От ее фразы становится не по себе: не хочу лгать Стасу, но все время приходится.
Слышу звяканье и шуршание в трубке. Лиля немедленно собирается, стараясь не терять времени. Спешит на помощь непутевой подруге, и этот факт приятно греет душу. Все-таки я не одинока в жестоком городе.
Отключаю мобильный и, прижавшись спиной к двери, медленно сползаю вниз, усаживаясь на холодный пол.
Ко мне мгновенно подбегают дети. Обнимают и прижимаются губками к моим щекам. Целуют. И заставляют улыбнуться.
Только сейчас окидываю взглядом подсобку. Здесь довольно чисто, однако практически нет мебели.
Десять минут продержаться? Засекаю время и обреченно вздыхаю. Надолго моих кнопочек обычно не хватает…
Убеждаюсь в своей правоте совсем скоро, когда Вика и Витя обвыкаются в новой обстановке и начинают баловаться.
Шикаю малышам, которые даже и не собираются меня слушаться. Видимо, после «теплой встречи» с Глебом отошли и пытаются компенсировать пережитый стресс играми и смехом.
Носятся по кабинету, хихикают и всячески заигрывают со мной, когда пытаюсь поймать их и угомонить. Думают, шучу! Слишком маленькие, чтобы я могла им что-то объяснить. И чересчур хитрые, чтобы беспрекословно выполнять то, что я говорю.
Хватаю Витю за рукав, но он ловко выворачивается и мчится к выходу. За ним бежит и Вика.
Собираюсь рявкнуть на обоих, потому что терпения не хватает, но горло перекрывает каменным валуном.
Потому что Витя хватает за ручку двери и тянет вниз, повиснув всем телом.
Деревянное полотно со скрипом распахивается. И почему я не додумалась закрыть на защелку…
Двойняшки, разыгравшись, вылетают в холл и "включают" режим максимальной скорости, стремясь оторваться от меня. Почти добегают до крутящихся стеклянных дверей, но по пути случайно наскакивают на проходящего мимо мужчину. А я узнаю в нем того, кого видела сегодня в кабинете Стаса.
Кажется, это конец…
Столкнувшись с чужим дядей, Вика и Витя шустро отскакивают от него, будто мячики. И в мгновение ока оказываются рядом со мной.
— Хм? — незнакомец вопросительно сканирует меня. — Насколько я знаю, дети в компании не приветствуются, — прищуривается с подозрением.
От страха задерживаю дыхание и задвигаю кнопок за себя, будто таким образом спрятать их смогу. Испуганно озираюсь по сторонам: вроде больше никого в холле нет. Но надолго ли?
— Оставить не с кем было, — спешу оправдаться, выдавая лишь часть правды. — С минуты на минуту подруга подъедет и заберет их, — спотыкаюсь о прищуренный взгляд. — Не говорите Станиславу Сергеевичу, пожалуйста. Он меня уволит сразу, — хнычу, не сдерживая эмоций.
Мужчина изучает меня некоторое время, переводит внимание на двойняшек, всматриваясь в их личики. Сейчас наша с кнопочками судьба в его руках.
— У меня нет привычки лезть в чужие дела, — неожиданно мужчина подмигивает детям, отчего я немного успокаиваюсь. — Но вам осторожнее следует быть, если дорожите должностью, — произносит предупреждающе. — Или честно признаться вашему… боссу, — вместо ответа я устремляю глаза в пол. — Кстати, меня Дима зовут. Почему-то уверен, что еще пересечемся, — усмехается он тепло.
— Алиса, — сипло выдаю.
Дима кивает и невозмутимо направляется к выходу, покидая здание, будто и не случилось ничего.
Следом раздается звонок от Лили. Она на месте. А значит, я спасена.
На этот раз…
Глава 18
Стас
Два дня спустя
Сижу, откинувшись на спинку кожаного кресла, и прокручиваю в руке ламинированную карточку. То и дело цепляюсь взглядом за знакомую, почти родную фотографию и выученные наизусть фамилию и инициалы. Сжимаю пальцами водительское удостоверение Шевченко Алисы Игоревны.
Напоминание о прошлом, от которого я так и не смог избавиться.
Собирался выбросить сразу же после того, как А-Лиса предпочла своего мужа. Демонстративно, не оставляя мне ни единого шанса. Выбрала семью и детей, которых я не мог ей дать при всем желании. И она отправилась в клинику за мечтой, чтобы выгрызать свое право быть матерью. Видимо, так и не получилось…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я понимал Алису и в то же время ненавидел.
Но так и не смог избавиться от карточки с ее маленьким фото. Сохранил, чтобы издеваться над самим собой. Другого объяснения идиотскому поступку я не нахожу.
Вот и сейчас продолжаю заниматься мазохизмом, всматриваясь в мягкие черты лица не моей женщины.
По привычке прислушиваюсь к звукам, доносящимся из коридора. Жду, когда там зацокают каблучки, а потом раздастся осторожный хлопок дверью.
Алиса никогда не заходит, чтобы поздороваться. Избегает меня. Молча скрывается в кабинете и работает.
Однако сегодня за дверью подозрительная тишина. Лиса опаздывает?
Конечно, я сделаю вид, что не заметил, но… Это настораживает.
Напряженную атмосферу разрывает телефонный звонок от Щукина.
— Нарыл я информацию о твоей Алисе, — Дима без приветствия переходит сразу к делу.
— Она не моя, — тихо тяну я, проводя большим пальцем по ее фотографии на правах.
— Работала в издательстве, рекомендации хорошие, — вещает Дима, но я эти данные игнорирую, потому что профессиональные качества Алисы и так оценил. — В разводе. Около трех лет, — озвучивает точную дату расторжения брака, а я прикрываю глаза: сразу же после того, как мы с ней познакомились и… — Правда, там тяжелый бракоразводный процесс был. Через суды. Но муженек зря только нервы ей попортил, ничего не добился.
— Имущество делили? — хмыкаю я.
— Кхм, почти, — по-депутатски увиливает от прямого ответа. — Потом Алиса вернула девичью фамилию и уехала из столицы. Жила у родителей, не работала, потому что… — Дима умолкает.
— Почему? — хрипло уточняю.
— Знаешь, там есть некоторые обстоятельства, — протяжно выдыхает. — Два, — уточняет, но я понятия не имею, на что он намекает. — Будет лучше, если ты узнаешь об этом от нее…
— Какого хрена, Дима, к чему эти загадки? — взрываюсь я. — Если я попросил проверить своего сотрудника, значит, мне нужна полная и достоверная информация. Поговорить с Алисой я и без твоей помощи могу…
— Видимо, не можешь, раз не знаешь ничего, — с сарказмом произносит Щукин. — Так, и последнее, что я хотел тебе сообщить. Твой брачный контракт у юристов. Надежных, не беспокойся. Они ищут лазейки, — делает паузу. — Но, Стас, ты самоубийца, конечно, — откашливается друг.
— Знаю, — соглашаюсь я и массирую пальцами ноющие виски. — Так, стоп, — спохватываюсь, понимая, что Дима мастерски перевел тему. — Спасибо, но скажи мне лучше, о каких «двух обстоятельствах» в жизни Алисы ты ведешь речь? — настаиваю строго.
— Прости, не скажу, — упирается он, приводя меня в бешенство. — Я сам в свое время неправильно трактовал «достоверную информацию» и чуть не разрушил все. Так что если Алиса — действительно ценный для тебя сотрудник, — по-особому выделяет слово «ценный», — поговори с ней лично. Выслушай ее и не пори горячку. Пожалеешь, — многозначительно добавляет.
И нагло обрывает звонок.
Я твердо намерен набрать друга и вытрясти из него правду, но на экране ноутбука загорается иконка видеозвонка. На связи — Вейдж Ли. Со своим переводчиком. Удобно, ведь мой где-то пропадает, заставляя меня с каждой минутой все сильнее нервничать.
Мы обмениваемся с китайским бизнесменом приветствиями, перебрасываемся парой фраз о совместных проектах, перспективах. Но при этом никакой конкретики. И меня не покидает ощущение, что позвонил он по какой-то другой причине. Однако, руководствуясь правилами приличия, Вейдж Ли начал издалека.
Честно говоря, устаю от него. К тому же, Алисы нет рядом. На предыдущей видеоконференции она четко «главного китайца» раскусила. И мне помогла вывести разговор в правильное русло.
Не хватает ее…
— И еще, — озвучивает переводчик, пока по лицу Веджа Ли расплывается улыбка. — У вас замечательная семья.
Резкая смена тематики нашей беседы на мгновение вводит меня в ступор.
