Животные не осознают своих естественных функций. Собаки и кошки, автоматически зарывающие свой помет, действуют инстинктивно: когда-то это было необходимо для того, чтобы отделить от чистой пищи. Отношение человека к собственным экскрементам, возможно, в большой степени связано с его неестественным питанием. Экскременты лошадей, овец и кроликов чисты и вовсе не омерзительны. Человеческие экскременты, напротив, отвратительны, потому что его пища — ужасное месиво искусственных продуктов. Я порой думаю, что если бы к человеческим экскрементам было бы так же легко прикоснуться, как к экскрементам животных, у детей повысились бы шансы вырасти эмоционально свободными.
Отвращение, которое взрослые испытывают к человеческим экскрементам, не может не сыграть значительную роль в формировании негативной, жизнеотрицающей части детской души. Поскольку природа разместила экскреторные и половые органы близко друг к другу, ребенок заключает, что и те, и другие — грязные. Поэтому родительское неодобрение в отношении экскрементов почти наверняка заставит ребенка видеть и секс в том же свете. Неприятие секса и экскрементов формирует единое подавление.
Мать не испытывает никакого отвращения, стирая пеленки своего младенца, однако уже через 3 года она заметно раздражается, если ей приходится убрать небольшую кучку с ковра. Мать должна очень осторожно обращаться с ребенком в таких ситуациях, помня, что ее гнев никогда не проходит для ребенка даром. Гнев проникает в душу ребенка, сохраняется и запечатлевается в характере.
Питание
Тоталитаризм всегда начинался и до сих пор начинается в детской. Самое первое вмешательство в природу ребенка есть первое проявление деспотизма. И это первое вмешательство всегда связано с питанием. Оно начинается с принуждения новорожденного младенца есть и пить по расписанию.
Поверхностное объяснение данного явления состоит в том, что кормление по расписанию меньше нарушает повседневный распорядок и удобства взрослых. Но истинный, глубинный мотив — ненависть к новорожденной жизни и ее естественным потребностям. Сказанное подтверждают те равнодушие и спокойствие, с которыми в некоторых семьях относятся к воплям голодного младенца.
Саморегуляция должна начинаться с рождения, с самых первых кормлений. Каждый младенец имеет прирожденное право быть накормленным тогда, когда он хочет есть. Когда ребенок с матерью находятся дома, матери легко следовать его потребностям, но в большинстве родильных домов ребенка забирают при рождении и помещают в детскую палату. Матери не позволяют понянчить его или дать ему бутылочку в течение первых 24 часов. Кто может сказать, какой непоправимый вред наносится этому младенцу?
Сегодня в некоторых клиниках младенцу позволяют постоянно быть вместе с матерью и под ее личной опекой. Записаться в родильное отделение, не проверив, предоставляет ли оно такую возможность, означает принимать существующую систему. Любая мать, собирающаяся создать своему ребенку условия для саморегуляции, должна позаботиться о том, чтобы ни в коем случае не попасть в клинику, которая не предоставляет такой возможности, — иными словами, в клинику, которая не одобряет саморегуляцию для младенцев. Гораздо лучше родить ребенка дома, чем подвергать его подобной жестокости.
Кормление по расписанию, так долго внедрявшееся врачами и нянями, вызвало столько нападок, что многие педиатры отказались от него. Оно очевидно неправильно и опасно. Если ребенок, скажем, в 4 часа кричит от голода, но его не кормят, пока не настанет предписанное схемой время, это означает, что он подвергается тупой, жестокой, жизнеотрицающей дисциплине, бесконечно опасной для его телесного и духовного развития. Младенец должен кормиться тогда, когда он хочет кормиться. Поначалу он будет требовать еду часто, потому что не может поглотить большое количество ее за один раз.
Обычай давать младенцу ночью бутылку с водой плох. В ночное время, если ребенок голоден, его следует накормить, как обычно. За 2–3 месяца ребенок настроит себя на принятие больших количеств пищи, и интервалы между кормлениями увеличатся. К 3 или 4 месяцам ребенок будет хотеть есть, например, между 10 и 11 вечера и, скажем, между 5 и 6 следующего утра, но, конечно, никакого жесткого правила здесь нет.
Одна фундаментальная истина должна быть написана на стене каждой детской: нельзя допускать, чтобы ребенок кричал до изнеможения. Его потребности должны каждый раз удовлетворяться.
При кормлении по расписанию мать всегда находится как бы на несколько шагов впереди ребенка и, как опытный специалист, точно знает, что надо делать дальше. Однако такая мать и воспитает как бы механического, отлитого в жесткую форму ребенка. Такой ребенок, конечно, будет причинять взрослым минимум беспокойства — за счет своего уникального естественного развития. В условиях саморегуляции каждые новые день и минута жизни ребенка означают для матери новое открытие. Потому что мать всегда следует за ребенком и все время учится в процессе непосредственного наблюдения. Так, если ребенок кричит в течение получаса после того, как он хорошо поел, молодой матери придется самой решить эту проблему вне зависимости от того, что по этому поводу говорят сторонники строгого расписания. Ему неудобно? Его мучают газы в животике? Он хочет еще еды? Он просто привлекает внимание, потому что чувствует себя одиноким? Матери следует откликаться на его нужды, естественно руководствуясь своей любовью к ребенку, а не какими-то бездушными правилами из книжки.
Любой ребенок, если ему предоставить такую возможность, создаст свое собственное расписание. Это означает, что ребенок обладает способностью к саморегуляции в отношении не только молочного кормления, но, позднее, и твердой пищи.
Сосание пальца в позднем детстве, которое часто продолжается и в подростковом возрасте, наиболее очевидный результат кормления по расписанию. В сосании сливаются два компонента: желание пищи и чувственное удовольствие от сосания. Когда приходит естественное время кормления и оно начинается, происходит взрыв орального наслаждения, которое удовлетворяется раньше, чем голод. Если ребенок должен плакать и ждать, потому что часы говорят, что ему еще не положено быть голодным, блокируются оба компонента.
Я однажды видел в родильном отделении мать, которая, действуя по инструкции врача, отнимала ребенка от груди, потому что часы говорили ей, что минуты, отведенные на кормление, истекли. Мне сложно представить себе более эффективный способ создать трудного ребенка.
Почти невозможно поверить, что невежественные доктора и родители смеют покушаться на естественные импульсы и поведение ребенка, разрушая удовольствие и непосредственность своими абсурдными идеями руководства и формирования. Именно такие люди порождают всеобщее нездоровье человечества, психическое и телесное. Позднее школа и церковь продолжают процесс дисциплинирующего воспитания, направленного против удовольствия и свободы.
Одна мать писала мне о своем маленьком мальчике, который рос в условиях саморегуляции. Когда ребенок начал есть твердую пищу, она, в частности, предлагала ему на выбор несколько блюд. Необходимый объем пищи он тоже определял сам. Если мальчик отказывался от определенного вида овощей, ему предлагали либо другие овощи, либо десерт. Очень часто бывало, что он съедал те овощи, от которых поначалу отказался, после десерта. Иногда он вообще отказывался есть — надежный знак того, что он не был голоден. В таких случаях в следующий раз он ел особенно хорошо.
Слишком часто матери полагают, что они лучше знают нужды ребенка, чем он сам. Это, однако, вовсе не так. В отношении питания это очень легко проверить. Мать может выставить на стол мороженое, сладости, пшеничный хлеб, помидоры, салат и другую еду, а потом предложить ребенку полную свободу выбора. Нормальный ребенок, если ему не препятствовать, составит себе вполне сбалансированную диету примерно за неделю. Насколько я знаю, этот факт был также подтвержден в контролируемых экспериментах, проведенных в США.
У нас в Саммерхилле даже самым маленьким детям всегда предоставлена полная свобода выбора блюд из дневного меню. Обед неизменно включает выбор из трех основных блюд. Один из результатов этого состоит в том, что в Саммерхилле выбрасывается гораздо меньше еды, чем в большинстве школ. Однако наш мотив заключается вовсе не в этом, мы стремимся спасти ребенка, а не продукты.
Когда дети питаются нормально, сбалансированно, сладости, которые они покупают на свои карманные деньги, не причиняют им никакого вреда. Дети любят сладости, потому что их тела требуют сахара, и они, конечно, должны его получать.
Принуждать ребенка есть бекон и яйца, когда он ненавидит бекон и яйца, — абсурдно и жестоко. Зое всегда позволялось выбрать то, что ей по вкусу. Когда она простужалась, она ела только фрукты и пила фруктовые соки без каких-либо внушений с нашей стороны. Я никогда прежде не видел ребенка, который бы так мало интересовался едой, как Зоя. Коробка шоколада по многу дней стояла нетронутой у нее на столе, а самое изысканное блюдо за ланчем или ужином могло оставить ее равнодушной. Если она садилась завтракать, а другой ребенок снаружи звал ее выйти поиграть, она оставляла еду и больше к ней не возвращалась. Но поскольку ее отличало прекрасное физическое состояние, нам не о чем было беспокоиться.
