– Надеюсь, это не из-за меня, – шепчет, проникая внутрь меня нотками какого-то сожаления и раскаяния.
– Что?
– Ты заболела…
– Нет… Конечно, не из-за тебя.
Для самой себя как-то странно и очень горько хмыкаю.
Святик прижимается крепче.
– Прости, что накричал на тебя вчера и что усомнился из-за этой чертовой крови в том, что ты говоришь правду. Сам не знаю, что на меня нашло, – изливает душу, как всегда, открыто и искренне. А я ощущаю новые уколы боли, вины и стыда. – Прости, ангел. Тупо психанул, признаю. На ровном месте. Мне очень жаль. Долго ждал встречи, а потом расстроился, что ценное для меня время так бессмысленно израсходовано. Но я не хотел тебя обидеть. Это… Это первая наша ссора, и мне после нее было ужасно хреново. Я глаз не сомкнул.
Машинально скольжу ладонью по тонкому пуловеру, чтобы обнять Свята в ответ. Он не понимает, что своими словами лишь усиливает мои страдания. Однако это тот случай, когда и не должен понимать.
– Все хорошо, – шепчу и целую его в щеку.
Пусть хоть кому-то из нас станет легче.
– Ты не обижаешься?
– Нет.
– А почему у тебя выключен телефон?
– Просто… Разрядился, наверное. Батарея на нуле была еще ночью, но я поленилась искать зарядку.
– Давай, поставлю.
– Нет, – спешу удержать, потому как Усманов уже поднимается. Может, это наивные мечты, но есть допущение, что при включении могут прийти какие-то сообщения от Яна. – Просто посиди со мной, Свят. Мне больше никто сейчас не нужен.
Это так неосторожно. Так нечестно. Так головокружительно обманчиво.
Но Свят улыбается. А это… Это, несомненно, хорошо, пусть мне теперь не дышится, не спится.
– Конечно, ангел. Я к тебе на весь день, если не прогонишь...
– Ну, ты что… – толкаю задушенно. – Никогда не прогоню.
И что-то с треском ломается за ребрами. Задерживая дыхание, переживаю.
– Я так тебя люблю, – бомбит Свят взволнованно, прижимаясь к моему лицу своим.
Я его тоже очень сильно люблю, но… Сейчас понимаю, что как-то не так. Это и поднимает очередную волну грусти, которая накатывает как буран и забивает дыхательные пути песком.
Бесчувственно отвечаю на прикосновение губ к своим губам. Просто так надо. Так правильно. Так должно быть.
– Съешь вкусняху, – предлагает Усманов, когда перемещаемся на диван перед телевизором.
Смотрю на протянутую им коробку с разноцветными миндальными пирожными и сама себе удивляюсь. Ведь даже любимая сладость не вызывает аппетита. Однако я все же заставляю себя взять одно.
Сериал, продолжение которого мы со Святом так долго ждали, тоже не вызывает каких-то особых эмоций. Заставляю себя вникать в сюжет. И все равно бесконечно верчу в голове глупейшие мысли.
Что делает сейчас Ян? До сих пор с Кирой? Думает ли обо мне хоть иногда? Писал еще что-то?
«Мы больше… Мы больше… Мы больше…» – кромсаю последние нервы.
Что это значит? Что он имел в виду? Зачем вообще такое написал, когда сам с Кирой?! Сжимает мое сердце в кулак. Раздавливает, пропуская сквозь пальцы, словно фарш.
Очень хочется спросить, был ли Свят у Яна, как договаривались? Но на подобное решиться – все равно что прыгнуть в то самое ущелье.
– Я по тебе уже скучаю, – вбивает Усманов мне в ухо поздним вечером. Частит, задевая самые высокие чувства. Но за периметром этого шума трепыхается нечто мощнее. – Пиздец, как тяжело уезжать от тебя… – голос Свята с дрожью срывается, вызывая у меня не просто мурашки, а подкожное воспаление негативно заряженной энергии.
– Тихо, тихо… – шепчу, поглаживая его по затылку. – Все хорошо… – просто делаю то, что он много лет делал для меня. – Все хорошо, Свят. Время быстро пролетит. Снова увидимся.
– Пиши мне чаще, – просит все так же взволнованно.
– Конечно, – обещаю я, с трудом выдерживая сверкающий в полумраке взгляд.
– И, пожалуйста… Я не имею права требовать… Но, пожалуйста, Юния, никуда без меня не выходи.
– Ладно.
– Поцелуешь меня?
– У меня горло болит…
Но он смотрит с такой надеждой.
– Пожалуйста.
Со вздохом даю желаемое, позволяя надорвать еще часть своей души.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Включаю телефон глубокой ночью, когда по подсчетам поднимается в небо самолет Святослава. Говорю себе, что делаю это, чтобы быть с ним на связи. Но первым делом проверяю переписку с Яном. Очень больно становится, когда ничего нового в ней не обнаруживаю.
«Ахах…»
«Уйди, пожалуйста…»
«Ахах…»
Показательным является то, что Нечаев не пишет мне ничего, когда я не выхожу в понедельник на занятия. Он не беспокоится. Ему настолько плевать, что не приходит даже банального: «Привет. Выздоравливай».
В чате группы подобное сыплется весь день. За этим, конечно, следуют какие-то вопросы и глупые обсуждения.
Группа 113 (Мадина Скоробогатова): А где найти Николаеву?
Группа 113 (Валик Монтана): Записывать нужно, когда преподаватель о себе рассказывает! Никто не обязан выкатывать тебе инфу по щелчку пальцев.
Группа 113 (Мадина Скоробогатова): Так и молчи, зануда. Уверена, найдется кто-то без тебя.
Группа 113 (Валик Монтана): А я вот не был бы так уверен.
Я отмалчиваюсь в солидарность с Валиком, но буквально пару секунд спустя на вопрос Мадины отвечает Карина.
Группа 113 (Мадина Скоробогатова): К какой кафедре относится «Философия»?
Группа 113 (Валик Монтана): Боже…
Группа 113 (Валик Монтана): *Рукалицо.
Группа 113 (Мадина Скоробогатова): Пшел вон, задрот.
Группа 113 (Карина Никитюк): Кафедра философии и социологии.
Группа 113 (Игорь Мотыль): У кого можно купить реферат по «Истории»?
Группа 113 (Роман Олекевич): Кто решает ЛПЗ по вышке?
Группа 113 (Дарья Лукьяненко): Как записаться на допы по экономтеории?
Группа 113 (Мадина Скоробогатова): Фотки с матча видели?
Группа 113 (Валик Монтана): Ты прям на каждой)) Что бы это значило?
Группа 113 (Мадина Скоробогатова): Что я звезда! Поэтому ты мне так завидуешь. Ведь тебя, Валокордин, даже с твоими синими волосами хрен кто заметит)) А Монтану ты видел только в своих снах))
Группа 113 (Валик Монтана): Вообще-то, у меня там родня живет. Старшая сестра. Могу покидать видео с лета.
Группа 113 (Мадина Скоробогатова): Ой, нам всем так интересно! (НЕТ!) Уймись, Валокордин.
Группа 113 (Мадина Скоробогатова): А вы заметили… У физрука что-то неровное с историчкой!
Группа 113 (Жека Фомин): Да кому они нужны! Эту из параллельной группы видели? Как она растрепалась на лекции! Я аж проснулся от прорыва ее энциклопедии.
Группа 113 (Сам Самсон): Привыкнешь, перестанешь просыпаться. Она всегда такая.
Группа 113 (Жека Фомин): Откуда знаешь?
Группа 113 (Сам Самсон): Она из моей школы.
Группа 113 (Жека Фомин): И че? Как? Сильно двинутая? А то я бы ей присунул))
Группа 113 (Уля Сказка): Эй!
Группа 113 (Вика Андросова): Фу!
Группа 113 (Мадина Скоробогатова): Ай-яй–яй))
Группа 113 (Котик Кира): Можно культурнее, мальчики? Вы не одни! Тут девочки!
Группа 113 (Сам Самсон): Вряд ли даже рядом сунешь, Жек)))) Она конкретно запаренная на науке. Из тех, короче, кто обосрется в классе, но тему не пропустит.
И после этого летят ржущие смайлы. Даже от девочек, которые до этого фукали и делали замечания.
Группа 113 (Мадина Скоробогатова): Классный час будет вообще? Где Ирка? Мы ее должны ждать???
Группа 113 (Юния Филатова): Ирина Викторовна всегда немного задерживается. Не надо накалять, пожалуйста. Уверена, она скоро появится. Еще и порадует вас чем-то приятным!
Терпеливо отвечаю всем, сдерживая клокочущее в груди негодование.
Но по-настоящему скорость сердце набирает, когда вижу на экране.
Группа 113: Ян Нечаев покинул чат.
