Инженер Ларин развел руками и в недоумении покачал головой:
– Отремонтировать генератор? Здесь, посреди пустыни? Да для этого нужна мастерская, лаборатория…
– А я вообще занимался организационной и коммерческой стороной проекта, – заметил Форман. – К технике я не имею никакого отношения.
Багира покачала головой:
– Очень жаль!
И выстрелила полковнику в голову из изъятого у него же большого, блестящего, с хромированным покрытием, пистолета. От выстрела в упор череп Формана почти раскололся, он упал, раскинув руки. Кровь мгновенно залила пол ангара. Присутствующие, шокированные жуткой сценой, застыли мраморными изваяниями.
Багира хладнокровно выдержала драматическую паузу, давая заложникам возможность прочувствовать серьезность момента. Затем, поигрывая тяжелым пистолетом, обратилась к капитану Маккене:
– Ты тоже в технике не разбираешься?
Тот в ответ поспешно замахал руками:
– Разбираюсь! В любой технике разбираюсь: в танках, вертолетах, в приборах. С детства технику люблю. Отцу в гараже помогал, в школе компьютеры собирал…
Багира презрительно усмехнулась:
– Тогда будешь помогать инженеру. Если к вечеру генератор не заработает, пристрелю обоих.
Но тут Ларин позволил себе возмутиться:
– Мы что, должны работать вдвоем? Это невозможно! – крикнул он.
И сам испугался своего вызова.
Но террористка убрала пистолет за пояс.
– Нет, я пришлю техников и специалистов по приборам. А пока приступайте к осмотру.
Инженер Ларин, все еще не отошедший от шока, приблизился к своему детищу. На матовом металле кожуха генератора зияло овальное отверстие.
– Что это? – спросил Ларин.
– Обрубок железной арматуры, использованный в качестве примитивной пули, – пояснила Багира и направилась к выходу из ангара.
Навстречу ей спешила группа инженеров и техников, которые безуспешно пытались починить генератор собственными силами. И которых Багира также обещала расстрелять в случае неудачи.
Было видно, что работа для них привычна и знакома до деталей. Они убрали панели, закрывавшие часть зала. За панелями находилась лаборатория. Ларин взглянул на приборы и даже присвистнул от удивления. О таком оборудовании он мог бы только мечтать у себя в Новосибирске. Если бы не место и обстоятельства…
Он тяжело вздохнул и направился на рабочее место. Сзади плелся Маккена. Вид у обоих был растоптанный и униженный.
Помощники и в самом деле оказались знающими и умелыми. Если бы у них было побольше времени, они бы и сами разобрались и справились, без Ларина. Но времени-то у них как раз и не было.
Инженер Ларин принял решение. Но все же где-то, в самых отдаленных тайниках души, он испытывал некоторый дискомфорт, который некоторые называют совестью. Или чувством долга. Окончательно истребить сомнения помог Маккена. Он ободряюще хлопнул инженера по плечу.
– Не забывай, речь идет о жизни. И не только твоей.
Это высказывание окончательно склонило чашу весов в пользу малодушия. В конце концов, чем он, Ларин, хуже Сахарова с его водородной бомбой. А то, что он сейчас работает на террористов, то это вообще не его дело. С террористами должны бороться соответствующие органы. Кстати, они же должны были обеспечить и его, Ларина, безопасность. Так почему же он должен теперь отдуваться за чужие недоработки и отдавать свою жизнь? Его дело конструировать и создавать. И его генератор не знает себе равных. И он это докажет, пусть это кому-то и покажется аморальным.
К тому же он был не один. Пример капитана Маккены, который сразу и безоговорочно согласился на требования Багиры, помог инженеру забыть об угрызениях совести. А через несколько минут Ларин вообще забыл обо всем, кроме работы, и целиком погрузился в свое любимое дело.
Несколько раз в ангар заходила Багира в сопровождении генерала Азими. Они о чем-то тихо переговаривались, потом уходили. Инженер Ларин ничего и никого не замечал, он был занят. Только время от времени бросал короткие замечания помощникам. Похоже, он даже забыл, что на карту поставлена его жизнь. Часы летели незаметно.
Капитан Маккена оказался толковым специалистом. Он старался вникнуть в малейшие детали. То ли за жизнь боялся, то ли собирался выйти в отставку и устроиться на фирму к Ларину. Да и остальные помощники не подкачали. Задолго до назначенного времени Ларин разогнул затекшую спину и перевел дух.
– Ну, кажется, все.
Он защелкал переключателями на пульте управления генератором. Прибор отозвался тихим гулом. Маккена нервно облизнул пересохшие губы и с сомнением взглянул на инженера.
– Неужели работает?
Ларин кивнул.
– Как видишь. Сейчас генератор находится в спящем режиме. Но, если поставить этот тумблер в первое положение, излучение будет распространяться равномерно во всех направлениях.
Маккена невольно стиснул плечо инженера.
– И все вокруг взорвется? – охнул капитан.
– Нет, это пассивное состояние, – Ларин отрицательно покачал головой. – Для активного боевого режима требуется концентрированный поток излучения. В пассивном же просто временно выйдут из строя электроприборы и боеприпасы потеряют взрывную силу. А вот если переключить тумблер в положение номер два… – он задумался. – Или наоборот?
Последние слова он не произнес, а, скорее, едва слышно пробормотал. И Маккена их не расслышал, потому что в этот момент отступил на шаг и вытащил из-под куртки за спиной большой блестящий пистолет. Второй из коллекции полковника Формана. Капитан выстрелил инженеру в спину, а потом, когда тот упал, в затылок.
Техники отпрянули в стороны, опасаясь, не собирается ли капитан устроить бойню. Но тот уже убрал пистолет и раздраженно крикнул:
– Устанавливайте генератор на испытательный стенд. Быстрее!
Через широко распахнутые ворота в ангар снова вошла Багира в сопровождении генерала Азими. Она посмотрела на тело инженера. Он лежал неподалеку от полковника Формана. Чудо-оружие пережило своих создателей.
Багира перевела взгляд на капитана Маккену, который теперь распоряжался в ангаре как хозяин.
– Ты не поторопился? – спросила она с нотками легкого беспокойства.
Но тот с пренебрежением отмахнулся:
– Нет. Мы с покойным проверили работу прибора в холостом режиме. Генератор работает.
– А в боевом режиме?
– В бою и проверим. Сегодня ночью. Навестим наших арабских друзей.
– Ты справишься?
– И раньше справлялся, теперь смогу и сам такой сконструировать. Даже лучше.
Маккена посмотрел на убитого им инженера с наигранным сочувствием.
– Он считал меня своим другом и ничего не скрывал. Ученые и изобретатели бывают на удивление наивны. А сейчас пойдем, навестим его превосходительство президента.
Получив указания, техники принялись устанавливать генератор в «Апач». Капитан и террористка направились к выходу из ангара. Генерал Азими поплелся за ними, пытаясь сохранить величавую осанку, и изо всех сил делая вид, что он тут самый главный.
* * *Вопреки лживому признанию пленного боевика, президента Правдина держали совсем не в большом здании казармы, а в маленьком бетонном строении на отшибе. Помещение не отличалось роскошью, но и не было похоже на тюремную камеру. Обстановку составляли стол, стул, холодильник, диван и два кресла. Для отправления естественных потребностей его водили в ближайшую казарму. При этом на него самого и на караульных надевались черные маски.
Ни радио, ни телевизора, ни тем более компьютера в комнате не было. Впрочем, с компьютером президент никогда особо не дружил. Не царское дело. Охрана торчала снаружи помещения, поэтому, сидя в полном одиночестве, он предавался безрадостным размышлениям. У него хватило мужества и стойкости встретить неизбежную судьбу с открытыми глазами.
Существует расхожее мнение, что за секунду до смерти человек вспоминает всю свою жизнь. Президент Василий Васильевич Правдин подозревал, что живым он из этой комнаты, как и из этой ситуации, не выйдет, и в чудеса не верил. А поскольку до наступления смерти, по его прикидкам, оставалось еще около суток, времени для воспоминаний было более чем достаточно.
Как ни странно, больше всего ему хотелось смеяться. Разумеется, это был горький смех, смех над самим собой. Он вспоминал не далекие времена детства или юности. На память приходили события и поступки, которые еще совсем недавно казались смыслом жизни и верхом важности. Теперь они казались ему верхом глупости.
Политическая борьба за власть, за влияние, за деньги, которых ему хватило бы на десять жизней, наконец, стремление сохранить пост президента еще на один срок, все это теперь выглядело нелепой суетой и мышиной возней. Под ногами постоянно крутились так называемые соратники и партнеры по политическому бизнесу, лживые и продажные. И, напротив, семья, друзья и настоящие товарищи занимали в его жизни ничтожно малое место. Для общения с ними не оставалось ни сил, ни времени. Но сейчас ему не хватало именно их, а от собственной персоны просто тошнило.
