Элга уже встала с постели и успела одеться к приходу Кэтрин. Девушка объяснила ей, куда ушла Лора и почему.
– Мне хотелось бы побыть здесь немного. А вы могли бы поучить меня ткачеству.
Она посидела с Элгой, пока та завтракала, потом они уложили Эйдана спать и пошли в мастерскую. К прялкам Элга гостью не подпустила, но дала ей моток мягкой шерстяной пряжи и две длинные деревянные спицы.
– Вязать умеешь?
– Нет, – покачала головой Кэтрин. – Никогда не училась.
– А что ты вообще умеешь?
– Ну, от меня есть кое-какая польза. Я могу за животными ухаживать, – с гордостью сказала Кэтрин, но ее заявление не произвело на хозяйку никакого впечатления. – А еще я знаю математику и умею вести записи.
На сей раз глаза старушки расширились от удивления, и Кэтрин поняла, что опять проболталась. Ни одна простолюдинка во всей Англии не обладала подобными талантами. Кэтрин пожала плечами, всем своим видом показывая, что в этом нет ничего необычного.
– В монастыре научилась… Я… я там несколько лет прожила, прежде чем вернуться в Англию.
Похоже, объяснения Кэтрин удовлетворили Элгу, и первый урок начался.
– Поешьте чего-нибудь, – велела Лора. – За весь день вы покидали комнату только один раз, а хождением из угла в угол Брайсу не поможешь.
В животе у Эдрика забурчало, и ему пришлось согласиться с целительницей. Ему действительно следовало поесть. Да и другие дела у него имелись. Брат же в надежных руках.
Эдрик снова заглянул в детскую. Здесь уже убрали, полы помыли. Не осталось никаких следов нападения. И все же он не хотел, чтобы его сын тут оставался.
Юго-западные покои, где он давал Кейт урок самообороны, находились ближе к его спальне, и они были довольно просторные. Туда и широкая кровать поместится, и колыбелька Эйдана. Да еще и для дивана с двумя креслами место останется.
Покинув детскую, Эдрик спустился вниз. Благодаря стараниям Кейт главный зал стал по-домашнему уютным, совсем как их старое жилище в те времена, когда они с Брайсом были мальчишками. Она даже разыскала знамя отца и повесила его на балку над помостом. Лестница же напомнила ему о пламенной речи Кейт перед жителями деревни. Она возвышалась над его людьми – нормандка, обращающаяся к укрывшейся в замке толпе. И вела она себя как высокородная леди, а не простолюдинка. Да, Кейт многое от него скрывала.
Но он не собирается давить на нее, его и так все устраивает. Если она не желает возвращаться в Раштон, то это ее личное дело. А в Эвешем-Бридж он ее не отпустит – слишком велика была бы потеря.
Дроган увел большую часть воинов в Данфергюс, так что теперь в замке осталось совсем немного стражников. Но юный Кэдмон стоял у входа, готовый отразить любое нападение. Эдрик спросил его про Кейт.
– Она пошла в деревню, милорд. Побудет с Элгой, пока Лора здесь сидит.
Скрыв свое разочарование, Эдрик вернулся в комнату брата. Он молча стоял в сторонке, наблюдая, как слуга помогает Лоре обтирать Брайса холодной водой.
– Снадобья немного помогли, – сказала целительница. – Но жар не прошел, и бред тоже.
– Можем мы еще что-нибудь сделать? – спросил Эдрик.
– Я очистила рану от гноя и наложила новую повязку. От лихорадки даю ему настойку ивовой коры и постоянно обтираю его холодной водой. Других средств я не знаю.
– Тогда почему бы тебе тоже не сходить в кухню и не поесть? Я посижу с ним.
– Да, хорошо. А вы послали кого-нибудь к Элге?
– С ней Кейт, – успокоил целительницу Эдрик. Лора улыбнулась.
– Она знает, что у Элги была трудная ночь. Очень мило с ее стороны приглядеть за старушкой в мое отсутствие.
Эдрик нахмурился. Он не подумал, что Кейт хотела оказать особую услугу Лоре, но так оно, видимо, и есть.
Лора ушла, а Эдрик сел на кровать рядом с Брайсом. Щеки брата горели огнем, глаза были подернуты пеленой.
– Эдрик?..
Эдрик взял больного за руку. Ладонь горячая, сухая.
– Я здесь, не беспокойся.
– Фергюсон… Он проберется через…
– Нет, Брайс. Леод и Роберт мертвы. Оба.
– Но твой сын… Эйдан…
Эдрик заверил брата, что все в порядке. Затем положил ему на лоб влажную тряпицу и велел спать.
– Береги глаза, когда смотришь на нее, Эдрик.
– Глаза? – О чем он? Видно, ему совсем плохо, не знает, о чем говорит.
– В них написано, что ты испытываешь к ней.
– Неужели ты о Кейт? Это все твое больное воображение, Брайс. Постарайся заснуть.
Эдрик уверял себя, что такие же чувства он испытывал бы к любой красотке, оказавшейся в его постели. Да, к любой. Единственный же представитель нормандцев, которому он подчинится, – король Вильгельм. И теперь, когда они избавились от Фергюсонов, можно навестить нормандского короля и обсудить с ним кое-что. Вильгельм, конечно же, переоценил возможности Бракстон-Фелл. Следовало исправить эту ошибку.
– Можешь обманывать себя, сколько хочешь, но… – Брайс умолк и провалился в сон.
Кэтрин ушла от Элги уже на закате. Она много часов заставляла себя держаться вдали от замка и гнала прочь мысли об Эдрике. Ее интересовал только один вопрос: провел бы он с ней день, если бы не внезапная болезнь Брайса?
Какая глупость! Она ведь не госпожа… И конечно же, она не может принимать участие в хозяйственных делах, если только это напрямую не касается Эйдана. Она любовница лорда Эдрика, но не более того. И скоро каждый слуга в крепости будет знать об этом, как бы она ни скрывала правду.
Кэтрин тяжело вздохнула. Она мечтала о муже, мечтала о любви мужа, а вместо этого получила любовника.
Проходя мимо церкви, Кэтрин остановилась. Ей следовало бы исповедаться в грехах, но при воспоминании о злобном священнике ее сковывал ужас. Он наверняка проклянет ее за прегрешение.
И Кэтрин не винила его. Она сама виновата, не воспротивилась Эдрику, допустила его к своему телу и к своему сердцу. Теперь он полностью владел ею.
– Ты!..
Грубый окрик напугал Кэтрин, и она споткнулась, когда отец Алгар схватил ее за руку и развернул лицом к себе. Она попыталась вырваться, но хватка у священника была поистине железная.
– Смерть лорда Брайса будет на твоей совести! Кэтрин вздохнула с облегчением, услышав такое обвинение. Слава Богу, он не знал о том, что она разделила с Эдриком постель. Пока не знал. Ее затрясло при мысли о том, что ей придется пережить, когда это случится.
– Отец мой, – попыталась она успокоить его, – уверяю вас, я не желаю никому зла в Бракстоне. Это я раскрыла планы Роберта Фергюсона…
Алгар покачал головой:
– И как же ты узнала о том, что он собирается пробраться в крепость?
– Как я… Но я ничего не знала! – выкрикнула Кэтрин, пораженная новым обвинением священника.
