерчатое ведро и все трое направились к умирающему рабу, все еще распятому на козлах для порки. Раб еще дышал, но каждый вдох и выдох легких давался ему с громадным трудом.
Когда боль превысила человеческие пределы, то один за другим начали отключаться внутренние органы тела - почки, печень, легкие. Наступил критический момент, когда работали только головной мозг и сердце раба. Пульс сердца стал нитевидным и почти не прослушивался, а кровь с каждым мгновением замедляла свой бег по венам и капиллярам тела, к тому же ее становилось все меньше, рана на спине сильно кровоточила.
Все говорило о приближающемся конце этого раба!
Головной мозг бурно реагировал на ухудшающееся состояние организма, чувствовал нехватку кислорода в поступающей к нему крови.
Матросы схватили раба за руки и за ноги, подняли с козлов и небрежно швырнули его не подававшее жизни тело на подстилку в дальнем углу палубы, чтобы завтра утром завернуть в нее тело и, привязав к ногам почившего раба тяжелый валун, выбросить того за борт. Двое других парней швабрами начали старательно замывать настил палубы от лужи крови, сгоняя ее вместе водой по шпигатам за борт. Один из матросов матерчатым ведром зачерпнул воды за бортом судна и широким разворотом тела расплескал ее по палубе. Чистка и мойка палубы в умелых руках матросов спорилась и быстро продвигалась, но по выражению матросских лиц можно было судить, что такая работа была им совершенно не по душе. Уборка подходила к концу, когда матрос с ведром еще раз зачерпнул морской воды и с размаху снова плесканул ее на палубу, часть морской воды случайно попала на спину раба, безвольной куклой валявшегося на подстилке.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
