— Что понравилось, чудо ты подводное? — вздохнула я, отчаявшись проникнуть в дебри Мийхайсевского мозга. — Глазки твои красивые она и сама видит.
— Ну, может, если вы еще и глазки похвалите, она их получше разглядит, а так, все же уже знают, что меня вам пока отдали развлекать. Вот и скажите, что развлеклись… и вам понравилось!
— А, ну скажу, за чем дело стало, — обрадовалась я. Мне не трудно, в самом-то деле, а ребенок переживает. Не знаю, правда, с чего вдруг его дама сердца станет прислушиваться к моим словам, но это вопрос другой.
— Тогда надо вам все показать и объяснить, как что называется, и как этим пользоваться, а то они спросят, а вы ж только ругаетесь, как бы, а что там к чему — не представляете совсем. Ну и… это… я в некоторые сам не очень… даже теоретически. Если вы об этом упомянете, будет правдоподобно. И, может, она меня поучить захочет, — размечтался Мийхайсь.
А я медленно багровела, радуясь тому, что вода в озере достаточно холодная и вокруг меня не вскипит.
— То есть ты хочешь, чтобы я сказала… — у меня в голове не укладывается, насколько они все тут бесстыжие! — Что я тебя… кхм… ты же маленький еще!
— У нас совершеннолетие у мужчин в тринадцать, — нахохлился курносик. — Из Джордана в шестнадцать выпускают и сразу в мужья! А то и на последнем курсе…
— Шешен амы-ы-ы! — и я с головой погрузилась в воду. Потом нырнула поглубже и не выныривала, пока воздух совсем не кончился. — Слушай, мелкий… ф-фух… Ну вот как я скажу незнакомой женщине, что я делала всякие такие вещи с посторонним мальчишкой? Как ты себе это представляешь?!
— Хвастливо скажете, — хмуро пробулькал Мийхайсь. — Раз говорите, что я вам нравлюсь. Или обманывали, да? А на самом деле вам стыдно сделать вид, что со мной играли?!
— А-а-а, спасите-помогите! — пробормотала я себе под нос и стала грести к берегу. — Слушай, давай так. Я вообще ничего не понимаю в вашей жизни. Давай ты мне расскажешь… побольше. А потом решим, идет?
— А чего вы не понимаете? Все же просто… Вам о чем именно побольше рассказать? — мелкий вымогатель вылез на берег, уселся мокрой попой на расстеленную рубаху и нахохлился.
Я тоже выбралась на песочек, стараясь не смотреть на этого нудиста, устроилась на полотенце.
— Давай, с главного начнем. Вам… вообще, парням может нравиться, когда в них играют этими штуками? Выглядит со стороны страшновато, неужели приятно тоже бывает? — шайтан его знает, может, и стоит расширить кругозор, если уж меня так настойчиво тыкают в этот самый кругозор носом.
— Да что там страшновато выглядит?! Самое страшное — это стек-фаллос, но и им можно довести до оргазма. Теоретически. Практически — я не уверен, парни его все опасаются, хотя Эйн хвастался раз… Говорит — полный улет! Но в такое и госпожи редко играют, там перчатки надо.…
— Стоп машина! Что такое стек-фаллос? Я уже что-то страшное нафантазировала, — призналась я, со вздохом признавая редкую раскованность местного населения в вопросах нетрадиционного секса.
— Ну, так я и говорю, показывать надо, как бы! — вздохнул провокатор. — А то я вам, может, про игрушку своей мечты рассказывать начну, а вы себе нафантазируете… А стек-фаллос не страшный. Это такой штырек металлический с кругляшком на конце. С виду — милая вещица, как бы.
— Ясно-понятно, что все сложно, — констатировала я и от избытка впечатлений сбежала обратно в озеро. Информацию надо принимать дозированно.
Так что до обеда мелкий гонялся со своими лекциями за мной по всему водоему, — мы даже на другом берегу позагорали. И закончили там, откуда начали — теория без практики суха и непонятна. Надо идти смотреть вживую. Тьфу, шайтан!
— Ну, и где планшет? — удивилась я, когда Мийхайсь-просвятитель явился за мной после позднего ужина. — Я думала, мы картинки смотреть будем.
К вечеру я пребывала в странном состоянии благодушной трясучки. То есть за Шади волновалась по-прежнему, про Саяна пока вообще старалась не думать, но в остальном день прошел на редкость приятно. И премьера же еще!
Никогда не видела такой смеси мужского стриптиза с классическим балетом в варьете. Ну, не совсем стриптиза, но все равно то, что здесь считается приличным, меня заставляло краснеть. Нет, я догадывалась, что женщин на сцене не будет, но такого цветника из мальчиков-зайчиков тоже не ожидала, поэтому слегка офигела.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Показывали какую-то адаптированную под местные реалии пьеску, я даже смутно угадала оригинал и долго кашляла, представляя себе, что сказал бы по поводу такой интерпретации автор. Потом вспомнила про сказки тысячи и одной ночи, которые из меня упорно выпытывал Вилайди. И снова поперхнулась. Ну, с другой стороны — там гарем, тут гарем… а гендерное различие — это мелочи.
Кстати, мои ученики оказались важными шишками. Творческий директор — это вам не фунт киш-миша. А два творческих директора — это вам не два фунта. И не передрались же до сих пор!
Домой мы, в результате, вернулись поздно, одной большой компанией, потому что после спектакля дожидались директоров в гримерке.
И вот теперь меня опять пришел развлекать Мийхайсь. Я, признаться, во время поездки в театр совсем о нем забыла, а потом наивно понадеялась, что он отвлечется от своих просветительских планов. Но нет, притопал, решительный такой.
— Какой планшет? Пойдемте, я вам вживую все покажу! У нас специальная комната есть.
— Ну, пойдем…
Шайтан меня за язык дернул, пообещала, значит, надо выполнять.
В результате чудо-ребенок привел меня… затрудняюсь дать определение этому месту.
Большая светлая комната без окон, слева гладко оштукатуренная стена со странными приспособлениями. Что-то вроде блоков с кандалами? Бр-р… А труба на высоте полуметра вдоль нее зачем, интересно? Хотя нет, неинтересно.
Всю противоположную от двери стену занимали аккуратные стеллажи от пола почти до потолка. И еще одна стена была полностью зеркальная. Вот если бы труба шла вдоль этой стены и несколько повыше, я бы решила, что она для танцев. Но нет, там были только четыре вертикальных столба и тоже с кандалами, шешен амы! И кто-то тут говорит, что они не маньяки?!
Еще обратила внимание на конструкцию вроде нашего коня из физкультурного зала. Но тоже с креплениями для рук и ног. Понятно, что через него не прыгают. Здесь, кажется, только местный экскурсовод скачет от радости. Вот чего тут такого завлекательного, спрашивается?
Стек-фаллос мне показали. Не страшный. Пока не знаешь, для чего он предназначен. Когда Мийхайсь мне сказал, я эту железяку из рук выронила. Тьфу, шайтан, гадость какая… Вот прямо так штырьком в этот самый орган, когда он стоит? И нравится? А, точно, как раз не нравится же. Тогда ладно, уже легче.
Кнуты и хлысты я сразу обошла по большой дуге и заинтересовалась набором блестящих прищепок:
— А это для чего?
— Вот эти, которые вы держите, для сосков.
— Для чего? — не поверила я, машинально прищепив одной из них кожу на запястье. — Ай! Больно же! — и возмущенно уставилась на Мийхайся.
— Для сосков, — как ни в чем не бывало, повторил этот гений, отобрал прищепку, распахнул рубашку и прицепил… куда положено. Даже не поморщился! — Это очень приятная боль, если ты возбужден. Просто снимать их уметь надо, как бы, а то можно все звездочки пересчитать.
— А как правильно? — вот кто меня в бок иголкой колет, как не шайтан? Зачем я это спрашиваю? Мне не только рассказали, а целую лекцию прочитали и в конце предложили самой попробовать снять. Ну, это вроде нестрашно, несложно и не слишком неприлично. Сняла и даже удостоилась похвалы, шешен амы, прилежная ученица!
А потом мы перешли к другой полке, и у мазохиста-любителя глаза засверкали, как два маяка в тумане. И на что??? На вибраторы! Анальные, шешен амы, ну не настолько же я неграмотная, чтобы не знать, что в мужском организме их просто больше некуда вставить! Их тут столько, что хватит весь гарем осчастливить, и не по одному разу. А еще колпачки и насадки какие-то… Я уже немного привыкла и не заливалась зарей каждый раз, когда Мийхайсь с энтузиазмом объяснял, какую из этих штучек приятнее на член натянуть. И про простату я в курсе, в школе анатомию изучала. Но чтобы… и все время… и так радоваться?!
